Двуликий изгнанник
– Доченька, мы с тобой пришли. Здесь очень большой, просторный холл с гладким, начищенным паркетом. Не бойся, ты не споткнёшься.
В Мордрейк-менор вошла девочка лет десяти, в сиреневом платье, бархатной шляпке, чёрных туфельках с маленькими изящными каблучками. Глаза её скрывались за круглыми тёмными стёклышками очков. Впереди себя она держала зонтик, которым ощупывала дорогу, покачивая им из стороны в сторону чётко, методично, как обычно ходит маятник часов. Мистер Кларк заботливо обнял дочь за плечи и подвёл к хозяевам.
– Граф Мордрейк, к вашим услугам, – важный господин сжал её хрупкую ручку, протянутую с невероятной для слепого человечка точностью.
– Здравствуйте, милорд.
– Познакомьтесь с моим сыном.
И тот выдал хорошо отрепетированный текст:
– Добро пожаловать, Каролина. Ты не утомилась в дороге?
– Нет, милорд, – она не стала прикасаться к его лицу, а только пожала руку. Лорд Мордрейк и мистер Кларк обменялись понимающими взглядами.
– Не пожелаешь ли пойти в комнату?
– Да, спасибо.
Бен взял дорожные сумки, а Эдвард повёл Каролину вверх по лестнице.
– Ты любишь лошадей? – спросил, а сам подумал: «А знает ли она, каковы они?»
– Лошадей? – девочка даже чуть дёрнулась в сторону, махнув чёрными кудряшками. – Я их очень боюсь! Они большие, с копытами. А ещё так громко фыркают! Папа меня всё время предупреждает, чтобы я не выходила на улицу одна, а то могу попасть под кэб.
Поговорить не получилось. Эдвард растерялся. Из тем, названных отцом, оставались книги и погода. Разве могла девочка видеть голубое небо или зелёную траву? Но Каролина жила в этом мире. Она была здесь, совсем рядом с Эдвардом.
Она тоже не такая, как другие. Однако об этом велено помалкивать.
Кэтрин встретила Каролину у комнаты и предложила помощь.
– Спасибо, – учтиво отвечала гостья, – я не буду давать вам слишком много указаний. Просто покажите, пожалуйста, куда я могу складывать одежду.
Эдвард ушёл готовиться к занятиям и совершенно не увидел маленького чуда: Каролина, проведя пальчиками по краю чемодана, без труда повернула застёжку.
– Вот мои платья. Вам нравятся, Кэтрин? Тёмно-синее, для прогулок по саду, зелёное – к столу, жёлтое – для игр днём и вечеров у камина. И моё любимое, розовое, для танцев. Виконт Мордрейк может пригласить меня!
– Мисс, вы различаете цвета? – удивилась Кэтрин и только потом испугалась собственной бестактности. Будь граф Мордрейк незрячим, он бы выгнал несчастную прислугу за неуместный вопрос в ту же минуту. Но Каролина только обрадовалась:
– Да. И это чудесно! Они все по-разному чувствуются. Не хотите прикоснуться к ткани? Тёмно-синяя – она вязкая, чуть терпкая, тёплая. Чувствуете? Зелёная – холодная и свежая, как листики салата. Жёлтая – ещё теплее синей, прямо как солнышко. И розовая! Только её трону, так и хочется сладкого кремового пирожного.
Под платьями оказались три фарфоровые куклы – хорошенькие, нежные, забавные, в шёлковых нарядах.
– Я бы никуда не поехала без них. Это Кассандра, Дороти и Офелия. Давайте посадим моих подруг на полку, Кэтрин?
В самом низу чемодана лежала увесистая книга. Удивительно, как хозяйка могла поднимать её своими хрупкими руками.
– Это греческие и римские мифы. Дома я оставила ирландские и немецкие сказки, которые уже прочла. Ещё папенька заказал мне книгу про рыцарей короля Артура, её привезут из Франции: только там такие и печатают, и то очень редко. Делать их на английском – и того сложнее9. Виконт любит читать по вечерам?
– Лучше поспрашивайте у него, мисс, – сказала Кэтрин.
Она не могла оторвать глаз от диковинной книги. На обложке вместо букв проступали выпуклые точечки. В это время Эдвард как раз читал по слогам простые предложения из учебника. Служанке предстояла задача хоть как—то развлечь Каролину до обеда.
– Кэтрин,..
– Да, мисс.
