На заднем плане Кайя отчетливо разглядела широкий круг, образованный огромными поганками.
Девушка провела рукой по лицу.
– Но почему? Я не понимаю.
Ройбен принялся объяснять, расхаживая по комнате:
– Всегда легче делить мир на черное и белое, не так ли? В конце концов, твои друзья добры и мудры, поэтому все вольные фейри должны быть добрыми и мудрыми. Твои друзья питают некоторое уважение к людям, знают и побаиваются их, поэтому все вольные фейри должны следовать их примеру.
Телефонный звонок прервал эту речь, напугав Кайю. Подняв трубку, она спросила:
– Алло?
Это была Дженет. Голос ее звучал подавленно.
– Привет, Кайя.
– Э-э… привет. – Кайя совершенно не ждала звонка от Дженет.
– Я подумала, может быть, ты хочешь пойти потусоваться.
– Что? – переспросила Кайя.
– Серьезно. Мы все сегодня вечером идем на тусовку. Не желаешь присоединиться?
– А ты смотрела новости?
– Нет, а зачем?
Кайя попыталась подыскать объяснение:
– Говорят, где-то на свободе бродит медведь.
– Мы собираемся на пирс. Не глупи. Так ты идешь?
– Дженет, не ходили бы вы туда. Это действительно опасно.
– Ну так не ходи, – фыркнула Дженет. – Кстати, ты не видела моего братца?
Кайя похолодела.
– Корни нет дома?
– Ага, – ответила Дженет. – Со вчерашнего дня.
Кайя не смогла сдержать дрожь. Корни остался под этим проклятым холмом. Она это знала. Девушка в отчаянии посмотрела на Ройбена, но он ответил ей непонимающим взглядом. Он не слышал, что сказала Дженет, и никогда не встречал Корни.
– Увидимся, ладно? – сказала Кайя.
– Конечно. Ну все, пока.
Кайя повесила трубку.
– Кто это был? – спросил Ройбен.
– Брат Дженет остался под холмом… с Нефамаэлем.
Имя Нефамаэля заставило Ройбена застыть на месте.
– Еще какие-то тайны?
Кайя вздрогнула.
– Корни. Он был со мной в ту ночь… когда я была пикси.
– Ты и есть пикси.
– Он был там в ту ночь – тогда, когда ты не знал, что это я, и, когда я ушла, он… встретил… Нефамаэля.
Ройбен лишь вскинул брови, услышав это признание.
– Корни совершенно потерял голову. Нефамаэль делал ему больно, а ему… это нравилось. Он хотел вернуться туда.
– Ты бросила друга-смертного под холмом… одного? – Похоже, Ройбен не мог в это поверить. – У тебя что, совсем нет сердца? Ты же видела, где его оставляешь.
– Ты заставил меня уйти! Я не могла войти обратно в холм. Я пыталась.
– Я думал, мы намеревались быть честными друг с другом. И что же это за честность?
Кайя чувствовала себя совершенно раздавленной.
– Ты знаешь, кто такой Нефамаэль?
Девушка покачала головой. От страха по коже бежали мурашки, все тело странно отяжелело; больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Он… он тот, кто наложил на меня чары и забрал с собой под холм.
– Когда-то он был лучшим рыцарем Зимнего Двора, до того как его отослали к Летнему Двору как часть платы за перемирие. Его отправили туда, а меня послали к Никневин.
Кайя стояла, словно соляной столп, и думала только о подслушанном ею разговоре между Никневин и Нефамаэлем. Почему она тогда не догадалась обо всем? Что еще мог означать этот разговор?
– Так Нефамаэль по-прежнему служит Никневин?
– Возможно. Но куда более вероятно, что он служит только себе самому. Кайя, ты знаешь, кто составил план того, как сорвать Десятину?
– Ты думаешь, это сделал Нефамаэль?
– Не знаю. Скажи, как твои друзья узнали, что ты пикси, если даже королева Зимнего Двора не смогла увидеть сквозь твой ореол?