Власть Путина. Зачем Европе Россия?

Вместе с тем даже спустя два года, когда эта информация была обнародована разоблачителем Эдвардом Сноуденом, канцлер осталась верна Бараку Обаме. Ее единственный публичный критический комментарий звучал так: «Мы союзники, но такой союз может быть построен только на доверии. И потому повторю еще раз: шпионаж между друзьями недопустим». Барак Обама между тем не был особенно впечатлен ее словами. Его официальная реакция на скандал с прослушиванием телефонных разговоров была следующей: «Хочу внести ясность: наши разведслужбы продолжат собирать информацию о намерениях правительств по всему миру. Мы не будем извиняться просто потому, что наши службы, возможно, работают эффективнее»[15 - «Transcript of President Obama’s Jan. 17 speech on NSA reforms» (washingtonpost.com).].

И лишь сомнительное поведение его преемника Дональда Трампа, к которому еще нужно было привыкнуть, показало, насколько сильно Ангела Меркель была поглощена своей ролью поставщика политических услуг мировой державе. Так, наступает момент, когда канцлер решает дистанцироваться. Едва Трамп вступил в должность, как политик из Восточной Германии ощутила утрату той экономической защищенности, которая многим представлялась политически несокрушимой: непоколебимого представления о единстве Запада и твердой веры в то, что США всегда будут на стороне Германии, поскольку так или иначе обе страны связывают общие представления о демократии и свободной рыночной экономике. Тот факт, что Запад далек от согласованных действий и что великая Америка преследует только свои собственные интересы, стал неожиданностью для канцлера на закате ее карьеры.

Именно это запоздалое понимание происходящего подтолкнуло Ангелу Меркель к прагматичному решению посоветоваться с Владимиром Путиным. Арена ее действий стала у?же, а проблемы умножились.

При этом заметим, что девиз «Америка прежде всего» отнюдь не являлся новым. С ним уже работали предшественники нынешнего канцлера, Герхард Шредер и Гельмут Коль, поскольку ни Барак Обама, ни Джордж Буш также никогда им не пренебрегали.

Глава 1

Германия – Америка: долгое прощание

Политические деятели, каждый год на протяжении многих десятилетий съезжающиеся в середине февраля в Мюнхен, как правило, знают друг друга уже давно. Встреча в пятизвездочном отеле «Bayerischer Hof» обычно назначается на выходные дни и сопровождается масштабными мерами по обеспечению безопасности. 2020 год не стал исключением из правил – накануне приезда политической элиты тысячи полицейских перекрывают улицы вокруг Променадплатц, опечатывают канализационные люки и устанавливают металлодетекторы на входе в гостиницу. Мюнхенская конференция по безопасности для представителей международных геополитических сил значит не меньше, чем Давосский форум для мировой экономической элиты. Десятки глав государств и членов правительств собираются в холле отеля, участвуют в конференциях, а за закрытыми дверями люксовых номеров, доступных в этот период только гостям конгресса, проводят конфиденциальные переговоры и приходят к неформальным соглашениям.

Список гостей выглядит внушительно: политики со всех концов света, представители военной промышленности, генералы НАТО, главы мировых корпораций. Среди приглашенных – президент Франции Эммануэль Макрон, а также министр иностранных дел США Помпео, его коллеги из Китая и России, Ван И и Сергей Лавров. Из Киева прибыл нынешний президент Украины Владимир Зеленский, а из Вашингтона прилетело не менее полусотни парламентариев, в их числе восьмидесятилетняя Нэнси Пелоси, спикер Палаты представителей, демократ, оппонент американского президента Дональда Трампа.

Однако так было не всегда. Мюнхенская конференция по безопасности, классический продукт холодной войны, впервые была проведена в 1963 году как Конференция по военным вопросам. На протяжении десятилетий съезд по большому счету служил неким трансатлантическим актом дружеского доверия между Германией и Америкой, своего рода семейной встречей для членов НАТО. Гельмут Шмидт, позднее ставший канцлером Германии, и советник по национальной безопасности США Генри Киссинджер – дипломаты нового поколения, которых в коридорах власти того времени считали многообещающими политиками – приезжали на конференцию для личной беседы, посвященной кубинскому кризису. За последние годы закрытое сообщество уступило место международному дискуссионному клубу политической элиты, отвечающей за вопросы безопасности и регулярно обсуждающей ситуацию в мире.