– Можно мне узнать, как вы выглядите?
Она села чуть поближе, чтобы пальчики Каролины дотянулись до её лица. Незрячая девочка, как оказалось, настолько привыкла действовать руками, что слепота нисколько не пугала её. Сначала ладошки прильнули к вискам. Потом – ко лбу, носу, щекам и губам. Каролина поняла, что перед ней сидит немолодая полная женщина.
– Вы такая милая, Кэтрин!
– Спасибо, мисс.
Служанка явно не ожидала похвалы от хозяйской гостьи. Безусловно, Каролина принесёт в Мордрейк-менор хотя бы крупинку радости. Этого очень не доставало с тех пор, как здесь перестали давать балы и званые ужины – десять лет подряд.
Каролина открыла книжку листа где-то с пятнадцатого. На страницах вовсе не оказалось номеров и букв: одни точки и картинки из картона в несколько слоёв.
– Я вчера закончила главу о сотворении мира. Кэтрин, хотите, я почитаю дальше для вас?
– Мисс, а как читаются такие книги?
Каролина провела пальцем по строчке и медленно, с выражением, проговорила: «Рождение титанов». Кэтрин ещё сильнее удивилась.
На обед в столовую Каролина пришла, держа перед собой зонтик. Она уверенно положила на колени салфетку. Приборами пользовалась так, будто ей ничто не мешало ясно видеть ложку, вилку, ножи для рыбы и мяса. Эдвард сидел напротив, всё такой же задумчивый. Им с Каролиной нечего было делать вместе. В самом деле, не навязывать же девочке игру в солдатиков? Только из вежливости он подал ей руку, когда все выходили, и спросил:
– Чем бы ты хотела заняться?
– Можно сходить в сад?
Они пошли одни – даже мистер Кларк не присматривал. Джек, конюх, выгуливал на лужайке пони.
– Мы не пойдём к Ромулу, – сказал Эдвард, – он может тебя испугать.
Но маленький конь, едва заметив хозяина, заспешил к нему трусцой. Джек едва поспевал.
– Милорд, …как замечательно, что вы показываете угодья нашей гостье… мисс… мисс…
– Кларк. Каролина Кларк, – представилась она и познакомилась с Джеком.
Ромул приветливо заржал, вплотную подбежав к Эдварду.
– Ой! Он лошадь? – Каролина отскочила в сторону.
– Это пони. Не хочешь его погладить?
Осмелев, Каролина протянула ручку к гриве.
– Серенький, мягкий, тёплый. Такого хочется обнять.
Через считанные секунды она уже сидела на спине Ромула и ни капельки не боялась. Эдвард провёл пони под уздцы до конца тропинки и помог Каролине спешиться.
– А как ты узнала, что он серый?
– Это легко. Он живой. Был бы нарисованный на плоской бумаге, для меня бы всё смешалось. А цвета предметов я могу различать. Вы попробуйте сами… Правда, серый?
Он закрыл глаза и коснулся пальцами гривы, но ничего особенного не ощутил – всего лишь конский волос, самый обычный – длинный и жёсткий, а серый он или чёрный – одними пальцами не определишь.
– Пока не получается, но я обязательно научусь.
Джек, метнув в сторону Эдварда сочувственный взгляд, повёл пони пастись дальше на луг. Дети отправились в сад, где за цветами на клумбе ухаживала Сэнди.
– Милорд… ох, доброго дня вам и вашей спутнице!
– И вам, Сэнди. Срежьте, пожалуйста, несколько роз для Каролины.
Девочка перебирала цветы осторожно, едва касаясь шипов.
– Вот эта красная. Ой, беленькая, какая прелесть. Жёлтая. Спасибо! А можно посмотреть, какие ещё есть?
И началась своеобразная игра: Каролина дотрагивалась до любого цветка на клумбе и называла цвет.
– Красные бархотки. Фиолетовые ирисы.
– Правильно! – удивился Эдвард.
– Плющ зелёный… по серой стене ограды. Розовые вьюнки.
Так они оказались в самом дальнем углу сада. Отсюда не было слышно ни скрежета ножниц Сэнди, ни тяжёлых шагов Джека, и дом показывал только уголок своей крыши над массивом древесных крон.
– Каролина, а ты можешь сказать, какого цвета у меня пиджак?
– Да, – она дотронулась до манжеты. – Чёрного!
– А мои волосы?
– Папенька запретил узнавать, как вы выглядите. Жаль, мы ведь знакомы совсем недавно.
