Темные врата

Стало быть, врозь, на разных континентах находиться можно? А спать рядом – Боже упаси, как можно!

«На континент я сбегала, когда у меня истощалось терпение. Ну, ты видела же его? Сама бы вот смогла бы?..» – аристократка растеряла слова.

«Ну а чо,» – вступил в диалог Валера. – «Мужик должен быть могуч, вонюч и волосат, насчет первого, конечно, облом, а вот остальное – очень даже.».

«Вот сам его и нюхай!» – разозлилась эльфийка.

Так, брейк, горячие сказочные герои. Плевать, кто там чего хотел, мне надо спать, завтра новый день, новая история, покупки и вот это вот все.

– Доброй ночи, Ли.

– Доброй ночи, миледи, – донеслось насмешливое от зубастой в метафорическом и прямом смыслах Ли.

Утро следующего дня мы встретили на якоре у какой-то пасторальной деревушки. Умела бы рисовать – непременно села бы перед мольбертом. Чайки, небольшие аккуратные домики с красными крышами, густая, но упорядоченная растительность. Без листьев, правда. И небо подвело – оно было грязно-серым и хмурым. Ласточку сильно качало, так что, пока я шла от каюты на мостик, дважды чуть не упала. Кажется, мне становится понятным, откуда взялась странная танцующая походка у Джека Воробья.

На мостике уже были Ник, Илия с Нинель в перевязи и мистер Бинс. Они бурно обсуждали, каким образом осуществить сход на берег, ибо, как я поняла из эмоциональной речи старпома-штурмана, ни одной шлюпки у нас нет. А в рыбацком поселке нет достаточно заглубленного причала, чтобы на него бросить сходни. Да и море тут чересчур бурлит, так что надо сниматься с якоря и плыть южнее к Тамбулану. Аргументом против со стороны Ника было вечное «меня там ищут».

– Ник, – не удержалась я, – это что же получается, в Залтане вообще не осталось городов, где ты можешь появиться без угрозы попадания в долговую яму? – Рыжий смущенно почесал нос. – Ладно, можешь не отвечать. – У меня появилась кое-какая идея. – А тут, в этой деревне мы сможем купить шлюпку?

– Да любой рыбак перед мертвым сезоном продаст вам лодку, лишь бы денег дали! – мистер Бинс был хмур и серьезен. – Только на берегу. А как туда добраться? Ласточка у берега скачет, что твоя кобыла!

– Мистер Бинс, у нас есть маг воздуха, парус и я.

– И что? Завернуть вас в парус и принести в жертву океану?

– Ник, ты можешь сделать управляемый и постоянный поток воздуха, такой, чтобы выдержал вес Илии? Мы закрепим парус на борту, направленным потоком воздуха его прибьет во-он к тому причалу, и я, как по горке, скачусь на берег.

– Ты через пару ярдов грохнешься в воду, – категорично возразил Ник. – Потому что меня вместе с кораблем будет трясти, как курью жопу.

– Будь уверен, – я поиграла бровями, не зная, как иначе намекнуть на сидящего внутри меня мага воды, – океан будет спокоен ровно столько, сколько понадобится.

Ты же сможешь, да?

«Хорошо бы ты уточняла такие вещи до, а не после высказывания,» – проворчала леди Ди. – «В Залтане я бы ответила «нет». Но сейчас… можно попробовать. Только купальник захвати на всякий случай, ага?».

Деловитая суета, поднявшаяся на палубе, выгнала нас вместе с Илией в камбуз. Пышный омлет со свежим хлебом настроили на деловой лад. После того, как я потратила огромную сумму на продукты, мистер Густавссон проявлял свой кулинарный талант в полную силу. Когда из продуктов у него были только вяленое мясо и разделочная доска, это сильно угнетало оборотня, так что его стряпню без болезненных последствий могли выдержать только луженые желудки бывалых моряков, способные переварить кирзовый сапог. А вот я страдала. Но сейчас подобревший и словно бы расцветший повар порхал тяжеловесным мотыльком у своих котлов в облаках аппетитных запахов и обещал нам сытный и вкусный обед по возвращении.

Нинель вынули из свертка, и малышка на своих крошечных ножках уверенно побежала к веселому деду с воплем «Пиве-ет!!». Ух ты, то есть она вовсе не такая маленькая, как кажется?

– Ли, а сколько лет Нинель? – омлет просто таял во рту.

– Ей неполных три, но, предупреждая твой вопрос, отвечу, мне удобнее и спокойнее, когда она находится в перевязи, потому что хожу я много, быстро, а руки постоянно заняты то сумками, то инструментом. Не хочу ее потерять. Она очень спокойный ребенок и привыкла перемещаться таким образом, разумеется, я предоставляю ей достаточно возможностей побегать и поиграть, пока у меня идет выступление. Мы привыкли так жить: кочевать с места на место, менять города, смотреть на мир в движении.

– У тебя есть семья? – и, дождавшись утвердительного кивка, – Вы ладите? – вопросы сыпались из меня, как из дырявого мешка.

