Навигаторы. Кадет

Он рассмеялся.

– А я, признаться, ожидал, что вы спросите, сколько стоит мой супермикроскоп, – его улыбка стала грустной. – Нет, не женат.

Элейские девы зашептались между собой.

Спустя ещё час мы по червоточине летели к планете навигаторов. И опять мы прильнули к иллюминаторам. Перед нами была огромная планета зелёно-сине-коричневого цвета с белыми шапками льдов на полюсах. Через несколько десятков лет, когда растительность окончательно восстановилась бы, планета стала бы только сине-зелёной. Мы увидели две луны, на которых были видны постройки. Вокруг планеты, впрочем, как и вокруг Элеи, сновали корабли.

***

Наш катер сел в космопорту. И уже там мы погрузились в катер на воздушной подушке, который парил низко над поверхностью. Наша группа летела по улицам всё ещё строящегося города. Невообразимая смесь зданий. Старинный трехэтажный каменный особняк соседствовал с уходящим в небо зданием из стекла и бетона. А какой-то одноэтажный магазинчик с огромным торговым центром. Вдалеке мелькнуло величественное здание. Похоже, императорский дворец. Мы минули несколько садов, то есть через двадцать-тридцать лет это должно было стать прекрасными садами, а сейчас это были молодые деревья, высаженные в определённом порядке. Я улыбнулся. В порядке рассадки деревьев, кустов, расположении фонтанов чувствовалось влияние элефинов.

Наконец мы прибыли. Школа навигаторов находилась на окраине столицы. Она представляла собой двухэтажное здание, выложенное каким-то красноватым камнем. Высокие окна, черепичная крыша. Здание было ограждено высоким забором. Во внутреннем дворе виднелась обустроенная спортивная площадка. Я обрадовался: будет, где заниматься с клинками. Учитель Фликнесс показал на меня и ещё на одного парня.

– Вы монтируете и настраиваете амниотические капсулы. Остальные – обустраиваетесь в левом крыле общежития. Завтраки, обеды, ужины – в общей столовой, с молодыми навигаторами. – Видя наши ошарашенные лица, он усмехнулся и бросил: – Привыкайте!

Как только мы вошли в столовую, захотелось развернуться и покинуть помещение – головы абсолютно всех присутствовавших повернулись в нашу сторону. Юные навигаторы с жадным любопытством рассматривали нас.

– Ну и как прикажете есть под таким наблюдением? – еле слышно проговорила Кларенисса.

Пока мы набирали подносы, будущие смотрители нас рассматривали, а потом, когда мы сели за отведённые нам столы, осмотр как-то внезапно закончился. Они стали общаться между собой, то тут, то там раздавался смех. «Обсуждают нас и смеются», – подумал я. И сейчас же отбросил эту мысль. Видимо, посещение маяка меня зацепило больше, чем я того хотел, вот и начал думать, как двадцатилетний подросток.

После ужина я направился в медицинское крыло. Предстояла возня с установкой, настройкой и проверкой капсул. С ними мы провозились до ночи. Добравшись до комнаты, я уснул, едва донеся голову до подушки. Перед завтраком ещё нужно было потренироваться, иначе Квардиго с помощью этих тренировочных клинков оторвал бы мне голову и этими же клинками, как палочками для еды, которыми он ест, кажется, даже суп, вставил бы её мне в… Я хмыкнул, представив эту картину. Надел тренировочный костюм, схватил свои палки-клинки и вышел во внутренний двор, где был организован спортивный полигон. Несколько наших уже бегали по дорожкам, кто-то висел на брусьях. Я сделал разминку и взял палки. Сначала блоки, потом выпады, потом нанесение рубящих ударов в прыжке. Я кружил по площадке с мечами, отдавшись тренировке. Закончив, я наклонился за бутылкой с водой, а когда распрямился, покраснел. Наши закончили тренировку и стояли вокруг площадки, на которой я занимался. Подняв глаза на общежитие, я чуть не застонал от досады. Юные навигаторы прилипли к окнам. А у меня ведь был ещё комплекс упражнений на вечер.

– А ты не говорил о своих тренировках с клинками, – ко мне подошла Кларенисса, она как-то по-новому на меня смотрела.

– Квардиго попросил меня выступить на соревнованиях между университетами, – ответил я.

– О! Перед Днём смены года? – спросила она, и, дождавшись моего кивка, сказала: – Обязательно приду посмотреть.