Он опять насупился. Видимо, мистер Кларк не хотел для Каролины неприятных сюрпризов. Слуги часто обращались к Эдварду с напряжением в голосе. Вполне возможно, что Каролина смогла это почувствовать. Вдруг она всё узнает и испугается, а после уговорит отца уехать?
– Мне холодно. Можно пойти в дом?
В тени они не заметили, что солнце надолго скрылось за тучей. Сад будто просил их покинуть свою цветущую землю и вернуться к камину.
– Пойдём. Я покажу тебе свои игрушки. А можем ещё и музыкой позаниматься.
Остаток дня прошёл необычно: Эдвард исполнил простенькую пьесу на скрипке, а Каролина удивила всех тем, что подошла к роялю, нашла первую октаву и сыграла несложный этюд.
– Где она этому научилась? – спросил граф.
– У нас дома, милорд. Я сам её учил.
Вечером устроили чтения у камина. Эдвард помог Каролине принести увесистые античные мифы и с интересом следил, как тоненький пальчик пробегает по точкам, и так рождаются слова, а с ними – герои, боги, волшебные животные.
«Был в Древнем Риме прозорливый бог Янус, двуликий. По обе стороны головы взирали его лица. Молодой лик смотрел в будущее, а старый прошлое видел. До того, как в Риме узнали о Юпитере-громовержце, Янус был хранителем утренней зари, дверей и переходов…»
Мистер Кларк нервно завертел трость, лорд Мордрейк нахмурился, а Эдвард потянулся вперёд, так что чуть не соскользнул с кресла, и спросил:
– Он был хороший, бог?
– Я не знаю, надо почитать дальше.
Но её остановили:
– Благодарю, мисс, но уже становится поздно. Эдвард скоро отойдёт ко сну.
5
Ходить по ночам было под строжайшим запретом, но любопытство Эдварда оказалось столь велико, что он решил ослушаться. Вдруг Каролине сделается страшно одной в незнакомом месте? Идти до её комнаты не так далеко: всего лишь по коридору на втором этаже, а потом за угол. Но…
Дверь в отцовский кабинет была приоткрыта, и оттуда проливался свет. Нельзя было попадаться на глаза. Решив пойти в обход, Эдвард спустился на этаж вниз, пробежал по тёмному коридору для слуг и оказался в портретной галерее. Ночью здесь было жутковато.
В темноте картины и рыцарские доспехи выглядели весьма непривычно: иссиня-серые, с искажёнными лицами и страшными пастями под забралами. Лицо прабабушки Элеоноры издали показалось слишком бледным, голова – маленькой и едва державшейся на узкой шее. Но при свете луны Эдвард заметил, что это не голова вовсе, а перо в высокой причёске. Графиня так строго глядела из-под пышной шапки чёрных волос, что хотелось отойти подальше. А там, у ног деда Френсиса, свернулся гигантский спрут. Он таращился с холста красными глазищами. Эдвард присмотрелся: всего лишь собаки, пара волкодавов, высунули языки и раскинули лапы. Несмотря на притаившихся чудищ, пройти по галерее было безопаснее всего. Маленький наследник поместья знал, что никто его не тронет: все давно спали.
Наконец, вот она – узкая потайная лестница наверх. Обычно здесь ходили только слуги.
На втором этаже, у высокого окна, на подоконник опёрлась худенькая фигурка. Эдвард приблизился очень тихо.
– Каролина, я пришёл к тебе ненадолго, – сказал он шёпотом.
Она легонько вздрогнула, но кричать не стала. Лишь по привычке, обернувшись, протянула вперёд руки. Кончики пальцев нащупали жестковатые брови, прямой нос, неглубоко посаженные глаза, чуть выступающие скулы, узкий подбородок. А ростом ночной странник был немного выше неё.
– Милорд? Простите, я вас коснулась…
– Ничего страшного.
– Мне непривычно засыпать здесь, хотела было найти комнату папеньки, но вдруг он уже спит? Вот и заблудилась. Я первый раз в таком большом, красивом и богатом доме.
Эдвард молчал. Откуда девочка могла узнать, насколько красив особняк? Разве что по словам мистера Кларка.
– Вы не расскажете, что видно ночью из окна?
– Там темно. Деревья отсюда кажутся чудовищами из сказок. Особенно вон то слева, что сейчас качает веткой. Вот—вот повернётся к нам и схватит. Уилл давно погасил фонари, и при луне всё кажется синеватым.
– Таким, как моё платье? А сама луна какая сегодня?
– Круглая, …как марципановый шарик.
– Мне уже захотелось сладкого! Как интересно… в Ирландии у луны была злая трёхголовая богиня. Я про неё читала.
– А на каком языке написаны твои книги?
– Его придумал один умный французский господин – месье Брайль. Матушка привезла несколько таких книг и научила меня читать. А господин Брайль всё ещё работает над своим чудесным алфавитом для таких, как я. Сейчас нам стало сложнее доставать «точечные» книги, потому что месье всё время что-то изменяет, выдумывает новые сочетания для буковок.
– Я обязательно спрошу, нет ли у нас такой книги с легендами, только с «обычными буквами». Мне очень хочется узнать больше… про того бога.
– Пойдёмте в мою комнату. Я всё равно ещё долго не засну, могу и почитать для вас. Проводите меня?
Колокол собора вдалеке пробил одиннадцать, когда Каролина, сидя на кровати, прочитала две странички, казавшиеся всё равно длинными. Бог Янус отнюдь не был злым и жестоким. В начале года, на праздник в его честь, люди собирались вместе и обещали не ссориться.
– Я бы тоже очень хотел, чтобы меня так любили, – сказал Эдвард. – Ведь я очень страшный.
– Зачем вы так говорите?
– Тебе запретили «рассматривать» меня, и не зря. Обещаешь, что это останется нашим секретом, если я расскажу, как выгляжу?
– Нет, я не могу обещать такого. Папенька может и спросить меня, не заводила ли я лишних разговоров… Как же я солгу ему?
– Он накажет, если ослушаешься?
– Может и так, но мне стало настолько любопытно, что я и не знаю, что делать теперь.
– Дотронься до меня со спины, смелее.
Пока она внимательно, терпеливо и аккуратно изучала неприглядного «братца», Эдвард раздумывал о том, что весь мир поделился на две половины: любящих и брезгующих. Ко вторым относились, как ни печально, родители Эдварда, которые не желали его видеть без особой надобности, и слуги со своей наигранной вежливостью. «Милорд то, милорд это», – а сами, будь их воля, убежали бы из поместья Мордрейк на край света. Как они не могут понять, что Эдвард не причинит им зла?
Любящие – это милая и добрая Бетси, внимательный доктор Вильбанд (в противоположность отцу, он называл Эдварда «причудой природы», а не «чудовищем»), пастор Альберт, который видел в каждом искорку Божью. И, конечно же, мистер Кларк – новый бесценный друг. А что подумает Каролина?
– Что это – маска? Она очень тёплая. Веки двигаются! Такого просто не может быть! – любопытные пальцы дрогнули, но не остановились, пока не изучили каждую его черту. – Неужели лицо? Но… как?
– Я с ним родился.
– Необычно. Совсем как из мифа. Оно живое?
– Не очень. Не говорит и не кушает, – Эдвард повернулся обратно. – Раньше видеть мог, когда я закрывал глаза, а сейчас – нет. Отец говорит, что из-за него меня не выносят. Я не могу отрастить длинные волосы, чтобы его прятать: кончики лезут в нос, это очень неудобно, щекотно, а иногда больно. В капюшоне я тоже не могу подолгу ходить, – Эдвард замолчал. – Ты точно не боишься «братца»?
– А зачем мне его бояться? Он меня не обидел: ни когда я каталась на Ромуле, ни когда на цветочки смотрела.
– Доктор уверен, что мне без него будет лучше. Когда—нибудь изобретут лекарство, я его выпью и очень крепко засну, а когда проснусь, у меня уже будут кость и волосы вместо второго лица.
– А каково это – с глазами на затылке?
Эдвард не знал, как лучше объяснить.
– Представь, что у тебя четыре руки, причём две из них на спине.
– Ой! В Индии похожая богиня была, только злая. Я бы не хотела быть такой.
– Но ты же добрая.
– И вы. Я это сразу поняла, когда вы меня за руку взяли. Можно я буду вашей лучшей подругой?
– Да, – Эдвард зевнул, – но, пожалуйста, никому не рассказывай, что видела… то есть, дотрагивалась до «близнеца», разве что твой папенька спросит.
– Не расскажу. А как можно видеть глазами? Я не помню… – Каролина погрустнела.
