Демон

В этом иннинге Стив опять накосячил с подачами, и когда «Кейси» понуро отправились на перерыв, Гарри сел рядом с блондинкой. Кстати, меня зовут Гарри, он улыбнулся и придвинулся ближе к ней.

Она улыбнулась в ответ и сказала, что ее зовут Луиза. А это моя дочка Салли, она наклонилась и поправила панамку у девочки на голове.

Гарри показал ей свою ободранную лодыжку и пошутил насчет боевого ранения, и они мило болтали, пока не закончился перерыв, а когда Гарри встал со скамейки, чтобы вернуться на поле, он как бы невзначай положил руку на бедро этой Луизы, на голую кожу на внутренней части бедра, как раз там, где заканчивались ее шорты, и не то чтобы надавил, а просто слегка напряг кончики пальцев, и на миг заглянул ей в глаза перед тем, как уйти.

Гарри сидел с ней во всех перерывах, а после пятого иннинга она объявила, что ей пора уходить. Он тут же изобразил на лице боль и отчаяние. Вам нельзя уходить, вы же наш талисман. Вы хотите, чтобы мы проиграли?

Она улыбнулась и посмотрела ему в глаза, чуть прищурившись. Муж скоро вернется, и мне еще надо успеть кое-что сделать по дому.

Он удержал ее взгляд и уже собирался заговорить, но тут его снова окликнул Стив. Гарри, давай сюда. Тебе на биту. Гарри помахал Стиву, уже иду, и опять положил руку ей на бедро, на этот раз надавив чуть сильнее. Подождите минутку. Он вышел в дом, даже не шелохнулся на трех подачах подряд, набрал три страйка и быстренько выбыл. После чего бросил биту и вернулся к скамейке. Вам действительно надо идти?

Да, уже надо. У нас планы на вечер, а мне еще нужно кое-что сделать.

Гарри пристально посмотрел на нее. Может быть, я провожу вас домой?

А как же ваш матч?

Они прекрасно управятся без меня. Я им не так уж и нужен, на самом деле.

Она улыбнулась, пожав плечами. Ну, если хотите…

Конечно, хочу. Гарри поднялся со скамейки. Вы идите вперед, я догоню вас на улице. Луиза направилась к выходу, толкая коляску, а Гарри подошел к Стиву и сообщил, что ему надо уйти.

В смысле, надо уйти? Ты никуда не пойдешь. Мы еще не доиграли.

Извини, Стив, но мне надо идти. У меня срочное дело. И потом, ты сам видишь, что у меня с ногой. Я еле стою.

Не долби мне мозги. Все нормально с твоей ногой.

Да ладно, Стив, что ты так распалился? Говорю же, мне надо идти.

Да, тебе надо идти. Знаешь что, Гарри? Ты изрядный мудак. Хрен стоячий. Залупа с ушами.

Слушай, Стив, это не…

Ты сам, ептыть, знаешь, сколько денег поставлено на этот матч. Но тебе по хрену, что друзья потеряют бабки. Если тебе вдруг приперло засандалить какой-то телке, все остальное тебя не ебет. Все, иди в жопу.

Мне просто нужно уйти. При чем тут какие-то телки? У меня жутко болит нога, и я…

Я сказал, иди в жопу, Стив с досадой махнул рукой и пошел прочь. Как-нибудь справимся без тебя. Эй, Винни! ВИННИ!

Чего?

Иди сюда.

Гарри захромал к выходу, еще успев краем уха услышать, как Стив велит Винни встать на правом фланге.

А как же Гарри?

Этот сучий кот? Да ну его в жопу. Опять ускакал за какой-то бабенкой.

Гарри услышал и эту реплику тоже, издалека, но отчетливо, и, яростно стиснув в руке перчатку, зашагал чуть быстрее и постарался выбросить из головы едкое замечание Стива, сосредоточившись на Луизе и на живой изгороди впереди. Каждый шаг сокращал расстояние до выхода со спортплощадки, и Гарри твердил себе, что сейчас он доберется до этих кустов, и его уже будет не видно с поля, и звуки матча, продолжавшегося без него, превратятся в глухой отдаленный гул, а потом стихнут вовсе, и все останется позади: и Стив, и команда, и вся игра, – с глаз долой.

Огибая живую изгородь, Гарри задел плечом крайний куст, тонкая ветка хлестнула его по лицу, и теперь можно было уже не хромать, и до слуха уже доносились вопли детишек на детской площадке и шум машин на дороге, и он увидел Луизу, неторопливо идущую по дорожке чуть впереди. Он припустил бегом и очень скоро ее догнал.

Ваш друг, кажется, разозлился.

