Одержимость

Девчонка вернулась в гостиную, держа в руках пустые стаканы, из чего я сделал вывод, что прислуги у Уманских нет.

Судя по всему, праздник был безнадежно испорчен, потому что обстановка с моим появлением стала напряженной. Я не мог знать, как тут было до меня, но вряд ли все собравшиеся молчали, делая вид, что очень заняты поглощением еды.

Я тоже молчал и делал вид, что ем. Кир с завидным постоянством подливал мне в стакан коньяка, чему я был очень благодарен. Меня ни о чем не расспрашивали, не просили сказать тост или что-то в этом роде, поэтому я каким-то чудом досидел до окончания застолья.

Украдкой я наблюдал за Валерией и Киром. Я не мог на них не смотреть. В присутствии других людей и под действием алкоголя, Кир расслабился и позволил себе быть самим собой. Уманские выглядели такими счастливыми, что мне было и радостно, и плохо от этого зрелища одновременно! Они и были счастливы, а не просто казались! Нельзя притворяться, когда невзначай касаешься любимого человека и бросаешь ему полный нежности взгляд. Я никогда не видел, чтобы Кир был таким мягким и веселым, он как будто помолодел лет на десять. Я пытался одергивать себя в своей зависти, но выходило плохо. Мне приходилось щипать под столом свою ногу, чтобы раз за разом напоминать себе, кто я, и где нахожусь.

Вскоре, гости начали расходиться, и хозяева дома проводили их одного за другим. Я остался последним гостем, за столом. Мне стало немного неловко. Это из-за меня пропало все веселье. Наверное, мне тоже стоило откланяться прямо сейчас и уйди восвояси, пока Кир открытым текстом не попросил меня об этом. Это было бы справедливо, но унизительно.

Я спросил у няни Уманских, где туалет, и пошел в указанном направлении. По пути в уборную, мне удалось немного осмотреть дом изнутри. Мебель, шторы, ковры – все было простым, но каждый уголок был пропитан уютом. Даже дырка в том месте, где не хватало куска обоев, выглядела мило. Ребенок оторвал – догадался я, потому что рядом с дыркой красовались еще пара «художеств» фломастерами.

Когда я вернулся в гостиную, Кир сидел за столом, перед ним непочатая бутылка коньяка, а Валерия стояла рядом с мужем, держа на руках их сына.

– Ну, теперь можем и поговорить… – многозначительно произнес Кир, не глядя на меня, но адресовано это было мне.

– Я уложу Никиту и приду, – с улыбкой сказала мне Валерия.

– Нет, Валерия, – как отрезал Уманский. – Нам с Зотовым есть о чем перетереть. Без тебя. – Девчонка открыла рот, чтобы возмутиться, но Кир взмахом руки остановил ее. – Укладывай сына и садись за уроки!

– Уроки? – не сдержался я.

Сейчас Кир был похож скорее на строгого папашу, чем на мужа Валерии. Это было очень смешно, поэтому я рассмеялся.

– Я заканчиваю вечернюю школу, чтобы потом выучиться на дизайнера, – пояснила мне Валерия. – Тогда я приглашу Никиту еще раз к нам в гости? Или Никита пригласит нас к себе?

– О, конечно! – нашелся я. – Буду рад!

– Мы же договаривались, Валерия! – напомнил о чем-то своей жене Кир.

Валерия закатила глаза и удобнее взяла ребенка.

– Я не буду ждать еще сто лет, пока Никита найдет себе жену, – разозлилась девчонка.

– Будешь! – железобетонно заявил Кир.

– Что происходит? – встрял я в их перепалку.

– Кирилл сказал, что разрешит нам с тобой общаться, только когда ты женишься, – объяснила Валерия. – Вот как-то так… Но насколько нам известно, у тебя даже девушки нет…

Мне очень хотелось спросить, с каких это пор Валерия спрашивает чьего-то разрешения, потому что это было удивительно, но меня больше заинтересовало мое собственное положение.

Если у меня будет жена, мне можно будет общаться с Валерией? Боже, если бы я раньше знал об этом условии, то давным-давно бы его выполнил. Если у меня будет другая женщина, Кир перестанет ревновать ко мне свою жену? Всего-то? Мне хотелось воспарить от счастья и облегчения!

– У меня есть невеста, – глазом не моргнув, сказал я, очень вовремя вспомнив, что у меня имеется стопроцентная кандидатура на эту роль. – Разве Клим вам не рассказывал? Мы с ней уже живем вместе.

– Правда? – обрадовалась Валерия. – Здорово! Боже, это действительно здорово! Как ее зовут? Давно вы вместе? – с неподдельным интересом расспрашивала она.

– Олеся, – это все, что я успел рассказать. И слава богу, потому что я больше о своей вынужденной гостье-беженке ничего и не знал.

– Валерия, попрощайся с гостем! – с нажимом пробасил Кир. – В следующий раз, если Никита говорит правду и у него, действительно появилась женщина, ты все разузнаешь подробнее!

– Пока, Никита! – беспрекословно подчинилась  Валерия мужу. Она обняла меня одной рукой на прощание и ушла с малышом вверх по лестнице.

