Лиззи взглянула на своё отражение в зеркале. Нежно-голубое муслиновое платье, которое она выбрала, выглядело элегантно, но просто, как и требовала мода того времени. Тонкое кружево аккуратно украшало высокий воротник и длинные рукава, добавляя наряду лёгкую утончённость. Платье плотно облегало под грудью, подчёркивая её стройную фигуру, а свободная юбка струилась вниз мягкими складками, создавая образ одновременно скромный и грациозный.
Елизавета чувствовала себя почти волшебно в этом наряде, как будто он был создан специально для неё.
– Прекрасно, мисс, – мягко сказала горничная, поправляя последние детали.
Елизавета провела рукой по ткани, ощущая её нежную текстуру, и, довольная своим выбором, кивнула. Сегодня ей предстояло особенное утро – ожидание Себастьяна наполняло её трепетным волнением, и она хотела выглядеть достойно, даже если это всего лишь завтрак.
Внезапный шум во дворе заставил Елизавету вздрогнуть. Сердце её забилось быстрее, словно предчувствуя что-то значительное. Она подбежала к окну, едва осознавая собственные движения, и затаила дыхание. Перед её взором предстал элегантный фаэтон, запряжённый парадными лошадьми, чёрными, как ночь, с горделиво поднятыми головами. Слуги мгновенно засуетились, готовясь встретить долгожданного гостя.
Елизавета не могла оторвать глаз от фаэтона, из которого легко и уверенно спрыгнул высокий мужчина. Его тёмное дорожное пальто ниспадало широкими складками, и каждый его шаг был пронизан благородством и достоинством. У него была выправка военного, а лёгкая уверенность в движениях выдавала в нём человека, привыкшего повелевать. Взгляд Елизаветы невольно следовал за ним, и в груди её что-то защемило.
– Это Себастьян, – прошептала она, чувствуя, как волнение пронзило её сердце.
Елизавета не могла оторвать глаз от мужчины во дворе. Его облик совершенно не соответствовал её прежним представлениям. В его лице не было и следа того весёлого сорванца, о котором с такой нежностью вспоминали родители. Взрослый, серьёзный, с выражением спокойной уверенности, он выглядел как человек, на чьих плечах лежит не одна обязанность, а вся жизнь его окружена важными решениями. Ветер нежно трепал его тёмные волосы, подчёркивая благородные черты и придавая всему его облику неуловимую привлекательность.
– Мисс Елизавета, – раздался голос горничной, вырывая её из мечтательного созерцания. – Нам пора спускаться. Мистер Делавер уже прибыл.
Елизавета медленно спускалась по величественной лестнице, сердце её билось чуть быстрее обычного, когда она увидела Себастьяна, входящего в парадные двери. Стоило ей увидеть его ближе, как все мысли, будто застыли, и она невольно остановилась, не в силах сделать шаг. Он был поразительно красив – даже более, чем она осмеливалась себе представить.
Его высокий рост придавал ему вид некой аристократической величественности, словно он нес в себе всю уверенность мира. Тёмный фрак сидел на нём безупречно, подчёркивая его стройную, мускулистую фигуру и каждый шаг был исполнен лёгкой грации, которую можно увидеть лишь у истинного джентльмена. Тёмные волосы, слегка растрёпанные после поездки, с лёгкостью ложились на его лоб, придавая ему одновременно строгий и непринуждённый вид.
Но больше всего Елизавету поразили его глаза – глубокие, серые, излучающие одновременно уверенность и доброту. В них светилось что-то, что заставляло чувствовать себя в безопасности, и она уловила ту незримую теплоту, что исходила от его улыбки – улыбки, тёплой и располагающей, словно он инстинктивно знал, как произвести самое приятное впечатление. Её дыхание перехватило, и она вдруг поняла, что уже не может отвести от него взгляда.
– Себастьян, дорогой! – произнес с энтузиазмом Ричард, быстро подойдя к нему и протянув руку. – Мы рады тебя приветствовать!
Себастьян, с лёгкостью и изяществом, поклонился и ответил:
– Граф, моё почтение.
– Ой, Себастьян, прекрати паясничать! Называй меня просто Ричард. Я думал, ты изменился за эти годы! – весело произнес Ричард, его голос наполнился смехом, искренним и беззаботным.
Себастьян поддержал его смех, и они обменялись крепкими объятиями.
Затем Себастьян перевёл свой взгляд на Мириам, которая, с нежной улыбкой, наблюдала за их встречей. Она выглядела столь же элегантной, как и всегда, а в её глазах сверкали искорки радости, когда она произнесла:
– Добро пожаловать, Себастьян! Как приятно видеть тебя снова.
– Кузина, ты совсем не изменилась за эти годы. Ты стала ещё красивее. Сразу видно, что муж о тебе хорошо заботится, – произнес Себастьян, его голос был полон искреннего восхищения, а глаза сверкали, как звёзды в ясную ночь.
– Себастьян, ты всегда умел понравиться людям, – рассмеялась Мириам, её лицо озарилось радостью, словно весеннее утро, когда солнце начинает светить. В её улыбке отражалась та лёгкость и тепло, которые она щедро раздавала окружающим.
