Дикая душа

– Собирайся, мы уезжаем, – сказал Мелкилд.

– Куда? – спросил Эйбон.

Однако на этот вопрос его отец не ответил, а лишь хитро улыбнулся.

Через несколько часов, Мелкилд и Эйбон уже ехали в машине, доверху забитой различными вещами. Когда они приехали на то самое место, где когда-то Мелкилд убил льва, Эйбон смутился. Он не понимал, зачем им нужно было вновь ехать сюда. Остановившись, Мелкилд вышел из машины. Эйбон сделал то же самое. Он оглянулся по сторонам, дабы вновь вспомнить всё это.

– А зачем мы сюда приехали? – спросил Эйбон.

Мелкилд что-то выкладывал из багажника и сказал:

– Для дела.

– А мы здесь надолго?

– Думаю, что да.

Эйбон не совсем понимал, что происходит. Ему казалось, что это просто какая-то шутка. Однако, зная своего отца, он бы никогда в жизни так не пошутил.

Наступил вечер. Становилось прохладно, дул сильный ветер.

Эйбон сидел у только что разведённого костра и всё смотрел в сторону джунглей, в эти огромные заросли папоротников, высокие пальмы, длинные лианы…

Его всегда страшила неизвестность, он ужасно боялся даже приближаться к большим зарослям дикорастущей травы. У него не было смелости подойти к высокорастущим пальмам, которые своими внушительными размерами только пугали и настораживали. Но Эйбон, хоть и боялся своего неоправданного страха перед неизведанным, всё-таки пытался узнать что-то, хоть что-нибудь про потустороннюю и загадочную жизнь, которая, по его мнению, там однозначно была.

Близилась ночь. Мелкилд велел Эйбону идти ложиться спать в машину. Тот послушался отца и, свернувшись калачиком и укрывшись своим любимым одеялом, крепко заснул. Мелкилд ещё какое-то время был на свежем воздухе и всё смотрел на эти тёмно-зелёные дебри, которых даже самые опытные охотники боятся. Он с нетерпением ждал завтрашнего дня.

Глава 2

Наступило утро. У Эйбона сегодня был день рождения. Ему исполнилось 17 лет. Он стал ещё на один год взрослее, но, по правде сказать, пока не ощущал этого.

Это был солнечный и тёплый день. Эйбон как обычно встал рано, когда рассвет ещё не рассеялся, протёр глаза и вышел из машины.

Он был в хорошем настроении, ведь погода сегодня стояла солнечная, приятная. Солнце светило довольно ярко, тепло, а лучи его падали прямо на фигуру Эйбона. Они освещали его лицо и глаза, которые на свету словно меняли цвет. Они казались не просто карие, а жёлто-зелёными, как у дикой кошки. Одет он был довольно просто: на нём были длинноватые шорты бежевого цвета, серая футболка и белые кроссовки.

Но не успел Эйбон выйти из машины, как вдруг к нему с распростёртыми объятиями подошёл отец. Он крепко обнял сына и громко сказал:

– С днём рождения!

– Ох, спасибо! – сказал Эйбон, очень удивлённый таким поведением отца.

– Я тебя от всей души поздравляю и дарю тебе самое настоящее путешествие!

– Путешествие? А куда?

– В джунгли!

Тут Эйбон как-то изменился в лице. Он перестал улыбаться и странно посмотрел на отца. Ему такой подарок показался подозрительным.

– А зачем мне туда идти? Мне и здесь хорошо…

– Ну как же, ведь ты же всегда хотел узнать, что там, – произнёс Мелкилд довольно убедительно, – так вперёд!

– Спасибо, конечно, но нет, я не хочу.

Тут Мелкилд резко изменился в лице. По нему было видно, что такой ответ его не устраивает, поэтому он сказал так:

– Я не хочу сейчас продолжать этот бессмысленный разговор. Но позволь мне сказать тебе одну вещь, которую я хотел тебе донести именно сегодня. Может быть, ты будешь от этого не в восторге, но другого пути у тебя нет.

Эйбон немного напрягся от этого. Он не знал, что хочет донести до него отец и поэтому, весь в смятении, он на мгновение перестал злиться.