– Садись, Зотов! – сказал Кир, и слова его тоже прозвучали, как приказ.

Без Валерии мне стало тоскливо и неуютно. Я успокаивал себя тем, что передо мной Кирилл Уманский – мой старинный друг, но это не помогало. Я понимал, что разговор будет неприятным и непростым, но он был необходим, если я хочу увидеть Валерию снова.

8. Никита

Кир налил нам обоим выпить и замолчал. Я молчал тоже, и это напряжение было в тягость. Раньше, в прошлой жизни, нам с Уманским не нужны были слова, чтобы не чувствовать неловкости, но сейчас все изменилось.

– Как ты приручил Валерию? – разорвал я это томительное и неуютное молчание. – Она тебя слушается. Это удивительно.

– Я ее не приручал. Это ее выбор, – сухо ответил Кир. – Трудно было, конечно, особенно поначалу. Мы жили в постоянном противостоянии, но мы справились. Она плакала все время. Скучала. По тебе, по отцу. Для нее это был удар. – У меня дыханье сперло от его слов. То, что Валерия тосковала по мне, грело мою душу, грело надежду. Только вот на что я надеялся, сам не знаю. – Потом мы узнали, что ждем ребенка, и наши отношения потекли в другом ключе. Если тебе показалось, что Валерия изменилась, то это не так. Она просто стала женой и матерью, у нее появились мечты, наряду с ответственностью.

– Я рад за вас!

– Спасибо, если это искренне, – с вызовом сказал Кир.

– С чего мне быть неискренним?

– Без понятия, Зотов. Если Валерии ты можешь навешать на уши лапши, то мне нет. Точно нет.

– Я не собирался вешать лапшу тебе на уши! И Лерке тоже! У вас своя жизнь, а у меня своя! Если ты видишь во мне какую-то неискренность или угрозу, говори прямо, Кир!

– Знаешь, – задумчиво произнес он. – Тебя нет в нашей жизни достаточно долго, но ты один хер присутствуешь в нашей семье. Сказать, что я о тебе забыл и не интересуюсь твоими делами? Это неправда. Ник, я знаю о тебе больше, чем ты можешь себе представить! Это была идея Валерии, чтобы Клим подвязался к тебе в охрану. Она уговаривала его не день и не месяц! Она считает, что так ты будешь в безопасности. Ей так спокойнее. Мы сына назвали в твою честь, черт побери! Это было нашим общим решением, а не ее личным бзиком. Но в то же время, я знаю, что и ты следишь за нашей жизнью. А сегодня ты решил в ней появиться. И я хочу, чтобы мы сейчас обсудили все моменты, касаемо этого! Если моя жена, которая в какой-то мере все еще наивна, и хочет видеть тебя снова, то я далеко не добряк! Поэтому я спрошу прямо, – какого хуя, Ник? Зачем ты приехал?

Я ждал этого вопроса, готовился, но все равно почувствовал себя нелепо и неуютно. Кир видел меня насквозь, хотя сам не умел притворяться или хитрить. Да и зачем ему это делать?

– Я скучал, Кир, – искренне ответил я. – По вам обоим. Теперь, когда у каждого из нас своя семья, мы можем возобновить общение? Я понимаю, что тебе это в тягость, но мне это очень нужно. Ты всегда давал мне надежду на то, что можно стать лучше.

– Ты серьезно, Ник? – рассмеялся Уманский. – Ты все еще хочешь стать лучше? Ой, блять, насмешил!

Я же говорил, что его не проведешь. На что я рассчитывал, сам не знаю. Но другого шанса влиться в семью Уманских у меня уже не будет. Если я сейчас не докажу, что я не верблюд, не посею зерно сомнения в Кирилле, что я не урод, можно забыть о Валерии навсегда. Опять, заново переживать эту потерю? Я не мог этого допустить.

– Я хочу измениться не ради себя, а ради женщины, – продолжил я свое вранье. – Она боится меня, не доверяет в полной мере, и меня это волнует. Порой я и сам себя боюсь. Ты единственный человек, Кир, который сдерживал меня от обращения в Вакулу. Ты нужен мне, как никогда в жизни! Потому что это мой последний шанс, понимаешь?

Мои слова возымели должный эффект. Кир крепко задумался над тем, что я сказал. Я был готов упасть перед ним на колени и умолять его разрешить видеться с его женой, но разве это поможет? Только сильнее оттолкнет от меня Уманского.

– Что за баба? – через некоторое время спросил Кир, видимо поверив в мои россказни.

Дальше смысла врать не было. Хоть немного правды мой собеседник заслужил.

– Беженка из Кижей, отбил у одинцовских, – ответил я, немного успокаиваясь и радуясь, что у меня получается расположить к себе Кира. – Очень красивая. Хочу сделать ей предложение, но моя репутация меня опередила, так что… Пока ничего хорошего, если честно, не выходит.

– Ты все дергаешь Одинцова за яйца? – усмехнулся Кир. – Зачем ты взорвал его магазин? Зотов, тебе жить надоело? Или скучно?

– Скучно, Кир, – кивнул я головой. – Очень скучно.