Встреча 2020 года отличается от всех остальных. На этот раз все иначе. Если раньше в центре внимания съезда было привычное порицание представителей России и Китая за нежелание этих стран следовать дружеским советам Запада, призывающего к улучшению мира, то в 2020 году на первом плане – внутренний кризис братского сообщества и возможный развал трансатлантического альянса. Главным вопросом встречи является идея «Америка прежде всего» и значение этой идеи для всего остального мира. «Westlessness», или «беззападность» – так в переводе с английского звучит термин, ставший девизом «кризисной» конференции. Но речь идет не только об угрозе развала, нависшей над старым порядком. На конференции все чаще говорится о том, что мир постепенно перестает ориентироваться на Запад, поскольку тот не реализует свои собственные идеи и оттого выглядит не слишком убедительно. И наконец, что не менее важно, обсуждается позиция США, бывшего патрона европейской политики, который теперь сосредоточен исключительно на своих собственных интересах. Так, конечно, было всегда, однако раньше это никогда так явно не демонстрировалось.

Председатель конференции, Вольфганг Ишингер, озвучивает неутешительный вывод: «С 2014 года мы наблюдаем в мире такое количество вооруженных конфликтов, какого не было с 1946 года. В то же время конфликты становятся все более затяжными, и если раньше их продолжительность исчислялась в среднем не более чем одним десятилетием, то сегодня они длятся порядка двадцати семи лет». Для бывшего посла Германии в Вашингтоне и довольно гибкого трансатлантического посредника эти данные выглядят отрезвляюще. Практически четверть мирового населения, 1,8 миллиарда человек, проживает в нестабильных государствах с высокими рисками для безопасности и жизни. Около 71 миллиона человек находится в эмиграции – это больше, чем когда-либо. «Перспектив улучшения ситуации не ожидается. В условиях пандемии коронавирусной инфекции, затронувшей весь мир, эти цифры только продолжат расти»[16 - «Munich Security Report 2020 – Westlessness» (securityconference.org).].

Былое величие – за счет соседей

Как это случилось, объясняет федеральный президент Германии, выступающий перед собравшимися на конференции гостями. Франк-Вальтер Штайнмайер в прошлом не был замечен в явной приверженности политике поляризации. Бывший министр иностранных дел в совершенстве владеет ремеслом, когда речь идет о том, чтобы преподнести сложившуюся ситуацию в соответствии с определенными интересами. Штайнмайер сразу же переходит к сути.

«Здесь я уже не частый гость, – предусмотрительно оправдывается федеральный президент в начале своей вступительной речи и будто бы небрежно добавляет, – и дипломатия – больше не моя миссия». Затем Штайнмайер начинает читать собравшимся политикам нотации. Очевидно, законы и правила необходимы для выживания небольших государств, говорит Штайнмайер, вторя словам греческого философа Фукидида, «но для великих держав законность – пожалуй, лишь одна из многих возможностей». Для начала глава немецкого государства привычно критикует старых знакомых, находящихся в опале у партнеров по НАТО. Россия, по его словам, несомненно утратила доверие из-за своей непредсказуемости и разногласий. А Китай лишь избирательно признает международное право и сбивает «всех нас» с толку массовыми репрессиями против меньшинств в своей собственной стране.

Однако классические образы врага, которые рисует Штайнмайер, служат лишь прелюдией к фундаментальной критике Америки. Выступление немецкого политика становится часом расплаты, выражением глубокого разочарования по поводу деятельности многолетнего союзника, политические указания которого немецкие правительства прежде критиковали в лучшем случае за закрытыми дверями. «Наш ближайший союзник Соединенные Штаты при нынешнем правительстве не согласен с самой идеей международного сообщества, – заключает Штайнмайер. – Как будто позиция “каждый сам за себя” может лежать в основе мировой политики. Как будто можно думать обо всех, когда думаешь только о себе. Былое величие – но при необходимости даже за счет соседей и партнеров». Эта речь является официальным прощанием федерального президента с идеей построения мира по западной модели, что бы ни понимали под этим Запад и Америка.