Я натянуто рассмеялся:

– Я не переживу, если среди свидетелей моего позора будут знакомые.

– Уверена, никакого позора не будет. Квардиго не будет выставлять слабого бойца. Он что-то в тебе рассмотрел, – заявила она.

Вернувшись к себе, я быстро принял душ, переоделся и поспешил на завтрак. После начался медицинский осмотр.

Между элефинами распределили кадетов. Процесс в целом рутинный. Сначала я вбивал имя ученика в медицинскую базу данных навигаторов. Копировать эту базу нам было запрещено. Потом проводил внешний осмотр, дальше – просил раздеться до белья, и кадет ложился в капсулу на диагностику. После диагностики я должен был сообщить обследуемому, каково его состояние здоровья. Если диагностика требовала серьёзного погружения в лечение, то я направлял данные врачу, который должен был обсудить лечение с руководством школы навигаторов и родителями кадета. Я не был уверен, что кому-то может потребоваться серьёзное лечение. Большинство семей навигаторов могли позволить себе диагностику до поступления отпрыска в школу.

Я выглянул в коридор:

– Следующий!

В комнату вошёл невысокий худенький паренёк, он что-то сказал.

– Это твое имя?

Паренёк несмело улыбнулся:

– Нет, я поздоровалась. На элейском.

Я хмыкнул. Девушка, значит.

– В элейском нет такого слова

– Так я и думала, – ответила она, и, увидев, что я жду пояснения, сказала: – Так и думала, что в том, что нам преподавали в деревне на уроках элейского, ничего общего с элейским нет.

Я улыбнулся. Забавная девочка.

– Как тебя зовут?

– Одалинн нье' Кланис.

– Одалинн, раздевайся до белья.

Она покраснела. Но начала стягивать тунику. Я отвернулся и приступил к заполнению карточки Одалинн.

Повернувшись, я чуть не сломал глаза о выпирающие ключицы, рёбра, худые ноги. Под одеждой не было заметно, насколько истощена эта девочка. Вес её явно был ниже нормы. На руках у неё я заметил длинные тонике полоски. Присмотрелся. Великая матерь, это же шрамы!  А один из шрамов просто поразил меня: на бедре девушки имелся глубокий безобразный рубец розового цвета. Травма, чем бы она ни была нанесена, похоже, не только повредила кожу, но и задела мышцу. Рану не зашивали, в капсуле дева с такими травмами точно не была. Пока рана заживала, девочке наверняка было очень больно ходить. Хорошо, что она стояла ко мне спиной и не видела моего выражения лица.

– Одалинн, – позвал её я. Она повернулась. – Откуда у тебя эти шрамы?

Она пожала плечами и спокойно ответила:

– Результат моего воспитания.

– Но… У других, кого я осматривал, такого не было! – это была не самая разумная реплика с моей стороны.

– Им повезло с родителями, – также спокойно, не смотря на меня, ответила она.

А я считал, что это у меня ужасные родственники…

– Одалинн, тебе необходимо лечь в капсулу. Минут на пятнадцать. Надо провести диагностику состояния твоего организма.

Она кивнула и шагнула к капсуле. Я закрыл крышку и запустил диагностику.

Когда пришли данные – я нахмурился. Они показывали, что у Одалинн были повреждения внутренних органов. Давно и незначительные, но были. По косвенным признакам стало понятно, что эти повреждения не лечили! Как она пережила это? Капсула пискнула – диагностика закончилась. Я открыл крышку.

– Можешь одеваться, Одалинн.

Она быстро оделась, а я предложил ей сесть на кушетку.

– Одалинн, диагностика показала множественные внутренние травмы. Они   зарубцевались, пока тебя беспокоить не будут. Но в будущем могут доставить много проблем. – Она кивнула. А я продолжил: – Согласно договору между навигаторами и Элеей, я должен поставить в известность своего куратора. А он должен сообщить ректору, и уже ректор отправит запрос на лечение твоим родителям.

Она широко распахнула глаза, и лицо её исказилось от ужаса. Одалинн затараторила:

– Вы можете никому не говорить о результатах диагностики? Пожалуйста! Мне уже пятнадцать. У нас это совершеннолетие, я уже сама могу принимать решения. Как только ректор отправит запрос на лечение, опекуны узнают, где я!

Опекуны?! Она сирота! Мне стало неловко перед этой девочкой. Я наклонил голову и сказал: