По доброй воле

Лицо Джексона окаменело. Челюсть резко выделилась. Когда нам с Аароном удавалось подступиться к нему, наши атаки он отражал играючи, но Мартин…

Его лицо покраснело. Вены вздулись. Глаза сузились и налились кровью. С губ не сходил жестокий, звериный оскал. Выдающиеся резцы напоминали клыки хищника, который готов был вцепиться в глотку противника.

Я нарушил четвертое правило, ослабил внимание, и боевой шест командира с силой вошел в мой бок. Я согнулся пополам под громкий хруст костей и рухнул на пол, задыхаясь от боли. Рот распахнулся в немом крике. Я попытался вдохнуть, и спазм скрутил бок.

Недалеко от меня кулем рухнул Аарон. Уж не знаю, каким приемом его одолел Джексон, но он не шевелился.

Я с трудом разогнулся и, упираясь локтем в пол, сквозь багровую пелену наблюдал за схваткой противников. И холодел нутром все сильнее.

Мартин превратился в машину для убийств, и командир противостоял ему, сражаясь, может, и не в полную силу, но с явной осторожностью – чтобы не покалечить собственного бойца. Он держал ситуацию под контролем, пока Хайд…

Внезапное осознание обухом ударило по голове.

«Хайд! Мистер Хайд[3 - Отсылка к роману Роберта Льюиса Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»]! Гребаный мистер Хайд!».

Я посмотрел на Мартина по-новому. И ужаснулся.

«Если все, что было до этого, это доктор Джекил…».

Я попытался подняться, но боль скрутила бок, срывая с моих губ протяжный стон. И в этот момент Джексон завершил бой.

Он присел, уходя от яростной атаки чужого бяньганя, и резко выпрямился, выбрасывая вверх кулак. Тот вошел в нижнюю челюсть Мартина, да так мощно, что мужчину отбросило назад. Он пролетел по воздуху и рухнул на пол с грацией мешка батата. Его пальцы заскребли по полу, а через сжатые зубы прорвался полустон-полурык.

Командир остановился над ним и наклонил голову набок.

– Отличный бой, Хайд. Спасибо!

Он протянул ему руку, и Мартин взялся за нее. Джексон едва заметно улыбнулся и кивнул в мою сторону.

– Отличная работа в команде.

Я с трудом подавил смех, из-за которого меня точно разорвало бы от боли.

«В какой, блять, команде?! Да он нас чуть не прибил! Хренов Хайд! Как идеально ему подходит его имя!».

Я вспомнил удар командира, которым он уложил разбушевавшегося бойца.

Джексону тоже шло его имя. Чертов молот…

Аарон пошевелился и застонал, и командир подошел к нему. Он протянул бойцу руку, и тот неуверенно взялся за нее спустя пару секунд.

– Ты слишком много сил тратишь на то, чтобы запутать противника. Слишком много движений делаешь зря.

Аарон кивнул, потирая затылок и болезненно морщась.

– Понял.

Я кашлянул – бок пробила боль – и попытался встать на ноги, упираясь левой рукой в пол и прижимая правую к явно сломанному ребру. С огромным трудом мне это удалось. А вот выпрямиться – нет.

Джексон остановился возле меня.

– Хорошая тренировка, Дэниел. Думай поменьше, и когда-нибудь уделаешь Хайда.

Я искоса глянул на товарища за спиной командира. Тот уже шевелил челюстью, но морщился от боли. Видимо, не сломал, а выбил.

«Может, и сломал. Интересно, Мартин вообще заметил бы перелом?!».

«А как он ел бы?!».

Я с трудом подавил смешок и медленно выпрямился.

– Понял… Хаммер. Меньше думать. Больше бить.

– Не притворяйся тупым. Не «меньше думать, больше бить».

Джексон замолчал, и я поднял на него взгляд. Глаза командира стали обжигающе холодными.

– Ты слишком много думаешь во время схватки, и не о том, о чем нужно. Это тебя отвлекает и сбивает. А внимание…

– …это то, что может спасти жизнь мне или любому бойцу из моего отряда.

– Запомни это. Не задумайся ты в последний момент, твои ребра остались бы целыми.

Я озадаченно моргнул… и едва не выругался вслух.

Я же говорил, что Джексон любит учить и делает это хорошо? Вот, пожалуйста, взял и ПРОУЧИЛ меня за то, что я нарушил правило.

Я быстро глянул на покачивающегося Аарона.

«Впрочем, легко отделался».

Кажется, мой товарищ заработал сотрясение. Неслабое…

Джексон кивнул на выход из зала.

– В медпункт. Все трое. Хайд, я слышал хруст.

Аарон сдавленно выдохнул:

– Его все слышали.

Я снова едва не засмеялся, когда Мартин скорчил недовольную гримасу.

Когда наша побитая команда вышла из тренировочного зала, Хаммер остался. Я обернулся напоследок и увидел, что он с задумчивым лицом смотрит в окно.

Он снова превратился в гребаную статую. Спокойный, уверенный, собранный и абсолютно неживой на первый взгляд.

«Словно только что не бился против троих противников! Словно сидел и журнал читал! Дьявол! Да что он за существо и откуда взялся на этой планете?!».