Франк-Вальтер Штайнмайер знает, о чем говорит. Бывший министр иностранных дел впервые публично осуждает постоянные конфликты прошлых лет: болезненное осознание того, что Германия и Европа уже давно не в центре внимания Америки, для нас не ново. «Нам нужно остерегаться иллюзии того, – говорит Штайнмайер, – что снижение интереса со стороны США можно объяснить исключительно политикой действующей администрации. Сдвиг интересов начался раньше и продолжится даже при новой администрации».

Шансы на то, что все может вскоре измениться, невелики. Америка утратила роль ведущей мировой державы. Быстрый переход Китая в лигу мировых сверхдержав поколебал уверенность Запада в том, что экономический прогресс возможен только в демократических странах. Наряду с США Поднебесная стала крупнейшим торговым партнером Германии. С другой стороны, Европа сама не может определиться с тем, чего хочет. Англия попрощалась с ЕС, проведя Brexit, и теперь популярность немцев в Европе заметно снизилась. США с легкостью использует разные государства, сталкивая их между собой лбами. Особое предпочтение в плане инструментов Вашингтон отдает Польше и странам Балтии. И хотя эти государства с радостью вступили в Европейский союз, с Россией у них все еще старые счеты как с советских, так и с царских времен.

Говоря про своих соотечественников, федеральный президент Германии указывает на их «чрезмерную самоуверенность». Будучи немцами, «мы не должны перегружать нашу внешнюю политику слишком явными ожиданиями благополучия». Наша политика, говорит Штайнмайер, не должна ограничиваться «моральным осуждением» и распространенным представлением о том, что «все было бы хорошо, если бы все были такими же разумными, как мы, немцы».

«Мы охотно верим в то, – продолжает президент Германии, – что извлекли глубочайший урок из европейской истории на основании нашего прошлого». Это ошибочное мнение «заставило нас не замечать того факта, что наши соседи видят мир по-другому». В том, что Европа не может окончательно сплотиться, не в последнюю очередь виноваты сами немцы. Несмотря на критику, которую восточноевропейские государства направляют против России, обвиняя ее в своих исторических травмах, федеральный президент требует в будущем полагаться на Россию: «Европа не может и не должна продолжать мириться с растущим отчуждением от России. Нам нужно другое, лучшее отношение Европейского союза к России и России к Европейскому союзу»[17 - «Er?ffnung der M?nchner Sicherheitskonferenz», 14.2.2020 (bundespraesident.de).].

Речь президента «была больше, чем всесторонний анализ мировой политики. Она была и остается попыткой спасения ситуации», – прокомментировала газета Frankfurter Allgemeine, которая в остальном не сильно переживает за трансатлантический альянс. «Штайнмайер горячо ратовал за не раз подвергавшуюся критике идею, согласно которой сотрудничество, основанное на правилах и договоренностях, в отличие от беспощадного преследования своих собственных интересов любой ценой, будет полезнее как для международного сообщества в целом, так и для каждого его члена»[18 - Бертольд Колер: «Rettung nur mit Realismus», FAZ, 14.2.2020.].

«Запад побеждает. Мы побеждаем вместе»

Госсекретарь США Майк Помпео с ответом не медлит. В его речи слышны снисходительность и одновременно суровое порицание. Чиновник из Вашингтона приветливо отмечает, что ему всегда нравится приезжать в Германию и что раньше он ездил на конференцию в Мюнхен в качестве директора ЦРУ. Всего несколько месяцев назад он был в Берлине на праздновании тридцатой годовщины падения Берлинской стены и хорошо помнит, как в восьмидесятые годы вносил свой личный вклад в общее дело. В то время он был молодым офицером и патрулировал внутреннюю границу Германии, защищая свободу. Свободу, которая восторжествовала вместе с разрушением Стены.

Затем тон меняется, и американский политик явно готовится перейти к делу. Не обращаясь напрямую к федеральному президенту, Майк Помпео заверяет, что глава немецкого государства утратил ощущение реальности: «Я сегодня здесь, чтобы представить вам факты. Ваши выводы не имеют ничего общего с реальностью». Слухи о смерти трансатлантического альянса исключительно неверны. «Запад побеждает. Мы побеждаем вместе», – говорит Помпео. Свободные страны, как следует из его резюме, «просто более успешны, чем любая другая модель».

