Нареченные кровью

Она ощутила впереди себя нечто, что призывало ее. Оно молило вальмирию подойти ближе. Да, и она сама жаждала лишь одного, прикоснуться к тому, что так неистово призывало ее в темноте. Она вновь попыталась сделать шаг вперед… И, о чудо! Ей это удалось! Медленно, но верно она стала приближаться к этому зову все ближе и ближе. И ей казалось, что это нечто тоже идет к ней на встречу. С каждым шагом ее агония затихала.

И вот ей наконец-то удалось добраться до него. И в этот миг ее обуяло желание, поскорее прикоснутся к своему спасению, вырваться из этого плена страданий. Она протянула руку вперед и прикоснулась к нему.

Невозможно передать словами то, что она ощутила в тот момент. Нет, в этом мире ей найти слов, чтобы описать подобное блаженство. В ней не осталось ни следа той боли, что пленила ее совсем недавно. Теперь она была… Счастлива! Безграничная радость разрывала ее сердце и душу. Она не могла сдержать ее внутри. Казалось, что она вот-вот вырвется наружу и заполонит собой все пространство вокруг нее. Она даже не могла осознать, к чему именно она прикоснулась, пока нечто не схватило ее руку и не сжало крепко в своей ладони. Он притянул ее к себе и прижал как можно ближе. Она задыхалась от наслаждения. Ей хотелось раствориться в нем, слиться с ним в одно создание. Да, она утопала в объятьях мужчины. Мужчины, который вдруг стал для нее всем. Он заполнил собой весь ее мир. Кроме этого создания, ей больше ничего не было нужно.

Его рука медленно поднялась к ее щеке, он нежно приподнял ее голову и притянул к себе. Их губы соприкоснулись в этой бесконечной темноте. Их поцелуй обжигал ее изнутри. Люди описывают это чувство, как порхание бабочек в животе. Но нет, сейчас Каяра не нашла с этим описанием ничего общего. Дрожь пробирала ее изнутри, она согревала и щекотала все ее тело. В голове не осталось ни одной мысли, кроме осознания этих чувств. И она не могла даже подумать о чем-либо другом. Все в ней воспевало лишь одно – желание. Невероятное желание обладать им, в то же время и принадлежать ему. И с каждой секундой ей становилось мало. Ее жадность росла подобно ее жажде. Теперь уже эта была страсть. Всеобъемлющая и всепоглощающая страсть.

Ближе! Единственное чего она желала, так это быть к нему еще ближе. Они все сильнее сжимали друг друга в объятьях. И в какой-то момент она смогла открыть глаза, ведомая все той же жадностью – она хотела насладиться им еще больше, прикоснуться к нему не только телом, но и увидеть его.

В этот момент она с ужасом отпрянула от предмета своего желания. Перед ее взором был Володар.

– Нет! – закричала Каяра из-за всех сил, пытаясь вырваться из столь желанного плена.

Она почувствовала, как рессы на ее груди запылали и обожгли ей кожу, пробирая до самых костей. В эту же секунд волна той самой боли, от которой она некогда спаслась в его объятьях, вновь охватили ее. Она упала, пораженная агонией. Он протянул ей руку:

– Не сопротивляйся! Это бесполезно! – с гневом произнес Ситал.

Она с трудом приподняла лицо, чтобы взглянуть на него. Он так же, как и она, испытывал эти страдания, они отражались на его лице. Ей безумно захотелось схватиться за эту руку, но она смогла сдержаться. И расплата за это не заставила долго ждать. Новая волна усилила и без того неистовую агонию. Она тщетно пыталась схватить ртом воздух, но не могла. Все ее усилия были напрасными. В голове раздался протяжный стон, это был ее собственный крик бессилия. Крик наполненный ее страданиями. Крик, который слышала лишь она.

– Каяра! Каяра!

Внезапно она осознала, что слышит знакомый голос. Но откуда он идет? Ведь в этой пустоте лишь она и Ситал.

– Каяра! Проснись!

Ярослав! Да! Это же сон! Она собрала все свои оставшиеся силы в кулак и открыла глаза. Яркий свет слепил ее. Она не сразу смогла к нему привыкнуть. Но как только ей удалось что-либо разглядеть вокруг себя, то осознала, что лежит на полу в своей комнате. А перед ней стоит до ужаса перепуганный оборотень.

– Ярослав, – с облегчением произнесла девушка.

– Боги, что здесь произошло! – с волнением воскликнул Кросс.

Она оглядела комнату, вроде все стояло на своих местах. Но затем ее взгляд упал на пол. Он был весь перемазан ее собственной кровью. Она посмотрела на руки, ее пальцы были в крови. На ее плечах еще виднелись красные полосы от царапин. Царапин ее собственных ногтей! Она попыталась подняться, но сразу сделать этого не смогла. Все тело ныло, словно отходя от недавней пытки. Каяра оперлась рукой на кровать. Вся кровать была перемазана в ее крови, как и пол. Неужели из этих царапин могло выйти столько крови?

Ответом на ее вопрос стала резкая боль в спине. Она повернулась к зеркалу и через плечо взглянула на отражение своей спины. Теперь на них отчетливо были видны два костных нароста на лопатках. Она даже могла видеть их сквозь открытые кровоточащие раны.

Это был следующий этап? Скоро появятся крылья! Поэтому ей было так больно. Но корг тебя дери, при чем здесь Ситал? Или же просто ее разум так среагировал? Она настолько устала, что даже не проснулась от боли пробуждения, а просто перевела свои страдания в кошмарный сон?

