Хелизагрийская Ятинапея

– Мы говорим без счёта, мы перекричим тебя!

Мои слова победили их:

– Вы пыль! Ваш без счёта – как одно слово моего одного.

И тогда я добился победы над ними. А они испугались и убежали в ярости. И они наняли охотников-Разложителей под предводительством Заглота, которым приказали убивать всех Ре'му. И всем Ре'му пришлось бежать от них. Но всё же, развратив землю, охотники-Разложители уничтожили большую часть Ре'му. Я же бежал от них, но всё же я решил вернуться на родную землю, и тут я увидел все эти раны и зловония земли, большие дома для маленьких людей. А ведь когда-то тут жил весёлый народ, который играл с Чудом. Я попытался образумить их, но всё было тщетно.

– Вы превратили вашу Матерь в Разложителя, вы поклоняетесь Заглоту и его мерзостным делам! Вы предали того, кому вы приходились когда-то детьми. Вы забыли колыбель, что Мать пела вам в детстве.

Но они напустили на меня их Птиц и прогнали меня из города. Они не захотели больше питаться с этой пригодной для питания земли, они не захотели больше видеть красивые цветения бобов, они не захотели больше видеть красивые полёты пчёл. Они захотели брать мерзости, они захотели ставить мерзости выше этой земли. Они не захотели больше видеть рождение из матерей, они захотели жить в сухой пустыне. Их дети рождаются из их мерзостей и путают небо и землю, ибо у них отсутствуют руки, они уже ближе к ползающему. Они отбирают у себя руки, они отбирают у себя ноги, они отбирают у себя глаза и уши. Они путают Солнце и Луну. Их рты больше не различают горячее и холодное, ибо их рты залиты ядом. С кем говорить мне после них? – Мне не хочется говорить с ними. С кем говорить мне сегодня? – Мне не хочется говорить с ними сегодня, мне не хочется быть оплёванным их ядом. Их губы засохли, они уже не говорят, но они бурлят их глотками. Они не знают, что у них любимое, а что у них не любимое. У них нет Согретых Путей. У них нет двое Солнц, им не согрели Пути.

Но если ты всё же хочешь помочь этому народу, то проберись через гиблости этих мест. Подойди к Священным Записям и подай этому месту священную Книгу. Вытаскивай червей из их нечистой земли, вытаскивай яд из этой земли. Дари ноги лежачим, научи их ходить, оставь их. Ибо тот, кто не делает благ для своих, тот идёт и против себя. И вот Земля заплодоносит опять, и вот ты пройдёшься по Земле.

Так Бзориаф окончил наставления для Путей. И Яму его понял. Но только они окончили разговор, как тут явился охотник-Разложитель и кончил с последним Ре'му по именем Бзориаф. И Яму бросился бежать.

ГОЛЕМЫ

Когда Яму бежал от охотника-Разложителя, он увидел Серых Птиц, нынешних родителей этого места, что были больше шести локтей. Яму позвал их на помощь, и Птицы опустились перед ним на одно колено. Яму взобрался на одну из них. И та подняла колено под закат дня, и они полетели через реку Золотой Воды, где охотник их точно не смог бы достать. Когда Серая Птица и Яму перелетели большую реку, то Птица устала и захотела испить воды. Она опустилась у реки и, не успев выпить воды, иссохла и рассыпалась на золото и пепел.

Яму сел у предгорья отдышаться, и вдруг на него посыпалось Белое Перо из Дома Белого Пера. И Яму узрел Големов. Он начал кричать им:

– Кто вы, что вы видели, великаны?

Они ответили:

– Мы Големы. Мы видели, как Змий проглатывал Солнце, мы видели, как Змий плевал, и его плевки были его желудком, мы видели, как эта земля топталась ногами Великанов. Мы видели, как из пепла зашагал Гор. Это был серокожий Голем. Его ноги ступали по тем давним местам, которые уже никто не помнит. Его губы были помазаны кровью еды. Он решил остановиться в Зелёных Полях. Но до этого он прошёл по залам Золотых Колоссов. И когда Золотых Колоссы увидели его, они тайно пошли за ним. Они отошли от своих Золотых Залов, которые непривычны для другого глаза. Тогда он сел на Зелёных Полях и уснул до прихода Некоторого. Потому ты можешь доверять нам.