Помпео подкрепляет свой тезис риторическими вопросами: почему люди стремятся учиться в элитном бостонском университете Кембридж, «а не в Каракасе»? Почему все стартапы «обосновались в Кремниевой долине, а не в Санкт-Петербурге»? И даже Вьетнам, бывший дальневосточный противник США, по словам Помпео, теперь находится на правильном пути, двигаясь в западном направлении. После десятилетней войны, стоившей жизни миллионам вьетнамцев, политик из Вашингтона трактует поражение США в 1975 году иначе, называя его запоздалой победой западных ценностей.

По словам Помпео, «уважение к суверенитету других наций» является «секретом и основой» глобального успеха Америки. Для госсекретаря США опасность таится в другом. Угроза – в России, Китае или Иране. Соединенные Штаты не будут вмешиваться в дела других стран при условии, что «эти страны не вмешиваются в дела США или [их] друзей» (даже если какая-то нация не в курсе, что ее можно причислить к друзьям США). Америка проявляет активность по всему миру, чтобы «вместе с Европой бороться за свободу и суверенитет».

Американский госсекретарь готов еще раз подробно объяснить немцам, что именно относится к «делам США». Берлин должен отказаться от проекта «Северный поток-2» – подводного газопровода, по которому российский природный газ транспортируется через Балтийское море из России прямо в Германию. Цель проекта ясна: Россия просто хочет сделать Германию более зависимой от себя. «Не дайте себя одурачить, даже если вам говорят, что это не так». Немцам и всем европейским странам, которые заинтересованы в дружбе с США, госсекретарь дает еще одно напутствие: «Если европейские страны начнут закупать цифровые технологии у китайской компании Huawei, лидера мирового рынка в сфере цифровых технологий, это будет иметь неприятные последствия для всех них».

Конечно, речь здесь идет о «5G», мобильной сети пятого поколения. Новая технология цифрового шифрования способна с более высокой скоростью передавать гораздо больший объем данных, необходимых для управления сложными устройствами, и потому имеет решающее значение для будущего промышленного производства. Это лучший цифровой продукт, которого, несмотря на старания Кремниевой долины, в Америке до сих пор нет. «Я знаю, – великодушно признает госсекретарь США, – всегда трудно отстаивать свою независимость… Но такие решения никогда не даются без издержек»[19 - Майкл Помпео: «The West Is Winning». Выступление на Мюнхенской конференции по безопасности, 15.2.2020 (state.gov).].

Право рассказать об этих издержках и о тех, кто заплатит по счетам, если не воспользуется советом американцев, госсекретарь уступает своему коллеге Марку Эсперу. Министр обороны США ясно дает понять: в этом случае европейцы должны быть готовы к тому, что Соединенные Штаты больше не захотят делиться разведданными со своими партнерами. Китай, по словам министра, использует свой экономический успех только для наращивания военной мощи. Хотя, «возможно», Америка, используя массивное давление, все же сможет направить Пекин «на верный путь»[20 - Марк Т. Эспер: «As Prepared Remarks by Secretary of Defense Mark T. Esper at the Munich Security Conference», 15.2.2020 (defense.gov).].

«Все хорошее нужно сохранить, все плохое – уничтожить»

В продолжение встречи выступить единым фронтом против Китая пытаются не только министры из команды республиканца Трампа. Нэнси Пелоси, высокопоставленный представитель демократов США и противник администрации Трампа, своим выступлением в Мюнхене также предостерегает европейцев от приобретения передовых технологий, которыми сама Америка не располагает. По словам Пелоси, сеть «5G» из Китая является самой коварной формой агрессии, которую только можно вообразить. Огромную важность инфраструктуры для мирового благополучия пресс-секретарь Палаты представителей подкрепляет историческим примером: христианство сумело распространиться по всему миру лишь потому, что Римская империя была заблаговременно оснащена великим множеством дорог. Без такой инфраструктуры ученики Иисуса просто не имели бы возможности проповедовать христианское учение по всему миру. И можно себе представить, какую идею коммунистический Китай собирается бесконтрольно распространять с помощью своих новых технологий.

