Судьба семьи Мушар. Глава I

– Хм, поняла Вас. Направляю к Вам свободную машину? – Настойчиво уточнила Савва.

– Нет, после осмотра врача доставлю потерпевшую в участок, конец связи.

У Артема напрочь вышло из головы, что Каталина, сейчас уже как ни в чем не бывало сидевшая на скамейке и легким подмахиванием руки зазывающая к себе Артема, была прямым фигурантом по делу со смертью мужчины у Густаво. Но больше всего в тот момент Артем желал хоть немного разобраться в только что произошедшей с ним чертовщине, а источник этой информации видимо был готов к мирному разговору. Быстрым шагом, регулярно переходя на легкую трусцу он подошел к Каталине. Мушар спокойно сидела на скамейке, сложив ноги крест на крест, и безэмоционально вглядывалась в пустые горки на игровой площадке. Бежать или как либо избегать Артема она явно не собиралась. Он встал рядом у другого конца скамьи, осторожно, не садясь рядом.

– Что все это значит!? – со злостью в голосе, на самом деле прикрывающей страх обратился Артем к Каталине.

– Простите меня, за то что Вам пришлось увидеть все это. – по голосу можно было заключить, что Каталина Мушар была эмоционально выжата досуха. Не осталось и нотки той растерянности, что она показывала в машине.

– Объясните мне, какого же черта все это было! Вот Вы теряете сознание, признаков жизни не подаете, а затем этот пиздец, Вы приходите в себя с жутким видом, вцепились мне в руку и дальше… Вкратце, если ничего не упустил. Все это было по-настоящему или я уже крышей поехал? – Артем не отдавал себе отчет о том, что звучит как минимум очень странно, и разговаривая с человеком, непосвященным в контекст, взаправду сошел бы за безумца, несущего какую-то несусветную чушь.

– Если попытаюсь все объяснить, меня точно закроют в лечебнице, не без Вашей помощи, Артем. – проклюнулась печаль, накатывающая на Каталину поверх сильнейшей усталости, – Мне так жаль, что Вы в самом деле через это прошли.

– Мы и дальше будем играть в загадки? Отвечайте, после такой чертовщины я готов услышать чушь и пострашнее. – Артем присел, держась все так же на другом конце скамейки.

– Как скажете, но я сама не до конца понимаю что к чему. Столько лет прошло, еще во Франции, когда родился мой сыночек, Марк. Прекрасный ребенок, спокойный еще в младенчестве, сейчас же еще к тому же миролюбивый и дружелюбный.

– Прошу, ближе к делу. – Артем сгорал от любопытства и нетерпения закончить этот долгий рабочий день.

– Сразу скажу, офицер, что я сама не верю во все такое паранормальное, но Вы сами все видели. – она замолчала на пару секунд, переводя дух. Артем более ее не торопил. – Подобные “галлюцинации”, начались с рождения Марка. Они случались крайне редко, может раз в несколько месяцев, и происходили только во сне. Когда Марку исполнилось два года, ох, мой бедняжка. Он начал мне рассказывать что ему снятся кошмары о плохих людях, что они делают другим больно, меня это насторожило, но тогда я подумала, что это могут быть детские переживания, связанные с взрослением или что-то такое. Затем они ненадолго прекратились, но к трем годикам Марк раз в несколько недель стал просыпаться в слезах, говорил что плохие люди вернулись. Мы посещали врачей, объехали весь Брест, потом даже выбирались в клиники Парижа, но никаких отклонений у Марка не нашли…

В следующие двадцать минут Каталина откровенно делилась с Артемом своими воспоминаниями и догадками из прошлого. Она рассказывала как отец Марка, Лиам, служивший матросом, ушел в моря по командировочному контракту к берегам северной Африки, так и не вернувшись. Чтобы попытаться наладить себя и их жизнь, Каталина пробовала оставлять ребенка с разными нянями, которых Марк бессильно ненавидел. О том как она постепенно начала чуть ли не физически чувствовать эмоции своего сына, а когда ему было плохо, страшно или грустно, видела картины из своих снов, но тогда они становились пугающе реальными галлюцинациями, из-за которых она не могла нормально работать. Увольняла нянь одну за другой и ей постоянно приходилось тратить деньги из наследства ее приемного отца, что выходил из знатного брестского рода Мушар.

– Единственное что я точно знаю – я нужна Марку, ему нужна поддерживающая и любящая родитель, что разделит с ним его странный психический недуг, который так и не смогли вылечить, что бы мы ни делали.

– Да уж, чувствую в своем рассказе Вы избегали сверхъестественных подробностей как могли. Спасибо. – натягивающая нервы тревога начала отступать от Артема, – Но раз эту жуть вы можете как бы “показывать” другим, знает ли кто-то еще об этом?

