Хороших девочек не убивают

Пиппа: А при каких обстоятельствах случай считается особо опасным?

Анджела: Если для пропавшего характерно нестабильное эмоциональное состояние в связи с возрастом или это человек с ограниченными возможностями. Также если пострадавший в обычной жизни не склонен неожиданно пропадать, это чаще всего указывает на то, что ему причинен вред.

Пиппа: Хм… значит, если девушке семнадцать и по характеру она не склонна спонтанно убегать из дома, ее исчезновение будет считаться особо опасным случаем?

Анджела: Да. Безусловно. Ведь речь идет о несовершеннолетней.

Пиппа: И как полиция реагирует в особо опасных случаях?

Анджела: К месту, откуда ушел пропавший, немедленно направляется полицейский отряд. Задача полицейских – собрать как можно более подробную информацию о пропавшем – разузнать о друзьях, родных, о состоянии здоровья, а также о финансовом положении. Последнее необходимо для того, чтобы обнаружить человека, если тот попытается снять деньги со своих банковских счетов. Также нашим сотрудникам понадобятся сделанные незадолго до исчезновения фотографии разыскиваемого. Кроме того, если случай рассматривается как особо опасный, берут образцы ДНК, чтобы при необходимости в дальнейшем можно было провести судебно-медицинскую экспертизу. И с согласия владельцев дом тщательно обследуют, дабы убедиться, что пропавшего там не прячут, либо он сам не скрывается. Ищут малейшие зацепки, указывающие на возможное местонахождение разыскиваемого. Вот обычный порядок наших действий.

Пиппа: Значит, полицейские изначально предполагают, что, возможно, было совершено преступление?

Анджела: Именно так. Если обстоятельства исчезновения кажутся подозрительными, у сотрудников полиции есть негласное правило: «сомневаешься – считай, это убийство». Конечно, лишь малый процент случаев исчезновения в конце концов оборачивается делами об убийстве, но наши сотрудники научены как можно раньше начинать собирать улики.

Пиппа: А что происходит дальше? Если по месту жительства ничего существенного найти не удается?

Анджела: Поиск расширяют. Могут запросить распечатки телефонных звонков и сообщений. Опрашивают друзей, соседей… всех, кто может обладать нужной информацией. Когда пропадает подросток, чаще всего оказывается, что родители не знакомы со всеми друзьями и приятелями своего ребенка. А ведь именно через сверстников, как правило, удается выйти на очень важные контакты – тайных бойфрендов и все в таком духе. Также тщательно продумывается и обсуждается стратегия прессы, потому что обращение через СМИ бывает очень действенно в таких случаях.

Пиппа: Выходит, если пропала семнадцатилетняя девушка, полиция почти сразу свяжется с ее парнем и друзьями?

Анджела: Конечно. Будут сделаны соответствующие запросы. Потому что, если пропавшая сбежала сама, скорее всего она скрывается у кого-то из знакомых.

Пиппа: А в каком случае полиция приходит к выводу, что совершено убийство и надо искать труп?

Анджела: Ну, показатель здесь только время. Это не… Ой, Пиппа, извините, мне пора бежать. Вызывают на совещание.

Пиппа: Да, конечно. Большое спасибо, что уделили время.

Анджела: Если у вас еще остались вопросы, отправьте на почту. Отвечу, как только смогу.

Пиппа: Хорошо. Еще раз спасибо.

Анджела: До свидания.

Статистика из интернета:

80 % пропавших находят в первые двадцать четыре часа. 97 % – в течение первой недели. 99 % дел об исчезновении закрывают в течение первого года. Остается 1 %.

1% людей, пропавших без вести, не находят никогда. Тут важна еще одна цифра: только 0,25 % случаев исчезновения заканчиваются летальным исходом[6 - www.findmissingperson.co.uk/stats].

Где же в этой статистике место Энди Белл? Она зависла между 1 % и 0,25 %, почти незримо, немного отклоняясь то в одну, то в другую сторону.

На данный момент считается, что ее случай относится к злополучным 0,25 %, хотя ее тело так и не нашли. А все почему?

Из-за Сэла Сингха.

Глава вторая

Пиппа оторвалась от клавиатуры, выпрямилась и прислушалась – снизу доносился какой-то шум. Что-то со стуком упало, и тут же раздался громкий топот, а потом скрежет когтей и безудержный мальчишеский хохот. Буквально через секунду все стало ясно.

– Джошуа! Почему на собаке моя рубашка?! – зычный вопль Виктора просачивался прямо из-под ковра на полу в комнате Пиппы.