– Это как если бы всё разом было у тебя в руках. Если бы я мог, то подарил бы тебе зрение. Вдруг со временем доктора найдут средство? Тогда я заплачу им достаточно денег за лекарство для тебя.
6
Наутро Бен не нашёл молодого господина в спальне. Ну и шумиха поднялась! Слуги бегали по коридорам, сами не зная, чего хотели: поскорее найти Эдварда или всё-таки оттянуть время и не попасться ему на глаза, особенно, если спиной повернётся. Так продолжалось, пока не проснулся мистер Кларк и не обнаружил воспитанника у дверей спальни Каролины.
– Вставайте, пожалуйста, милорд. Пора одеваться к завтраку.
Мальчуган тут же вскочил и помчался по коридору, думая, что теперь не убежать от трости. Но вслед ему слышался лишь добрый, снисходительный смех.
После еды предстоял нелёгкий разговор с отцом.
– Эдвард, осознаёшь ли ты, как это неподобающе – ночевать под дверями?
– А вдруг Каролина бы испугалась, сидя в пустом крыле?
Граф начал выходить из себя:
– Что за вздор?! Её отца мы поселили рядом, и не нужно более ничего. Во всей усадьбе самый страшный – ты!
Виконт посмотрел в ответ с вызовом.
– Меня она не боится.
Эдвард со смущением почувствовал, что чуть не раскрыл секрет о непослушании. У «близнеца» потекли слёзы. От дальнейших укоров спас топот маленьких каблучков Каролины, а за ними – звук шагов мистера Кларка. Стены доносили только неясный гул.
Мистер Кларк с дочерью вот—вот пройдут мимо кабинета! Обескураженный лорд бросил сыну:
– Ей в какой-то мере повезло ослепнуть.
Лорд Мордрейк поймал себя на мысли, что во всей усадьбе есть только два человека, которых не тяготит общество уродца, и те – чужие. Эдвард вынул из кармана платок и начал вытирать им слёзы. Но оттого, что рядом находилась Каролина, виконт чувствовал себя неловко.
– Уходи отсюда, – сказал отец, – через десять минут у тебя урок.
Уже на пороге платок выпал из рук, и Каролина задела его своим зонтиком.
– Прошу прощения, – Эдвард поднял с пола платок.
– С вами что-то случилось?
– Ничего, – даже в свои десять виконт не мог признаться в слабости.
Каролина отправилась играть в куклы. Мистер Кларк предложил Эдварду начать изучение французского языка или изобразительных искусств. Но у ученика оказались другие стремления:
– Можно продолжить уроки английской поэзии, а французский начнём позже? Я хочу научиться читать так же быстро и выразительно, как Каролина.
– Будет по—вашему, но помните, что нам придётся по программе пройти и иностранный язык.
Так незаметно пролетали годы. Эдвард изучал арифметику, словесность, географию и биологию. Прямо в имение привозили книги и для Каролины: стихи, эпос, путеводители по разным странам. Мордрейк-менор стал для мистера Кларка и его дочери вторым домом. Казалось, они всю жизнь были знакомы и с доктором Джеймсом Вильбандом, и со святым отцом Альбертом, со слугами усадьбы и управляющими с прядилен. Только иногда, на две недели летом и на Рождественские праздники, мистер Кларк и Каролина отлучались в свой дом в Бедфордшире, но неизменно возвращались в Мордрейк-менор с началом нового учебного семестра.
Дети не скучали, потому что было много интересных занятий. Например, когда у войск Эдварда велась баталия, могла войти Каролина и сказать:
– А давайте устроим примирение и бал.
Тут же важные генералы в деревянных мундирах садились пить чай и вести беседы с фарфоровыми красотками.
На лужайке дети играли в жмурки. Тогда Кэтрин с особой тщательностью завязывала глаза Эдварда.
– А я и так могу! Не завязывая глаз! – и Каролина отбегала подальше, радуясь тому, что играла без повязки. Кэтрин догадывалась о том, что любознательная и смелая девочка нарушила-таки отцовский запрет, но добрая служанка ни слова не проронила при господине. Просто повезло, что во время игры их не заставал граф Мордрейк – иначе бы заметил, что Каролина не боится поймать и третьего игрока.
Однажды Эдвард повёл Каролину к самому большому дереву в углу сада.
– Ещё один секрет? Вы не расскажете уже сейчас? – на ходу Каролина по привычке водила зонтиком по траве.
– Нет, мы сначала должны туда прийти. Это особенное место.