– Полтора года назад, сразу после переезда в Россию. Мы поселились у русской подруги моего покойного отца, с которой у него были деловые связи, Майи. Она знает о “непростом” состоянии Марка, но никакие видения ее не преследовали. Только она в курсе. – у Каталины Мушар подступили слезы. – Артем, прошу Вас, скажите как есть, у меня заберут сына, посадят в тюрьму за убийство?

– Нет, прошу Вас… не надо плакать. Дело по щелчку конечно не закроют, но на первый взгляд, в течение пары недель во всем разберутся, установят Вашу невиновность и вынужденную самооборону, и больше не побеспокоят. – он оперся локтями на колени, в размышлениях сцепил пальцы.

Во избежании рабочих неурядиц и разбирательств в ближайшие несколько минут им следовало уже ехать в полицейский участок для дальнейшего контроля. Артем, взглянув на наручные часы, спешно финализировал:

– Итак, пусть и звучит это хуже чем паранормальные шоу по телевизору, но возьмем все за правду. – Артем активно жестикулировал, разводил и описывал руками в воздухе фигуры, которые должны были способствовать его собственному пониманию, – Ваш сын, Марк, является “проводником” таких вот галлюцинаций, и у Вас есть способность чувствовать его эмоции. Я все правильно понял?

– Да, в целом Вы правы. – глубоким кивком утвердила француженка.

– Тогда последний вопрос, и нам пора в отдел. Из этих видений меня, скажу так – достала девушка, у нее были темно-каштановые волосы, длина как у Вас, цветастое пальто впол. Она как будто знала меня, понимала что все что там было – нереально, и вытащила нас оттуда. Мисс Мушар, Вы знаете кто это был?

– Нет, ни разу с ней не сталкивалась, нигде.

– Понятно, спасибо за беседу. Мы… Вы со всем справитесь, я лично прослежу за ходом этого дела. А теперь пора в участок.

***

Воспоминания молниеносно промелькнули перед глазами. Первая встреча с Каталиной Мушар всплыла в памяти Артема, затмив собой реальность. Это мимолетное путешествие в прошлое было похоже на одно из тех видений, что Артем видел находясь рядом с семьей Мушар, больше десяти лет назад.

Покалывание в висках отступило. Артем проморгался, перед ним была все та же престижная квартира в Глайд плаза, и на удивление просторно-пустая комната, соседствующая со спальней жертвы. Кому она принадлежала?

На место преступления вошел еще один человек, полноватый, одетый в черный дождевик, из-под которого проступала шелестящая роба криминалиста.

– Всех еще раз с добрым утром господа. О, Вы уже здесь, капитан, – проголосил Ян Гут, второй криминалист на месте, никогда не теряющий своего позитивного настроя, – Уже осмотрелись? Там в конце коридора стоит старичок, Константин, наш первый свидетель. Я его конечно не расспрашивал, а так, скорее пытался успокоить что делом заняты профессионалы, – жестом он тыкнул указательными пальцами на Артема и Антона Швеца, который сосредоточенно осматривал тело и попутно делал записи в свой планшет.

– И тебя с тем же, Ян, – хмуро, но дружелюбно ответил Артем, – Пока вы с Антоном тут, пойду подойду к, как ты говоришь, Константину и заодно к соседям. Как тут будете заканчивать – дайте знать ребят.

– Обязательно! – Гут потянулся к их разложенному криминалистическому футляру.

В их широком саквояже можно было заметить различные лупы для дактилоскопии, карточки для снятия папиллярных узоров и прочие инструменты, о назначении которых Артем уже забыл со времен учебы в московской академии. Его задачей, как и любого следователя на службе, было местное дознавание и сбор первых сведений о деле. Остальным предстояло заниматься уже в своем кабинете.

Ян Гут взял фотоаппарат и две увеличительных линзы. Артем выходил из квартиры Каталины Мушар под озаряющие его правую часть лица фотовспышки. Коридор был хорошо освещен. Вмонтированные круглые лампочки тянулись волной вдоль коридора и источали теплый бронзовый свет отчего темные глянцевые металлические двери с двумя золотыми полосами по диагонали походили на кривые зеркала. Артема остановили.

– Господи, Тём, мне жаль. Прими соболезнования, – отстрелял запыхавшийся Андрей, – Сам только узнал от ребят внизу кто жертва.

– Все норм… Все хреново, сказать тут больше нечего. Давай работать, Андрюх, – Артем всеми силами скрывал свою истощающую скорбь, – Где тебя там носило?