Кто, Стив? Нет, у него просто такая привычка: на всех орать. Но скажу вам по секрету…

Да?

Я бы не отказался от чашечки кофе.

Она одарила его долгим взглядом и улыбнулась. Это можно устроить. У меня дома всегда есть кофе.

Хорошо, он улыбнулся и легонько погладил ее по руке. Где вы живете?

На Седьмой авеню. Здесь недалеко.

Они дошли до угла, и там она остановилась и сказала ему номер дома и номер квартиры. Может, нам лучше пойти по отдельности? Не надо, чтобы нас видели вместе. Я пойду первой, а вы – за мной.

Он кивнул, улыбнувшись в ответ на ее улыбку. Да, конечно. Я все понимаю.

Она пошла прямо, а он свернул налево и обогнул квартал по кругу, чтобы добраться до дома Луизы не раньше чем через пять минут после нее самой. Гарри уже и не помнил, сколько раз он проделывал этот трюк, и с каждым разом ему это нравилось все больше и больше: предвкушение, ожидание, дрожь возбуждения в глубинах нутра, смутное ощущение тревоги и страха, происходящее от фактора неизвестности, что неизменно присутствует абсолютно во всех эскападах подобного рода, ведь не исключен и такой вариант, что она назвала не тот адрес, или все будет не так, как ему представлялось, муж окажется дома, или внезапно вернется домой в самый неподходящий момент, или, может быть, это и вовсе какой-то дурацкий розыгрыш. Вариантов не счесть, и хотя раньше ничего подобного не случалось, ни в чем нельзя быть уверенным до конца, и эта неопределенность только усиливает возбуждение. Гарри изрядно взбодрился, шагая по Седьмой авеню.

Вечером Гарри собирался в кино с друзьями. После обеда он прилег на кровать и стал дожидаться, когда придет время выбираться из дома. Ему не давала покоя какая-то смутная тревога – непонятная, необъяснимая. Вряд ли он съел за обедом что-то не то: живот не крутило, изжога не мучила. На самом деле, он даже не помнил, что именно ел. И все-таки что-то его беспокоило. Что-то, уж точно не связанное с этой, как ее… Лайзой… нет… Луизой. С ней все прошло так же обыденно и привычно, как сегодняшний домашний обед. Она уложила ребенка спать, и они без промедления отправились в койку. Гарри отказался от кофе, чтобы скорее приступить к делу и слинять до того, как вернется ее благоверный. Она была ничем не хуже любой другой телки. Вполне себе резвая и ненасытная. На самом деле, они кувыркались в постели довольно долго и даже достаточно пылко для банального разового приключения.

Нет, дело не в этом. Там все обошлось даже без хрестоматийно неловких сцен, когда ребенок вдруг очень не вовремя просыпается и бежит к мамочке обниматься. Все прошло как по маслу. И вряд ли его беспокойство связано с сегодняшним матчем. Это не то чтобы большое событие. Просто очередная субботняя игра, хотя, конечно, хотелось бы знать результат. У Гарри даже мелькнула мысль, что надо кому-нибудь позвонить и спросить, но почему-то ему не хотелось напоминать о себе. К тому же он все равно все узнает… Ни к чему суетиться и делать из мухи слона. Это и вправду не так уж и важно. Даже если они проиграли, он в этом не виноват. Он сделал свой хит. Что еще требовать от человека? Он и так хорошо постарался. Между прочим, получше многих. Ему вовсе незачем было торчать на поле и дожидаться конца игры. Ладно, хрен с ним. Откуда бы ни взялась эта тревога, она пройдет и забудется. Иди в кино и не парься.

После сеанса они заглянули в «Кейси» разузнать, что и как. Гарри уже знал, что они победили в сегодняшнем матче, и пребывал в замечательном настроении, потому что второй фильм оказался ужасно смешным. Они присоединились к компании, и Гарри хлопнул Стива по спине. Я слышал, вы разгромили их вдрызг.

Не так уж и вдрызг. С минимальным отрывом.

Какая разница. Главное, вы победили!

Ага. Не с твоей помощью.

Да ладно, Стив, не начинай.

Не будь я лучшим питчером в Бруклине, мы могли и продуть.

Но вы победили, так чего ты психуешь?

Стив улыбнулся Гарри и похлопал его по спине. Я не психую. Я все понимаю, Гарри. Хуй стоит, совесть спит – тут он хохотнул – когда прижало, сойдет все, что движется. Но знаешь, в чем твоя беда? Он убрал руку с плеча Гарри. Нет в тебе верности, вот в чем дело.

Что значит, нет верности?

А то и значит. Мы все друзья. Выросли вместе в одном квартале, и все дела, а тебе как бы насрать.