В плену у судьбы

Восхитительного? Я правда так сказала? Чертовщина какая-то.»

– Я насчитывал десять разных оттенков, но сами понимаете я не находился у зеркала двадцать четыре на семь. Кто знает, может их гораздо больше. Что касается комплимента в сторону моей внешности или меня самого, признаюсь, мне весьма льстят ваши слова, что вы восхищаетесь мной.

«Почему человек не может проваливаться сквозь землю, когда ему вздумается или, как в моём случае, когда неловкость в комнате зашкаливает до предела?

Мне нужно разрядить обстановку.»

– Надеюсь вы купили себе нижнее белье?

«Что?»

– Боже. Да что со мной?!

– Нет, в магазине не оказалось нужного размера.

– Похоже у вас нестандартный… размер… Знаете что? Я думаю мне лучше помолчать – для всеобщего блага. Я пойду спать. Спокойной ночи, вам.

– Спокойной ночи, доктор. И кстати, пижамка что надо.

Харрисон

Вроде ничего необычного: белая майка и белые хлопковые шорты в красную клетку, но как контрастно эти вещи смотрятся на шелковистой тёмной коже, подчёркивая её насыщенность. Поистине манящее женственное тело мягкое и упругое в нужных местах, напоминающее силуэт гитары. А набухшие тёмные бутоны просвечивающий сквозь белую ткань, так и молили о прикосновении.

«Ты не должен думать о её изгибах!»

Уединившись в ванной комнате, умылся ледяной водой, приводя себя в чувство после чего отправился спать.

Ночь была тяжёлой и бессонной хоть я и мертвецки устал. Каждая мышца гудела и ныла. Отсутствие сна и возможность уснуть давно мучили меня. Когда я засыпаю, то снова возвращаюсь туда, откуда не должен был вернуться, как все они…

Глава 8

Марибель

Сон как рукой сняло. Ворочалась оставшуюся часть ночи. Я слышала, что Харрисон тоже не спит. Интересно, почему Харрисон, а не Уильям например или может быть Кристофер. Меня не должно волновать ничьё имя, завтра я уеду и никогда его больше не увижу.

«Никаких сближений и привязанностей!» – в очередной раз напомнила себе.

Около шести утра я услышала странное пыхтение. Не сдержав любопытство приоткрыла дверь из спальни и выглянула в маленькую щель. Этот неугомонный мужчина отжимался. Сильное тело блестело от пота, подчёркивая каждую мышцу и её рельеф. Старые шрамы и новые раны бугрились на израненной оливковой коже. Мне захотелось прикоснуться, чтобы очертить каждый из них. Взяв себя в руки, остановив поток слюней и амбиции женского либидо, когда здравый смысл наконец взял верх над похотью, произнесла:

– Доброе утро. Постельный режим и всё такое? Что скажете?

– И вам доброго утро. Извините, если разбудил.

– Я не спала, но речь сейчас не об этом. Вы занимаетесь физическими нагрузками, что вам категорически противопоказано!

Не прекращая свои упражнения, ответил:

– Опять включили доктора, да?

– Я и есть доктор! Ваш лечащий врач, между прочим! И я строго настрого запретила вам напрягаться. Так что немедленно прекратите!

– Остановите меня, Док, если сможете.

Недолго думая, я бросилась на спину собеседника. Повиснув на шеи Харрисона, результата никакого это не принесло, он продолжил отжиматься даже не шелохнувшись, будто не ощущал моего веса.

– Спасибо, за дополнительный вес.

– Вы должны остановиться.

– Остановлюсь, когда закончу.

– Прямо сейчас! Да что за упёртый баран!

С этими словами попыталась завалить мужчину на бок, отчего крутанулась на его шеи и оказалась точно под ним, благодаря вовремя ловко переставленной руки Харрисона.

«Сама мисс грациозность…»

Даже находясь в таком положении, я не расцепила рук на шее Харрисона. Наше дыхание смешалось, стало тяжёлым и частым. Взгляд сосредоточен друг на друге. Сейчас его глаза напоминали виски только безо льда, такие тёмные и насыщенные, затопленные зрачком.

«Может это его основной цвет глаз?»

По телу распространилось приятное покалывание, внизу живота образовался тугой узел. Но несмотря на близость, Харрисон напряжение своих рук не ослабил, что сохранило дистанцию между нашими телами, чего нельзя было сказать о лицах. Наши носы практически соприкасались. Запах дыма и амбры поглотил меня в свой плен. Осознав насколько близко мы находимся, как можно скорей расцепила свои руки, от чего моя спина столкнулась бы с твёрдым полом, но Харрисон подхватил меня развернувшись, и принял падение на себя. В итоги между нашими телами не осталось ни дюйма. Моё тело полностью распласталось на сильном теле мужчины. Вокруг заискрило напряжение, воздух наэлектризовался. Дыхание смешалось. Напряжённый он уперся в мои бёдра.

– Вам всё-таки удалось меня прервать, – хриплым от возбуждения голосом попытался разрядить обстановку Харрисон.

– Да, это хорошо, но такое падения вам не на пользу. Как ваша память? Вспомнили что-то?

Никто из нас даже не попытался сменить положение или встать проигнорировав неловкость ситуации.

– Нет, думаю нет… Вы бы предпочли, чтобы моё тело придавило вас к полу, Док?

«Возможно… Что? Бррр!»

Предпочитая не заострять внимания о положении наших тел, сфокусировалась на вопросе памяти:

– Нет? Или думаете нет?

– Мне кажется что-то хочется пробиться сквозь образовавшийся блок…

– Что вы видите?

– Обрывки, незваные фрагменты… Я не уверен…

– Хорошо, – попытавшись неуклюже подняться продолжила, – раз вы уже можете тренироваться и самостоятельно ходить по магазинам, смею предположить, что ваше самочувствие значительно улучшилось и пришло время нам с вами расставаться…

Последнее слово резануло по горлу.

Точеные черты лица пытались проявить эмоцию, какую, я распознать не смогла. Глаза сменили цвет на хаки, став грязно зелёными. До этого мягкие влажные губы сжались в жесткую линию.