Наконец, Мелкилд не выдержал и, вдохнув побольше воздуха, с уверенностью произнёс такие слова:

– Сегодня же ты пойдёшь туда, – он показал пальцем в сторону джунглей, – я знаю, ты давно мечтал это сделать (он сделал акцент на слове «давно» и произнёс его каким-то протянутым голосом). – Можешь прямо сейчас собирать всё необходимое и готовиться к…

Мелкилд не успел докончить фразу, как тут Эйбон сделал пару шагов на отца, громко и со злобой спросил его:

– Что?! Ты отправляешь меня неизвестно куда, прекрасно зная, что там меня ждёт множество опасностей и ловушек. Ты хочешь, чтобы я никогда оттуда не вернулся? Ты что? Ты…

Эйбон был настолько потрясён этой новостью, что не мог собраться с мыслями и уже сам начал путаться в реальности: наяву всё это происходит или во сне. Он не знал, что ему предстоит пройти, ведь это было для него так чуждо и пугающе. Его всего в миг охватили самые разные мысли, которые были как тоненькие нитки, намертво переплетённые друг с другом.

Мелкилд был готов к такой реакции. Он понимал, что, возможно, посылая туда своего единственного сына, он может больше никогда его не увидеть, ведь ещё в молодые годы он был наслышан о различных опасностях и ловушках, которые таили в себе непроходимые джунгли. Но Мелкилд не собирался останавливаться перед своей целью, достижение которой, как ему казалось, было уже совсем близко.

– Я скажу это только раз, – холодно начал Мелкилд. – Пока ты здесь, ты будешь делать так, как я скажу. Идти тебе всё равно некуда, а я не собираюсь до конца своих дней держать тебя в неволе. Ты свободный. Но только тогда, когда я этого захочу и никак иначе. Ты можешь сколько угодно сопротивляться, но другого пути у тебя точно нет. Знай же это.

Докончив свою речь, Мелкилд, прищурив свои чёрные блестящие глаза, искоса посмотрел на сына и, не дожидаясь какого-либо ответа от него, ушёл куда-то в сторону. А Эйбон смотрел ему вслед грустными и непонимающими глазами.

Эйбон ещё очень долго находился в смятении. Его почти всё время терзали какие-то смутные сомнения. Он постоянно думал о той речи отца, которую он услышал сегодня утром и никак не мог понять, почему с ним так поступили.

Время уже было дневное. Солнце светило ещё ярче, чем утром, а небо было настолько светлым и голубым, словно оно было нарочно кем-то «подкрашено». Ветерок дул приятной прохладой, но из-за солнца казалось, что он слегка веет с какою-то теплотой.

Эйбон сидел неподалёку от машины на гладком сером камне. Вытачивая что-то из небольшого обрубка дерева своим ножичком, он старался не думать о сегодняшнем разговоре с отцом. Таким образом, он пытался отвлечься от этих, безжалостно терзающих его разум, мыслей. Но и это не помогало. Он был опустошён. Даже за своим любимым делом он был таким грустным и печальным, как никогда прежде. Он думал о многом, но единственное, чего он никак не мог понять, так это позицию своего отца. Эйбон не хотел рисковать своей жизнью ради отцовских целей и амбиций, но он понимал, что другого выхода у него нет и быть не может. Теперь он осознавал только одно: его безопасность находится под большой угрозой.

Прошло около получаса. Эйбон всё так же сидел на камне, а ножичек словно сам стругал по дереву. Солнце припекало, ветер был тёплый, свежий. Эйбон постоянно думал о том, что произошло сегодня утром и говорил как будто бы про себя, но получалось вслух:

– Как он мог?

Эйбон был зол на отца так, как никогда прежде, но он был довольно спокоен. Скорее всего, это было из-за хорошей погоды, которая всегда влияла на его психологическое состояние. Эйбон о чём-то всё время размышлял, но вдруг его думу прервал подошедший к нему Мелкилд. Эйбон, увидев отца, сделал недоверчивое и даже злое выражение лица.

– Ты всё ещё сидишь здесь? – резко и как-то отстранённо начал Мелкилд.

– Да, сижу. А где мне ещё быть? – спросил Эйбон и прищурил свои карие глаза из-за солнечных лучей.

– Я думал, ты уже собираешь вещи.

– Какие вещи?

– Ты что забыл про наш утренний разговор? – со вздохом и какою-то злобою спросил Мелкилд.