– Относительно, – немного смутилась Илия, опустив глаза. – Видишь ли, я никогда не видела своего вампирьего родителя, и долго жила только с мамой. У нас даже тогда не было особо близких отношений. Не обижала меня, но держалась холодно. Наверное, для нее я всегда оставалось напоминанием об отце, который исчез задолго до моего рождения. Когда мне было пятнадцать, она встретила свою истинную пару, тоже медведя. И у них регулярно стали рождаться медве…, то есть дети. Пока что из всех детей зверь проявился только у старшей сестры. Сама подумай, какой мужчина не отдаст предпочтение собственному ребенку, да еще если это полноценный оборотень? Тиала, умница, так выросла, а Ли иди подметай. Тиала, солнышко, отдохни после оборота, а Ли иди приготовь еды на всю ораву. Меня не выгоняли. Я ушла сама. У папки большая ферма, там надо работать с утра до вечера, не разгибаясь, а я с самого детства хотела петь. Целыми днями сочиняла и напевала. И это у меня точно в отца, потому что маме ее внутренний зверь на ухо наступил, – я засмеялась, – серьезно, этот рев слушать невозможно! Мама и папка никогда не считали стезю менестреля достойной для дочери почтенного семейства оборотней, хотя гайтэру все-таки купили, чтобы отстала. Да только я-то не оборотень, не смотри, что здоровенная такая. И после одного случая я окончательно определилась с занятием на свою жизнь.

– Какого случая? – с замиранием сердца спросила я, готовясь к худшему.

– Я нечаянно выполола какой-то очень редкий и дорогой папкин виноград, приняв его за росток вездесущей малины.

– Да ладно, они же разные? Как вообще можно случайно выполоть кустарник? – не поверила я.

– Диана, он рос посреди гряды с клубникой. И он, правда, смахивал на малину, насколько я могу об этом судить, только стволик гладкий. И вообще, он, кажется, собирался помереть без моей помощи. Главное, я еще дважды уточнила у мамы, стоит ли его выдирать или нет? В это время она купала своего самого мелкого медвежонка, и отмахнулась, мол, все, что не клубника – зло. Ну, я и убрала. Оказалось, что нет. И выдранной лозой в тридцать пять, знаешь ли, гораздо обиднее получить по заднице, чем, допустим, в восемнадцать. Папка ревел, что я теперь должна любым законным способом добыть ему сортовой виноград, который так варварски уничтожила, негодяйка, так что я собрала вещички и ушла зарабатывать деньги на этот проклятый саженец. Официальный повод, так сказать, папка дал мне сам. До него я никак не могла решиться стать самостоятельной, – при этом у Илии было такое довольное лицо, что я против воли разулыбалась.

– И как, вернула страшную потерю?

– О то ж! Шлю по саженцу отовсюду, где бываю. Всю землю уже засадили, пришлось новое поле покупать. Ругается, мол, хватит уже, а выкидывать ему жалко, вот и пыхтит, обрабатывает, – она тепло улыбнулась. – Обратно зовут, но что-то я не особо тороплюсь. С того случая, я не видела родных.

– А про Нинель они в курсе?

– Из писем, ага. Но мне не нравится, что мама называет ее Нинкой, а ее не устраивает, что я не замужем и ращу дочку одна, мы неоднократно ссорились на эту тему, – Ли с удовольствием хлебнула холодного чая.

Я же потягивала горячий кофе, которым разжилась в Азалоне. Следующий логичный вопрос, касающийся отца Нинель, я не решилась задать. Как такое сформулировать? Кто этот подлец? Впрочем, у нас были к обсуждению и более насущные проблемы.

– Ты пойдешь со мной в деревню? – спросила, сделав последний глоток.

Илия удивленно подняла брови.

– Зачем?

– Ты легче любого из местных мужиков, кроме мистера Вероны, но он пока еще слаб, а одна я не могу пойти, потому что вообще не местная, и не знаю, куда обратиться за продуктами и шлюпкой. И не в курсе, какие тут нормальные цены. Я же с ТОЙ стороны, понимаешь? Будешь моим проводником?

Нинель прилетела и со счастливым писком забралась к матери на колени.

– У тебя есть папа? – весело спросила у меня крошка.

– Есть, – подтвердила немного растерянно.

– А у меня неть! – заявила она, отвечая на незаданный вопрос. – Он умей!

Эм-м. Повисла неловкая пауза.

– Что ж, мы с Нинель с удовольствием пойдем с тобой, да, детка? – наконец, изрекла Илия, целуя девочку в кудрявую макушку, моментально разрядив скопившееся напряжение.

Мистер Густавссон непостижимым образом уговорил молодую маму оставить ребенка с ним, и девочка радостно взялась заплетать его густую бороду в тонкие кособокие косички. На палубе уже было все готово. К борту был накрепко примотан самый большой парус, сложенный в несколько раз. Мужики мрачно смотрели на дело рук своих и уже рассчитывались на первый-второй, кому лезть в холодную воду за «этой дурындой». Ну, спасибо, мои хорошие.

– Цыпа, с вами пойдет Лук, – безапелляционно заявил Ник Чайка, когда мы с Илией вышли из каюты полностью собранные. Да хоть Чиполлино с кумом Тыквой, без разницы! – А то я за вас, девочек, беспокоюсь, в деревне живут простые необразованные вампиры, будет жаль, если кто-то пострадает. В конце концов, они ни в чем не виноваты.

– Как скажешь, а это кто?

– Лысого Куона мне в рот! Это че за великанша?! – раздалось за нашими спинами. Лукас, чтоб его, очухался, я смотрю.

– Николас, дорогой, это вот его ты собрался с нами отправить? Да он же нас сдаст, как стеклотару! Или устроит истерику, или в сапоги нассыт! Он же ненормальный! – прошипела я в грудь Ника, чтобы прочие меня не услышали.

Тем временем Илия спокойно подошла к волчонку, оказавшись одного с ним роста.

– Я чувствую, тут потянуло паленой псиной? Что ж, на строгой сворке он вполне может быть полезен. Гавкает громко и убедительно. Мы возьмем его, – громоподобным голосом вампирши можно было ковать железо. И слышала его вся команда.