«Какого черта?! Что она тут забыла?!».
«Какая разница?! Позаботься о ней!».
Я схватил полотенце и вышел в коридор. Алессандра стягивала с себя мокрое пальто, и я снова скользнул взглядом по прилипшей к груди блузке.
«И хочется жить без мата, но…».
Девушка забрала протянутое полотенце, не улыбнувшись. Она упрямо молчала, сжигая меня взглядом и явно предоставляя право начать диалог. И я осторожно начал:
– Что ты тут делаешь?
Она раздраженно цокнула языком, промокая волосы.
– Я не знаю, Дэнни! Шла мимо и решила зайти, проверить, жив ли ты!
Я удивленно вскинул брови.
– А что со мной могло…
– КАКОГО ЧЕРТА ТЫ ИГНОРИРУЕШЬ МОИ ЗВОНКИ?!
В меня полетело мокрое полотенце. Я успел перехватить его, пока оно не шлепнуло меня по лицу.
– Я не…
– ДЭННИ СТОУН! ТВОЮ МАТЬ!
Мои брови взлетели еще выше, когда девушка уперла руки в бока. Ее губы скривились в оскале. Она шагнула ко мне и довольно ощутимо ударила кулаком по груди.
– ТЫ – НЕБЛАГОДАРНАЯ СКОТИНА!
Я охнул и отступил, выставляя перед собой руки с полотенцем.
– Алессандра…
– ЗАМОЛЧИ! ТЫ – СВОЛОЧЬ!
Она снова шагнула ко мне, и я начал позорное отступление. Я шел спиной вперед и надеялся не врезаться в стену затылком.
«Какого хрена?! Какого хрена она тут забыла?!».
«По роже тебе надавать хочет – не очевидно?».
Алессандра толкнула меня в предплечья.
– Неужели за ЦЕЛЫЙ ГОД я не заслужила хотя бы ТОЛИКУ УВАЖЕНИЯ?! Неужели я не заслужила хотя бы того, чтобы ты ответил на МОЙ ЗВОНОК!?
– Алессандра! Я не знал…
– ДА ПОШЕЛ ТЫ!
Она схватила полотенце и рванула на себя. Я выпустил его, и девушка швырнула мокрую ткань на пол.
– ПОШЕЛ ТЫ, СТОУН! ТЫ НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ ВСЕГО ТОГО, ЧТО Я СДЕЛАЛА ДЛЯ ТЕБЯ! НЕ ЗАСЛУЖИВАЕШЬ! СУКИН СЫН!
– Алессандра, послушай…
– ЗАТКНИСЬ, СТОУН!
Я вошел спиной вперед в спальню, все еще отгораживаясь от гостьи блоком из выставленных перед собой рук.
– Алессандра… Эйс…
– НЕ СМЕЙ МЕНЯ ТАК НАЗЫВАТЬ! ТАК МЕНЯ НАЗЫВАЮТ ДРУЗЬЯ, А ТЫ… ТЫ…
Она хрипло выдохнула и замахнулась. Я отпрыгнул назад, страшно жалея, что снял квартиру с одной-единственной комнатой и крошечной кухней – спрятаться было негде. Только если в ванной запереться…
«И что, ждать, пока она успокоиться?! Какой же ты кретин, Стоун!».
– Я переживаю за тебя! Волнуюсь: как ты там, нашел ли врача, хороший ли у тебя врач, идешь ли на поправку?! А ты… Какой же ты кретин, Стоун!
Алессандра рванула вперед, явно намереваясь хорошенько меня отделать, но я вывернулся. Я перехватил ее левой рукой за запястье, развернул и прижал спиной к своей груди. Обхватив ее обеими руками, я приподнял ее над полом и тут же пожалел. Девушка лягнула меня задником ботинка по ноге.
Я охнул от боли и поставил ее на пол, все еще прижимая к себе.
– Алессандра, чтоб тебя…
Истеричный вопль иглой вонзился в барабанные перепонки:
– Отпусти меня! Я тебя придушу! Я тебя в бараний рог закручу!
Я прижал к себе девушку изо всех сил, пытаясь утихомирить.
«Только не истерика! Только не истерика!».
Я ненавидел женские истерики. Как и бесчисленное множество мужчин, я впадал в ступор, не зная, что предпринять.
Я почти взмолился:
– Детка, пожалуйста!
– ДА ПОШЕЛ ТЫ К ЧЕРТУ СО СВОИМ «ДЕТКА»!
Я застыл на мгновение… и захохотал. А ведь я говорил ей то же самое когда-то!
– ТЫ СМЕЕШЬСЯ НАДО МНОЙ?!
Алессандра взвыла и ударила меня затылком в лицо. Я вскрикнул от неожиданности и выпустил ее, прижимая пальцы к рассеченной губе и морщась от боли.