– Пожалуйста…
– Ладно. Джек и Сэнди прибрались в старой беседке в углу. Мы ещё ни разу там не были. Я слышал, что на её стенах – всякие диковины.
Дойдя до тайного места в саду, Каролина чуть не споткнулась об узкий порог. Эдвард проводил её по кругу вдоль стен. Чего там только не было! Умелые мастера вырезали тонкие листья плюща, маленьких канареек и чудные маски, которые годились бы для самого богатого карнавала. В беседке пахло свежим деревом, летней прохладой и карамелью.
– Как чудесно! – восхитилась Каролина. – Это будет ваше собственное имение Мордрейк?
– Да. Мне часто не хочется видеть никого из слуг, и я придумал приходить сюда. Можем брать скрипку, книги и даже что-нибудь из еды. Здесь никто не станет бояться «близнеца».
У Каролины тоже было время, отведённое на уроки. Обычно она уходила в классную комнату с мистером Кларком, а Эдвард без цели и умысла бродил по дому: не хотелось в одиночку ни кататься на пони, ни гулять по саду. Но, чувствуя, как не по душе такое поведение отцу, виконт всего однажды попросил у мистера Кларка разрешения посидеть рядом с Каролиной во время её занятий, ничуть не мешая.
– Что же, как вам будет угодно. Если пожелаете, могу и вас научить письму из точек.
Эдвард захотел просто посмотреть. До чего диковин был шрифт месье Брайля! Буквы – мудрёные ряды пятнышек, выдавливались на бумаге деревянным колышком, и при письме нужно было выводить их с изнанки задом наперёд, чтобы на лицевой стороне страницы всё выглядело подобающе.
Здесь Каролина была, по своему обыкновению, аккуратна. Набив строчку, она по три раза проводила по ней пальцами, проверяя, нет ли ошибок, а если они и попадались, она говорила об этом отцу безо всякого страха и смущения.
Повзрослев, Каролина проявила интерес к истории и искусству, и Эдварду не раз приходилось перебирать в памяти всех именитых вельмож из семьи Мордрейк, начиная со времён Вильгельма Завоевателя, чтобы ненароком не соврать подруге. Лишь одно не было понятно до конца: почему родословная заканчивалась на дедушке Френсисе и Бен ещё с давних пор отмалчивался, откуда же была родом матушка.
Эдвард помнил, что Каролина при всём желании не могла «посмотреть» на портреты в галерее, поэтому во всех деталях описывал пышные платья, роскошные камзолы, ордена, сапоги, причёски, мушки, шляпки, шпаги, собак и лошадей. Больше всех Каролине понравилась леди Алисия Мордрейк. Эта важная дама носила самое богатое платье, белое с золотым, дорогие украшения с бриллиантами и не расставалась с маленькой болонкой – на картине собачка фривольно устроилась на руках леди. Говорили, что так и сидела – терпела всё время, пока хозяйка не перестала позировать. Каролине было немного обидно, что нельзя пощупать нежную ткань платья, жар золота и мягкую собачью шёрстку и словно увидеть эту красоту, но было в галерее и то, что можно «рассмотреть» пальцами.
– Хочешь дотронуться до рыцарских доспехов?
– Мне нельзя без разрешения. Я никогда сюда и близко не подходила.
– Я разрешаю, только пусть это будет секрет. Здесь такой красивый лев на щите! Вот дракон, прямо как в книжках. Дальше у нас опять лев, только сидячий. А вот лилия, как во Франции. За ней – орёл! Не хочешь разве крылья погладить? А здесь – попробуй угадать, что за зверь.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Примечания
1
Согласно обновлённым источникам, этот вариант является предпочтительным.
2
По состоянию на 2011—2012гг.
3
Композитор – Эрлинг Уолд.
4
В современной культуре также известен роман испанской писательницы Irene Gracia «Mordake o la condición infame» (2001), короткометражный фильм «Эдвард Проклятый» («Edward the Damned», 2014, реж. Джон Л. Уэкворт, Великобритания/США). Ещё один фильм США – полнометражный – находится в разработке (реж. Марк Кристенсен).
5
Режиссёры – Майкл Аппендал и Ховард Дойч, 2014.
6
По традиции имена жениха и невесты оглашались после каждой службы на протяжении всего периода помолвки. Это помогало выявить все возможные препятствия к браку. Однако если молодые хотели сократить время до венчания и клялись, что препятствий нет, покупалась официальная лицензия на брак.