Девушка усмехнулась себе под нос, сохранила последние записи и захлопнула крышку ноутбука. Каждый божий день повторялось одно и то же – как только папа, возвратившись с работы, показывался на пороге, его было слышно во всем доме. Это превратилось уже в нечто само собой разумеющееся. Если он пытался говорить шепотом, на другом конце комнаты было слышно каждое слово, а уж когда покатывался со смеху, люди просто-напросто вздрагивали. И каждый год, сколько Пиппа себя помнила, в ночь перед Рождеством она просыпалась от его «тихого» топота на лестнице, когда он нес в детскую наполненные подарками от Санты рождественские чулки.

Отчим был прямо-таки живым воплощением деликатности.

Пиппа спустилась вниз и застала действие в самом разгаре. Джошуа с хохотом носился из комнаты в комнату – из кухни в коридор, а оттуда в гостиную и обратно по кругу.

За ним по пятам, неуклюже поскальзываясь на гладком полу и повизгивая от восторга, бежал золотистый ретривер Барни. На собаке красовалась самая яркая папина рубашка – ядовито-зеленая с узорами, которую тот купил во время последней поездки в Нигерию.

Замыкающим был Виктор. Огромный и солидный в темно-сером костюме-тройке, он со всех ног мчался за мальчиком и собакой, оглашая дом раскатами громогласного хохота. Зрелище очень походило на самодельную сцену из мультика про Скуби-Ду.

– Ну вот… а я уроки делать собралась. Какое там… – сказала Пиппа, отскакивая в сторону, чтоб ее не сбили с ног. Барни приостановился, боднул ее в ногу и тут же бросился догонять Виктора с Джошем, которые с размаху дружно плюхнулись на диван.

– Ну здравствуй, солнышко! – сказал Виктор и хлопнул рядом с собой, приглашая дочку сесть.

– Привет, пап. Ты так тихо вошел! Совсем неслышно!

– Пиппетка-конфетка, до чего же ты у меня умная! Хватит уже одни и те же шутки шутить.

Пиппа присела с ними рядом. Джош и папа так тяжело дышали, что диванные подушки ходили ходуном.

Джош начал ковырять в носу. Виктор, заметив это, потянулся и шлепнул мальчика по руке.

– Как ваш день прошел? Рассказывайте.

Джош тут же принялся в подробностях описывать сыгранные за день футбольные матчи.

Пиппа ушла в свои мысли. Ей уже пришлось выслушивать все эти подробности в машине по дороге домой, когда забирала брата из футбольного клуба. Она и тогда особо не вникала – все никак не могла забыть пораженный взгляд временно подменявшего тренера, когда она, такая светлокожая, показала, кого пришла забирать, и как ни в чем не бывало заявила:

– Я сестра Джошуа.

Пора бы ей уже привыкнуть к долгим взглядам незнакомцев, усиленно пытающихся разобраться в ее семейных узах. Разгадать замысловатые цифры и имена, начертанные на родовом древе семьи. Огромного роста нигериец, понятно, приходился ей отчимом, а Джошуа – сводным братом. Однако Пиппу бесили подобные уточнения – бездушные технические обозначения. Больше ничего. Близкие люди не должны вписываться в математическую формулу. Родство не исчисляется десятичными дробями. Виктор с Джошем не на три восьмых и не на сорок процентов приходились ей родней. Они целиком и полностью были ее семьей. Папой и озорным маленьким братишкой.

Родной отец Пиппы, от которого ей досталась первая часть фамилии, погиб в аварии, когда девочке было всего десять месяцев. Мама иногда, бывало, спрашивала, помнит ли дочка, как папа всегда гудел что-то себе под нос, когда чистил зубы, или как смеялся, когда вторым внятно выговоренным словом у Пиппы получилась «кака». Девочка улыбалась и согласно кивала, хотя на самом деле, конечно, отца не помнила. Бывают моменты, когда просто необходимо соврать. Ложь во спасение. Мы ведь делаем это не для себя, а ради близких. Каждому бывает нужно разделить с родным человеком свои воспоминания.

– Как твой проект, Пип? – обернулся к ней Виктор, одновременно расстегивая на собаке рубашку.

– Продвигается, – ответила она. – Пока собираю и записываю все необходимые сведения. Сегодня утром вот с Рави Сингхом встречалась.

– Ух ты, ну и как?

– Он был занят, но мы договорились на пятницу.

– Я бы к ним не пошел, – опасливо заметил Джош.

– Потому что ты несмышленыш. До сих пор веришь, что в светофоре настоящие человечки живут. Не дорос еще до зрелых рассуждений. – Пиппа укоризненно посмотрела на брата. – Сингхи никому не причинили зла.