В этом году на Мюнхенской конференции по безопасности обозначилась обычно не столь явная борьба за геополитическое пространство и лояльность Европы, что выглядело возобновлением похожей дискуссии, возникшей тринадцатью годами ранее. Правда, в тот момент речь шла не о внутреннем конфликте, а об ограничении притязаний Запада относительно России. В 2007 году новый президент России впервые выступил на конференции по безопасности, и его выступление, как и речь нынешнего федерального президента Германии, заметно подорвало самооценку трансатлантического союза. Приглашение на конференцию дало российскому президенту возможность «без излишнего политеса» говорить то, что он думает, и Владимир Путин сразу же взял «быка за рога». По его мнению, назначение трансатлантического альянса заключается в том, чтобы США навязывали другим государствам правила, которых те не хотели. Он приводит в пример войну в Ираке, которую Германия, Франция и Россия не поддерживали. Анализ Путина выглядел следующим образом: США стремились к однополярному мировому господству и «перешагнули свои границы почти во всех сферах».

Тем же утром, 9 февраля 2007 года, Владимир Путин дал понять, что Москва не готова принять Вашингтон в качестве единственной в мире великой державы: «Однополярный мир – это один центр власти, один центр силы, один центр принятия решения. Такая модель неприемлема для мира». К конкретным нарушениям он причислил расширение НАТО на восток, поскольку военная инфраструктура альянса «приблизилась к нашим границам».

«Против кого это расширение? – спрашивает президент России. – Гарантии, которые нам давали и которые сегодня не соблюдаются. Вы разве считаете это нормальным?» Путин напомнил, что в тот момент, когда Михаил Горбачев в 1990 году давал свое согласие на включение объединенной Германии в НАТО, речь, разумеется, не шла о расширении границ НАТО на восток.

Краткосрочность политических гарантий – вот что теперь, годы спустя, ощутили на себе такие союзники, как Германия и Франция. Поскольку в 2007 году Россия не могла ожидать от своих партнеров из НАТО чего-то большего, чем изъявления доброй воли, Москва заранее заключила стратегическое партнерство с Пекином, тем самым закрепив свою позицию на востоке. Чтобы определиться с собственными интересами, Европе понадобился Дональд Трамп. С момента его инаугурации европейские страны продолжают спорить о том, как им следует себя позиционировать в условиях, когда США сосредоточены исключительно на идее «Америка прежде всего» и на своих личных интересах.

В любых вопросах, будь то расширение НАТО, строительство «Северного потока-2» или взаимодействие с Китаем, Соединенные Штаты по-прежнему опираются на идею «американской исключительности» – евангельское представление о белых поселенцах в Новом Свете, наделенных ответственной миссией. «Все хорошее мы должны сохранить и улучшить» – такое емкое резюме, описывающее миссию США, опубликовала газета New York Daily Times в своем первом выпуске, вышедшем в 1851 году. Во вступительной статье издания, ставшего предшественником New York Times, также оглашались последствия безобидно звучащей идеи: «А все, что есть зло, – мы будем искоренять или исправлять». Такая формулировка и по сей день остается лейтмотивом публикаций газеты. С этой идеей охотно флиртует и Германия.

Открытое противостояние на Мюнхенской конференции по безопасности 2020 года стало концом иллюзий не только для федерального президента Германии. Иллюзий, возникших на фоне триумфального воодушевления всеобщей исторической победой Запада, достигнутой благодаря его моральному превосходству. Иллюзий, связанных с историческим днем – 9 ноября 1989 года, когда стена, делившая Берлин на два лагеря, рухнула. Иллюзий, подкрепленных встречей Михаила Горбачева и Буша-старшего, состоявшейся уже через месяц, в декабре, на борту круизного лайнера «Максим Горький» у побережья Мальты. В ходе этой встречи американский президент и Генеральный секретарь ЦК КПСС объявили о завершении холодной войны.

Теперь, тридцать лет спустя, президент Франции Эммануэль Макрон, выступая на Мюнхенской конференции по безопасности, соглашается с федеральным президентом Германии и на словах хоронит идею доминирования единой мировой державы в кругу НАТО. «Нам нужна европейская культура безопасности», – говорит Макрон. «Мы не можем, – уверяет французский президент, – смотреть на все аспекты безопасности через американские очки». Мы не против НАТО, но только не с Америкой в качестве главнокомандующего. Если вкратце: нам нужна европейская, а не исключительно трансатлантическая политика[21 - Вольфганг Ишингер: «Chairman’s Interview with Emmanuel Macron», 15.2.2020 (securityconference.org).]. Переходя к вопросу о том, кто должен определять эту европейскую политику, Макрон предлагает Франции и Германии объединить свои усилия и начать все сначала.