– Что произошло? – слегка взяв себя в руки, еще раз спросил Ярослав.

– Следующий этап пробуждения, крылья готовятся выйти наружу. Мне нужно в душ, – спокойно сказала Каяра.

– Это не опасно?

– Нет, это естественный процесс, Ярослав. Не забивай себе голову. И тем более, это даже более чем хорошо для нас, не так ли?

– Да, – с неуверенностью ответил оборотень. То, что он увидел, повергло его в шок. И это еще было мягко сказано. – Помочь тебе убраться?

– Хочешь рискнуть своими пальцами, и прикоснутся к моей крови?

– Нет.

– Тогда иди к себе и возвращайся ко сну. Все хорошо.

– Вообще-то я зашел, чтобы разбудить тебя на завтрак.

Каяра удрученно вздохнула. Не самое лучшее известие после такой ночи.

– Хорошо, но сначала я приму душ, – она кивнула головой в сторону двери.

– Да, я подожду у себя.

Ярослав поспешно вышел и плотно закрыл за собой дверь.

Переступив порог ванной комнаты, Каяра осознала, что зашла сюда впервые за время своего приезда. Да, конечно вальмирии не потели, но, как любила повторять ее мама, могли запылиться. От этого воспоминания на ее лице появилась улыбка. Да, душ ей сейчас не помешает. Она подошла к котлу, стоявшему чуть левее, и приложила к нему руку. Подогревать воду обычным способом, у нее уже не было времени. Поэтому девушка произнесла слово огонь на древнем ишрите и пламя обволокло железный котел со всех сторон. Когда вода в нем забурлила, она отошла в сторону.

Девушка наспех скинула с себя одежду и повернулась было в сторону ванны, но остановила взгляд на зеркале. В его отражении она увидела не себя. Точнее не себя обычную. Там стояла ослабленная вальмирия, побледневшая и весьма измученная. Она наперекор своим внутренним ощущением расправила плечи и приподняла подбородок. Но нет, более гордая осанка не скрыла ее бледность и усталость. Она поднесла руку к своему лицу, отражение повторило вслед за ней. Сомнений не было, так она сейчас и выглядела на самом деле. Все то же тело, все те же родовые татуировки, заполняющие оба ее предплечья, словно широкие браслеты. Две рессы нанесенные на ее грудь недавно. Шрамы от когтей корга, тянувшиеся от ее шеи к краю плеча. Она повернулась боком и взглянула на себя со спины, да, и там на пояснице был знак последней крови. Тело то же, но вот она себя не узнавала. В ее отражении больше не чувствовалась прежняя мощь. Она стала собственной тенью. Возможно, Ярослав и прав, тянуть с охотой уже просто дальше и некуда. Но хотя бы еще пару дней! Не сразу после заключения союза же покидать Аресал под покровом ночи, это будет слишком подозрительно.

Почему-то она вдруг представила Лиру в тот период, когда она только вернулась к Аргосу, наверное, она выглядела почти так же, как и сама Каяра сейчас. И от этой мысли ее тело охватила ледяная дрожь. А что если они с Володаром все же нареченные кровью? Ведь то, что происходило с ней во сне полностью подходило под описание этой связи.

Нет! Не может быть! Если бы они были нареченными, то это бы происходило с ней не во сне, а наяву. Просто, скорее всего, в глубине души, Каяра боялась дать волю их притяжению, не в правилах Ринса просто следовать своим низменным желаниям. Недаром их самоконтроль славится веками. Может еще сказалась недавняя лекция профессора. Все просто объединилось воедино и превратилось в это. А реалистичность этой боли придал этап пробуждения. Вот и все!

Окончательно успокоив себя, она встала в ванной и включила душ. Да, технологии Аресала опережали человеческие. Что-что, а в плане комфорта прогресс у них был на лицо. Если человеку вдруг сказать, что холодная и горячая вода текут по железным трубам, а потом стекают на тебя словно из лейки, то люди обязательно назовут это волшебством.

Но какое же блаженство ей сейчас дарила эта вода. Вода для обоняния вальмирия была словно барьером от внешнего мира. Она могла заглушать почти все запахи, и запах Володара не стал исключением. Конечно, полностью избавить Каяру от теперь постоянного ощущения присутствия Володара она не могла, но вот уменьшить это чувство помогала. Впервые за последние сутки она позволила себе немного расслабиться. Единственное о чем она думала, так это о тех каплях воды, что катились по ее телу и разбивались вдребезги о чугунную ванну. Хотя было принято считать, что стихия магии Ринса – это огонь, но без воды они жить не могли. Только в ней они находили умиротворение. Наверное, потому, что она могла затушить их внутреннее пламя, пусть и на такой короткий срок.

Она не считала, сколько времени она простояла так, наслаждаясь спокойствием. Ее опустил на землю лишь обеспокоенный стук в дверь:

– Каяра, нам пора идти. Завтрак скоро закончится.

– Иду, – разочарованно отозвалась девушка.

Она с сожалением повернула кран и вышла из своего маленького убежища. Девушка быстро оделась, повязала высокий хвост и вышла к Ярославу.

– Ты с мокрой головой пойдешь?

– А что в этом такого?

– Как бы март месяц.

– И что?

– Ладно, идем. Я голодный как волк, – попытался пошутить оборотень.

К большому счастью Каяры в трапезной было уже не так много народу. Да и оставшиеся уже расходились. Будет меньше любопытных глаз, желающих следить за ее тарелкой.

– Надеюсь, что они не все съели.

– Не думаю, что в Аресале вдруг закончатся яйца или мука, Ярослав.