И громогласность перешла в скрежет камней и Яму сел на приклонившегося Голема. И их путь был проложен длинным Червём, что кусал землю с ворчания Големов.

И вот Яму оказался в галерее гор. От холода Яму закричал, и ему открылся кулуар к Большому Голему. Яму прошёл туда, где никогда не было воженного огня из-за самомощных, самоподгоняемых и самодующих ветров. И Большой Голем стал с ним говорить:

– Куда ты стремишься, Яму, неужели ты желаешь поскорее попасть в мир Длинного Дита?

И Яму стал отвечать:

– Я стремлюсь не к Дому Длинного Дита, но к Дому Дауза. Я стремлюсь попасть в Благомирие. Я был приглашён именно туда.

Тогда Большой Голем стал кричать злым горлом, и от его крика открылся проход:

– Как смеешь ты, тварь, идти туда, куда идут не многие?! Мы съедим тебя, мы отдадим тебя вечногрызущим червям. Тебя даже не пугает Дом Длинного Дита! Посмотри на него, он хочет подойти ближе к Дому Дауза.

И тогда Яму побежал, но он крикнул им убегая:

– Именем Солнца-Ятина, он узнает ваши секреты, и если вы не замолчите, то я расскажу их всем!

И Големы расступались от такого заклятия, не оставив на дороге и хвоста.

ДРАКОН

И вот Яму прошёл горы, и вот он взобрался на высокую гору, где увидел спящего дракона. И губы Яму начертали тяжесть его положения. Но дракон проснулся, и приятно поприветствовал Яму так, что у него успокоилось сердце. Он предупредил Яму:

– Послушай, Яму, послушай, ты очень высоко поднялся на своих ногах, ляг на живот, ляг, чтобы небо не согнуло тебя пополам, ляг, чтобы я мог поговорить с тобой.

И Яму упал на живот, под небом поддерживаемым дыханием этого дракона.

Это не был дракон, что совращает путников с дороги, но этот был Исторический Дракон. Дракон представился именем Дерком. И он говорил, жалуясь:

– Все, кто приходит и видит мне подобных, думают, что я плююсь ядом, но они сами бросают ядовитые стрелы. Но что мне их стрелы, когда я в золотой шкуре. Им ничего не остаётся кроме как презрение. Они смеются над стариками, которые, как они говорят, пишут бредни, но это дети, и они сами себе есть насмешка. Но ты, Яму, ты услышишь мою мудрую историю из самых истоков древности.

И Яму испросил у Деркома помощи. И Дерком согласился, взяв Яму на свою спину, и покуда они летели с горы, то Дерком рассказал Яму древнюю историю.

В некоторые далёкие времена, ещё до человека, жил Полликефаллес. У Полликефаллеса было две птицы, одна на правом плече по имени Акривос, другая – на левом плече по имени Аристер. Однажды эти птицы нашептали Полликефаллесу мысль, чтобы он захотел послушать музыку. Но некому было спеть Полликефаллесу, и тогда он решился на рождение себе детей. Он пошёл в далёкие земли Обители Тёмных, и он нашёл прекрасную деву Абису. Он возлежал с нею и породил Первосущих, великих Песнопев. Они были пауками со змеиными хвостами, большими ногами, четырьмя крыльями, с тремя глазами и одним рогом. Уста же их были бездонными дырами, откуда они извергали лишь тишь. И их создатель был расстроен от того, что его дети не смогли петь их устами. Они только плели паутину.

И тогда Акривос и Аристер шепнули Полликефаллесу, чтобы он скормил их своим детям, и тогда они начнут петь. Он скормил Акривоса в бездонные уста своих детей, и из них пролилась вода и вышли журчания с ветром. Тогда Полликефаллес скормил им Аристера, и из его детей вышли огонь и горящая земля. И дети Полликефаллеса вошли во вкус, и они съели всю Обитель Тёмных. Их желудки наполнились, и они стали иметь силы, чтобы спеть песнь. Полликефаллес восхитился, а от песни детей родился Ора, который забрал Полликефаллеса в его первый Путь Усталости.