«Помпео говорит, что Запад победит, – подытоживает New York Times памятную встречу на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2020 года, – но сам Запад ему не верит»[22 - «“The West is Winning“, Pompeo said. The West Wasn’t Buying It», The New York Times, 16.2.2020 (nytimes.org).].

Глава 2

Меркель возвращается в реальность

Москва, первые числа января 2020 года. В этот субботний день кортеж федерального канцлера Германии, стоя на территории Кремля под легким снегопадом, ожидает свою хозяйку чуть дольше, чем планировалось. С Красной площади, проплывая над стенами президентской резиденции, доносятся отголоски русских новогодних мелодий. Водители кортежа время от времени включают дворники, расчищая лобовые стекла автомобилей от снега. Флотилия «Мерседесов» с немецкими штандартами на переднем крыле замерла перед главным входом в старинное здание XVIII века – Сенатский дворец, официальную рабочую резиденцию главы Российского государства.

На втором этаже особняка Ангела Меркель после многочасового совещания объясняет собравшейся прессе, почему переговоры с Владимиром Владимировичем Путиным в тот день так затянулись. Тон канцлера непривычно дружелюбен. «Когда граждане наших стран очень тесно общаются друг с другом, это очень продуктивно», – говорит Меркель. Она объявляет, что теперь Россия и Германия намерены «интенсивно сотрудничать». Конечно, «с германской точки зрения, мы в первую очередь представляем наши интересы, а Россия представляет и определяет свои», – признает Ангела Меркель. И, разумеется, есть определенные расхождения во мнениях. Но данный визит хорош тем, что «лучше говорить друг с другом, чем друг о друге», ведь это важно для понимания аргументов второй стороны. В свою очередь Владимир Путин добавляет, что Россия также стремится выстраивать сотрудничество, основанное на принципах «взаимной выгоды»[23 - «Mitschrift Pressekonferenz… von Bundeskanzlerin Merkel und dem Pr?sidenten von Russland, Wladimir Putin in Moskau», 11.1.2020 (bundeskanzlerin.de).].

Пять лет назад встреча в том же самом особняке была куда менее теплой. Ледяной тон задавала сама тема переговоров – в мае 2015 года на повестке дня был конфликт на Украине. Ангела Меркель говорила о «преступлении» и о серьезном кризисе в отношениях. Канцлер Германии старалась не смотреть в глаза собеседнику и оставалась на встрече ровно столько, сколько было необходимо для дела. Прошли годы, и в эту январскую субботу на переговорах царит довольно расслабленная атмосфера. Ангела и Владимир напоминают пожилую разведенную пару, расставшуюся много лет назад и теперь готовую спокойно и по-деловому обсудить выплату взаимных алиментов. Партнеры все еще на «ты» и хорошо знают сильные и слабые стороны друг друга. Симпатия проявляется в разумных пределах.

Я встречался с Владимиром Путиным за несколько дней до этого, еще в ненаступившем году, в его загородной резиденции в Ново-Огареве, что расположена километрах в тридцати от Кремля. Как и большинство наших встреч, ставших за последние годы регулярными, эта беседа происходила чуть за полночь, когда все повседневные дела президента уже закончены, и у Владимира Путина есть время облачиться в футболку и толстовку и немного поговорить. «Нам не нужно больше сражаться. Для этого нет причин. Мы понимаем, что происходит» – так Владимир Путин описывает изменившиеся отношения с канцлером Германии. Обретенная безмятежность – результат трудного периода.

В последние несколько дней он много разговаривал по телефону с Ангелой Меркель и Эммануэлем Макроном. Ангела Меркель находится под давлением. Главные темы остаются неизменными в течение нескольких месяцев. Война в Сирии, стагнация процесса мирного урегулирования на Украине и ливийский конфликт, который, как и сирийский, превратился для Европы в настоящий кошмар. Канцлер хочет предотвратить появление очередной массивной волны эмиграции, подобно той, что захлестнула европейские страны в 2015 году, и которая еще больше разъединит Германию и Европу. Теперь Меркель рассчитывает на поддержку Путина.

Весной 2011 года американские войска особого назначения вместе с ВВС Франции, Великобритании и Канады уничтожили ливийскую армию. Целью западного вмешательства были «смена режима», задуманная как помощь «повстанцам» (так официально именовались противники революционного самодержца Муаммара Каддафи), и в целом «защита невинного населения». Покидая Белый дом, Барак Обама назвал приказ о нападении самой большой ошибкой за время своего президентства.

После вторжения войск НАТО эта североафриканская страна превратилась в совершенно неуправляемое государство. В то же время Ливия стала центром притяжения для сотен тысяч беженцев из Африки, которые пытались перебраться в Европу по Средиземному морю. В 2011 году Германия отказалась участвовать в операции под руководством США, поскольку речь шла о «военной интервенции». Министр иностранных дел Германии призвал всех в бундестаге не поддаваться иллюзии, что обсуждается лишь установка дорожных знаков.

И поскольку в тот момент Германия воздержалась от участия в операции, ливийские стороны конфликта также обращаются к канцлеру, которая пытается урегулировать ситуацию при участии Владимира Путина[24 - «Regierungserkl?rung des Bundesau?enministers Guido Westerwelle zum Umbruch in der arabischen Welt (Mitschrift)», 16 марта 2011 (archiv.bundesregierung.de).].

Наша встреча в Ново-Огареве той морозной ночью накануне нового, 2020 года совпала с необычной годовщиной. Двадцатью годами ранее Борис Ельцин, занимавший тогда пост главы российского государства, назначил Путина временно исполняющим обязанности президента России. «Ваш кабинет, Владимир Владимирович!» – с этими словами 31 декабря 1999 года Борис Ельцин передал свой рабочий кабинет в Кремле Владимиру Путину, который всего за шесть месяцев до этого был назначен председателем правительства. «Ельцин еще до этого говорил, что видит во мне возможного преемника», – вспоминает Владимир Путин. Затем он рассказывает о том дне, когда его вызвали в Кремль для встречи с уставшим от должности президентом и руководителем службы протокола. «Когда и как именно это должно было произойти, Ельцин никогда раньше не говорил, не говорил он и о том, чтобы сделать меня временно исполняющим обязанности президента».

Уходящему с должности президенту в тот день предстоит еще один телефонный разговор. Билл Клинтон звонит из Белого дома, чтобы попрощаться. Обоих президентов связывают близкие отношения. Именно Клинтон в 1996 году способствовал тому, чтобы на пост президента был переизбран Борис Ельцин, а не его соперник, лидер Коммунистической партии Геннадий Зюганов. Рейтинг Ельцина согласно опросам общественного мнения не был высок, что говорило само за себя. По договоренности с Ельциным Билл Клинтон повлиял на то, чтобы Международный валютный фонд перечислил Москве многомиллиардные ссуды непосредственно перед выборами – таким образом, президент России мог выплатить пенсии и зарплаты, чтобы избавиться от конкуренции. На помощь Ельцину также прибыли активисты из США. Ричард Дреснер, руководитель избирательной кампании президента Клинтона, координировал работу команды социологов и специалистов по связям с общественностью, чтобы предвыборная кампания Ельцина была проведена более профессионально. И только после победы на выборах американский журнал Time представил все подробности вмешательства США во внутренние дела России. Изображение Ельцина с американским флагом на обложке журнала, вышедшего через год после президентских выборов в России, анонсирует статью «Rescuing Boris» – «Спасая Бориса». «Секретность была приоритетом, – официально заявляет один из американских консультантов, ответственных за выборы. – Всем было ясно, что если коммунисты узнают обо всем до выборов, они заклеймят Ельцина как американскую марионетку – слишком высокий риск»[25 - Михаэль Крамер: «Rescuing Boris», Time, 15.7.1996 (content.time.com/time/magazine/article/0,9171,136204,00.html); см. также: «Eine verdammte L?ge – Wie amerikanische Experten Boris Jelzins Wahlsieg organisierten», Der Spiegel, 15.7.1996 (spiegel.de), а также: Президентская библиотека Клинтона, «Declassified Documents Concerning Russian President Boris Yeltsin» (стенограммы переговоров (memcons) и стенограммы телефонных переговоров (telcons) между президентом Клинтоном и президентом России Борисом Ельциным, с 21 апреля 1996-го до 31 декабря 1999), 13.7.2018.].