– Застрял в лифте, скотина он такая. Думал что вот приплыл мой рабочий денек. Потом сам открылся на пятнадцатом, и я погнал сюда.

– Занятно что у них в Глайд плазе такая беда с лифтами, ты что на третьем грузовом поехал?

– На каком третьем? – Андрей немного удивился как ему казалось непонятой шутке, которые так же редко исходили от Артема, как и падения метеоритов на Землю.

– Я о том что закрыт, с накладными дверьми.

– Тут всего два лифта, Артем. Но молодец, что пытаешься не терять юморок.

Артем краем взгляда обратил внимание на свою левую руку – у него начался легкий тремор. Он понял, что за одно утро пережил такое сильное видение, каких не было за все время его знакомства с Каталиной Мушар и ее сыном Марком. Звериный рык, плач ребенка, удар. Воспоминания о галлюцинации на первом непроизвольно напомнили о себе.

Андрей взглянул на свои механические часы. Стрелки уже крутили за половину девятого. Следователи по делу об убийстве Каталины Мушар, Артем Готти и Андрей Селецкий, дуэтом двинулись навстречу расследованию всей их жизни.

2 Эффект мерцания

К вечеру дождь совсем утих. Вечно мокрый асфальт так ярко отражал блики от фар машины, что все окружавшие Артема огни сумеречной Москвы казались лишь обволакивающей машину темной пустотой. Уходящий день был полон событий, вернее сказать событием, что отпечаталось в памяти и чувствовалось как поворотный момент всей жизни, отнюдь не в положительную сторону. На сегодня Артему было тошно от своей работы, погоды, своих эмоций, даже от себя самого.

– Спасибо что подбросили парни, хорошего вечера. – Антон Швец, сидевший на заднем сидении, распрощался с Андреем и Артемом на редкость крепким рукопожатием, – Андрюх, присмотри за нашей “тучкой”. Вы тоже сейчас скрашивать вечер?

– Нет, в другой раз. Мы по домам, – уставшего вида Андрей, находившийся на переднем пассажирском, что-то листал в телефоне.

– Пока, Антох. – протерев глаза, сквозь краткий зев ответил уже Артем, их сегодняшний водитель.

Антон вышел недалеко от метро Проспект Вернадского, где находился его излюбленный бар “Шанти”. Это место всегда выглядело незамысловато, даже просто, однако ни невзрачная вывеска, на которой неоновым канатиком выводился зеленый дуб и само название заведения, ни окружение самого бара с вечно реставрируемым тротуаром и современным “терраформированием” прилегающих к жилым домам цветочных островков тракторами, все эти факторы и близко не могли перекрыть красоту внутреннего декора и атмосферы “Шанти”.

Артем не был большим поклонником каких-либо празднований, в частности когда такое дело казалось его персоны. Однако в честь повышения до звания капитана, Антон Швец подбил Андрея затянуть Артема в один хваленый бар, дежурно отпраздновать продвижение по карьерной лестнице. В тот раз Артем решил не отказываться от настойчивого предложения немного отметить личное событие. Вечное избегание собственного счастья, к чему Артем привык еще с детства – так ему казалось, причиняет вред не только личности, но и ее небезразличному окружению, с годами Артем понял и это. Несмотря на критическое отсутствие дружеских связей с кем-либо, Артем, как и любой другой, привыкал к людям. Уважительность, с витающим вокруг дружелюбием Антона Швеца и врожденная побратимость Андрея Селецкого не оставляли шансов Артему не привязаться к этим личностям. И правда, встретить в жизни таких людей как Андрей и Антон зачастую означает обзавестись как минимум хорошими товарищами, а то и друзьями.

Проводив Швеца взглядом, Артем вспоминал тот вечер в “Шанти” после капитанского повышения: полы, выложенные деревянными дощечками; свежий запах сладковатого лайма и квинтэссенции парфюма редких гостей; прекрасная дубовая барная стойка, за которой разместились они втроем в тот вечер, вполне терпимая выпивка и приглушенный зеленовато-синий свет от фонариков, вмонтированных в искусственные декорации растительности по периметру потолочных карнизов. Немногочисленность посетителей даже в предночное время задавало почти домашний уют. То был и правда хороший вечер, для всех них. Артем был благодарен Антону и Андрею, что несмотря на его местами скверный и замкнутый характер, они как могли держали его на плаву.

Антон скрылся из виду за дверями “Шанти”. Артем вывернул руль и вывел машину обратно на дорогу.

– Тём, тебе оно не нужно, правду тебе говорю, – Высказался Андрей по поводу дела о Каталине Мушар, – Прошу, давай ко мне зайдешь, подумаем, только не загибай себя в этом всем ужасе, друг.