Елизавета, стоя немного в стороне, с интересом наблюдала за этой сценой. В душе её росло чувство радости от того, что она стала частью этого трогательного момента.
Себастьян, кажется, излучал какую-то особую ауру, которая привлекала людей к нему, словно магниты. Его обаяние окутывало пространство вокруг, и Елизавета заметила, как его присутствие наполняло дом атмосферой дружбы и гармонии.
– А где же маленькая Лиззи? – вдруг спросил Себастьян. Внезапно все взгляды устремились в её сторону, и Елизавета почувствовала, как горячие румянцы заливают её щеки от неловкости, словно она вдруг оказалась в центре внимания.
– Доченька, спускайся к нам, ты что, стесняешься? – спросила Мириам, её голос был полон мягкости и тепла, а улыбка обещала только поддержку и понимание.
Елизавета, ободренная материнским призывом, грациозно спустилась по ступенькам, её лёгкое платье струилось за ней, как облако. Она подошла поближе и, в знак уважения, присела в реверансе, стараясь воссоздать тот образ, который ей всегда внушали родители.
– Доброе утро, дядя Себастьян, – с лёгким колебанием произнесла Елизавета, стараясь придать голосу уверенности.
– Я не могу поверить, – воскликнул Себастьян с искренней улыбкой, в его глазах заиграли тёплые огоньки. – Неужели это та самая маленькая Лиззи превратилась в такую красавицу? – Его слова были пропитаны восхищением, и, заметив её смущение, он добавил, смеясь: – И прошу тебя, никаких «дядюшек». Называй меня просто Себастьян или Тиан – как тебе будет угодно.
Елизавета, ещё больше покраснев, но стараясь сохранить спокойствие, кивнула.
– Хорошо, Тиан, – ответила она сдержанно, хотя внутренне её сердце трепетало. – Родители часто рассказывали о тебе.
В её устах его имя прозвучало с такой нежностью, что Себастьян невольно задержал дыхание.
– Надеюсь, в их рассказах я не выглядел слишком уж неуклюжим, – подшутил он, бросив быстрый взгляд на Ричарда и Мириам. – Хотя, зная твоего отца, он наверняка вспомнил все мои детские проказы.
Себастьян мягко улыбнулся, в его глазах вспыхнули искорки веселья, словно он поддразнивал её, но в то же время его взгляд был полон тепла и доброты.
– Уверен, тебе уже рассказали ту самую историю про конюшню, – с лёгкой насмешкой сказал он.
Елизавета, смущённо, слегка кивнула.
– Да, я уже слышала об этом приключении, – призналась она, едва сдерживая смех. – Но, думаю, в твоём исполнении эта история прозвучала бы ещё забавнее.
Елизавета улыбнулась, чувствуя, как напряжение между ними постепенно исчезает, уступая место дружескому теплу.
– Кстати, Ричард, у меня есть для тебя подарок, вернее, возвращаю долг, – произнёс Себастьян, его глаза сверкали шутливым огнём. Лёгкий налёт загадочности окутывал его слова, словно обещая нечто необыкновенное.
– Долг? – с удивлением переспросил Ричард, приподняв брови и внимательно изучая кузена.
– Идёмте со мной во двор, – с игривой улыбкой произнёс Себастьян, привлекая к себе внимание всех присутствующих. Его энтузиазм был заразителен, и глаза собравшихся заискрились от любопытства.
Когда они вышли, Себастьян остановился, обернувшись к Ричарду с улыбкой, играющей на губах.
– Ричард, помнишь, когда я выпустил лошадей? Одну так и не нашли, – напомнил он, в голосе его слышался лёгкий налёт шутливого смеха.
– Конечно, помню, – ответил Ричард, улыбка расползлась по его лицу. – Она была любимой лошадью моего отца, и потеря её навсегда осталась в нашей памяти.
– Так вот, я возвращаю долг, – произнёс Себастьян с гордостью, его жест указывал на красивого жеребца, стоявшего в тени, словно в ожидании своего часа. – Это арабский скакун. Я купил его для тебя.
Свет солнца блестел на гладкой шерсти лошади, подчеркивая её изящные линии и мускулатуру. Жеребец, с гордой головой и умными глазами, казался олицетворением грации и силы. Вокруг собравшиеся замерли в восхищении, а сердце Ричарда наполнилось благодарностью и нежностью.
– Ты не только вернул долг, но и преподнёс мне несомненно ценное сокровище, – произнёс Ричард, подходя ближе к жеребцу и мягко поглаживая его шею, словно желая установить между ними связь, основанную на доверии. – Спасибо, Себастьян.
– Лиззи, тебе нравится? – спросила мама, наблюдая за реакцией дочери с доброй улыбкой на губах.
– Да, это животное выглядит просто великолепно! – воскликнула Елизавета, её глаза светились от восторга, словно две яркие звезды на утреннем небе.
– Я подарю его тебе, – сказал отец, гордо улыбаясь, его голос наполнялся теплотой и гордостью за семейное наследие.
– Спасибо, папочка! – с воодушевлением произнесла Елизавета, не в силах скрыть своей радости. Сердце её трепетало от счастья, и она, казалось, уже представляла, как будет выезжать на этом благородном скакуне, ощущая ветер в волосах и свободу под ногами.