Тогда Первосущие стали грустить. Они стали путаться в собственной паутине, где стали ютиться Змеи. Тогда Абиса, которая осталась без дома Обители Тёмных, взяла всё в свои руки, она послала к Первосущим своих дочерей с тёмными ликами. И дочери Абисы собрали паутину, из которой соткали ковры от небес до земли. Но когда эти ковры тёрлись друг о друга, они создавали огонь. И под него дети Полликефаллеса продолжили петь, спев множество мудрых песен, от которых был спет и я – Дерком.

Тогда Яму узнал, что было первопричиной всех этих мест. И он решил найти эти дороги, где ковры дочерей Абисы когда-то касались земли. Туда и удержал путь Яму на драконе Деркоме.

НЕКРОПОЛЬ

ДОРОГА ПЕПЛА

Дерком оставил Яму у старого города Некрополя. Ибо Дерком не мог оставить тяжесть небес без своего дыхания надолго. Яму увидел хорошо протоптанную дорогу и пошёл по ней. Он увидел надпись, что оглашала эту дорогу: «Дорогой Пепла». И вот Яму стал бродить по этой дороге вдоль полей Песка Уставших, откуда он видел, как тянулись невидимые караваны, где живые сопровождали мёртвых. Яму снял свой фригийский колпак и смахнул с него пепел, как увидел Серых Птиц, которые ютились около Вонючих Огней, которые горели сами, поддерживаемые пеплом и углём. Яму подбежал к ним, как они тут же улетели, ибо это были дикие Птицы.

Так Яму подошёл к тёмным округлым башням, которые хранили в себе склепы и курганы Ютящихся. А на входе у ворот сидел некто, кто играл на таре с длинной шеей, струны которого были к Возбуждающему Лику Солнца, Возбуждающему Лику Луны и Возбуждающему Лику Неба. Этот некто пел историю об одном сановнике, который однажды пошёл за своей сестрой через море Тёмного Копыта. Яму дослушал его песню и сказал:

– О добрый певец, я Яму, я устал и заблудился. Помоги мне с отдыхом и дорогой.

И певец ответил ему, назвавшись именем Подражатель. Он дал Яму место, где можно было отдохнуть и поесть. И они разговорились, и Подражатель услышал Путь Ямы, и похвалили его, и сказал ему:

– Посмотри на мрачный лес с пепельными ивами, который расположился чуть дальше этой башни и этого лагеря. За этой башней окраина Огромного Океана. Именно к нему идут Церемонии Родственников, Процессии Мёртвой Повозки, Лопаты от Семьи. Это два пути отсюда, но они конечны.

Тогда Яму возразил ему:

– Ты перепутал меня с мёртвым! Я не иду в эти стороны, я иду к Благомирью, и путь к нему лежит через другие дороги.

Тогда Подражатель не смог помочь ему, так как Яму не был мёртвым. И он сказал:

– Тогда отдыхай, добрый Яму, отдыхай и послушай мою историю, может быть, она поможет тебе найти путь.

Когда-то, когда я помнил своё имя, то я был зол на Инпу, который запер моего отца в его бездне. За это я пытался найти путь отомстить ему. Я специально пытался обращать тропы из Камня в тёмный Риолит. Я пытался переходить вброд моря серы. Я пытался пройти туда, куда забрали моего отца, но я попал сюда, когда это место ещё было живо.

Как есть Благомирие, так есть и Зломирие. Туда-то я и попал, увидев ужасы, которые наставили меня на путь охранителя башни. И этот пусть лежал через заречье мёртвых рек и болота великого смрада, где теплится жизнь извращённых, где светит солнце зеркал, где стоит тихий тёмный лес.

Я подошёл к этой самой башне, у которой я сижу и по сей день. Тогда это была башня из красивого чёрного камня, с которой свисали ковры Алых Домов с Дома Шелков Абисы. Тогда в ней жили мирные храмовники, которые славились изготовлением странного, но красивого материала. Но у этого материала был один изъян – этот материал отражал Другое, в котором жили Другие. Они сделали из этого материала картины, из которых, когда этого никто не видел, хватали незатейливых и коварно крали их жизни. И так эти Другие подговорили храмовников построить из этого материала большой шар и повесить его над башней. И они сделали это, и зажглось это Тёмное Солнце, источающее обратный свет, от которого земля потеряла свою силу, а деревья – свою жизнь, они потемнели и завяли.

И тогда за Тёмным Солнцем пошли Последователи, одним из них был и я. Это был Путь Нашедших Тёмную Кольчугу. И тогда мы распевали одну песнь: