За тобой во тьму. Часть 1

–Ты снова ошибаешься, Вивиан. У меня нет выбор, – говорит он, вытирая слезу с моей щеки.

Нависает молчание, которое нарушает только мое бешеное сердце, которое заставляет меня невольно потянуться к губам Кристиана, но тут возникает его электрическое поле, и я отлетаю на край крыши, ударяюсь о перегородку головой и теряю сознание.

14 глава.

–Видишь, Вивиан, именно это я и пытался тебе объяснить. – Говорит Кристиан.

Перед глазами всё плывёт, а голос Кристиана раздается в голове эхом. Я морщу лицо и тяну руку к затылку, но Крис резко её перехватывает и прижимает в постели, на которой я, видимо, лежу.

–Голова болит, – неразборчиво бормочу я, пытаясь вспомнить, что произошло.

–Не говори и не дёргайся, пожалуйста, – произносит Крис, приподнимая мою голову и обворачивая её бинтом.

Ну, конечно! Он почти скинул меня с крыши своим полем, но в итоге я ударилась о перегородку! Ярость придаёт мне сил, и я отталкиваю от себя Кристиана.

–Я вспомнила! Убери от меня руки! – кричу я.

–Ты хочешь умереть от кровотечения? – спрашивает он, и этот вопрос заставляет меня на минуту сбавить обороты.

Я позволяю ему обработать рану на своей голове, но с каждой секундой мне становится хуже, комната идёт ходуном, и я перестаю ощущать что-либо, погружаясь в сон.

***

Когда во сне я кувырком падаю в овраг, то наяву резко дергаю ногой и подлетаю с постели, о чём сразу же жалею, потому что комната так и не перестала вращаться перед глазами. Я промаргиваю глазами и смотрю на время – 6:50. «Я успеваю!» – думаю я, и заставляю себя подняться с кровати, прямиком идя в ванную. Сказать, что я похожа на утопленника трехмесячной давности, обмотанного туалетной бумагой – ничего не сказать. Ещё сильнее меня ужасает тот факт, что Кристиан, скорее всего, видел меня в таком виде. «Полка с моими победными медалями скоро обвалится» – шучу я над собой, но тут же возвращаюсь к мыслями о прошлой ночи. Он ударил меня, снова. От этого больно не так голове, как сердцу… Но Крис впервые разговаривал со мной, впервые открылся мне, почему он всё так обернулась? Одному Богу известно. Головная боль, как и сердечная, требует много времени на излечение, поэтому я аккуратно снимаю с себя бинт, чтобы придать себе человеческий вид и отправиться в замок. Так как кровь засохла, отдирать бинт от раны было очень неприятно, а точнее больно, но, перетерпев всё, я наклеила на рассеченную голову пластырь, умылась, почистила зубы, переоделась и подошла к зеркалу, чтобы оказаться в мире, которому я теперь принадлежу.

Солнце светило ярче прежнего, бабочки порхали вокруг меня до самых железных ворот, которые, как и всегда, открылись силой чьей-то мысли. В этом месте даже воздух другой, такой чистый, лёгкий, даже сотрясение переносится гораздо проще, а мысли не так атакуют сознание. На пороге замка я встречаю Черри.

–Серьёзно? Ты даже в выходной умудряешься во что-то вляпаться? – спрашивает та, поднимая брови.

Я молча прохожу мимо, отворяю дверь, и врезаюсь в выходящего из замка Риддла.

–Вивиан-Лекси, срочно в мой кабинет. – Говорит он, после того как видит мою голову.

Я всё также сохраняю молчание, хотя щёки пылают от стыда, ведь Черри права, я там, где неприятности, или даже наоборот. В замке на редкость тихо и пусто. Ловлю себя на мысли о том, что соскучилась по ребятам, и в тот же момент осознаю, что слишком быстро привязываюсь к людям. На самом деле, мне сейчас совсем не до нотаций Риддла, прямо сейчас мне хочется сесть на камень у водопада и отпустить всё, всё, что накопилось в моей душе за последние пару недель. Но кто я такая, чтобы перечить хозяину замка?

–Вивиан, что с твоей головой?

–Я поскользнулась на заднем дворе своего дома. У меня бассейн, и кафель был мокрым, а я выходила готовить гриль, вы бы видели, как странно смотрелось мясо в бассейне и моё тело, которое почти снесло гриль!

–Я, конечно, не удивлён, но почему ты не обратилась в больницу?

–Зачем? Я нормально себя чувст… – говорю я, и из головы Риддла вылезает вторая голова, а потом третья, а потом я теряю сознание.

Очнулась я в месте, похожем на больничную палату. Рефлекторно потянувшись к ране на голове, я обнаруживаю шов и кривлю лицо от боли. «Ауч» – говорю я себе, и потихоньку поднимаю свою проблематичную тушу с койки. Здесь пять больничных мест, которые разделяют занавески грязно-синего оттенка, а в самом углу за столом сидит женщина в белом халате и с белой повязкой на голове.

–Доброе утро, солнышко! Не поворачивай голову резко, может начать подташнивать.

–Здравствуйте! Не расскажите, как я здесь оказалась?

–Меня вызвал мистер Риддл, когда вы потеряли сознание в его кабинете. У вас лёгкое сотрясение и рана на голове, на которую мы наложили шесть швов, очень глупо с вашей стороны было надеется на пластырь с зелёнкой, мисс…

–Пейсли, мисс Пейсли. – помогаю я ей. – Простите, я действительно чувствовала себя вполне здоровой.

–Вот, это настойка аралии, тридцать капель утром и в обед. А это обезболивающее, на случай головных болей, которые, скорее всего, будут у вас возникать.

–Уже…

–Тем более. Вам бы лучше отказаться от тренировок, однако мистер Риддл настаивает, что вы вполне способны на них.

–Да, я действительно справлюсь, это не первое сотрясение в моей жизни. Спасибо вам большое. Я могу идти?

–За дверью стоит Бенедикт, он проводит вас.

Я вежливо здороваюсь с Бенедиктом, человеком, к которому я почему-то отношусь как к родному дедушке, несмотря на отсутствие между нами хоть каких-либо отношений и разговоров. Бедный Бенедикт, обречённый на службу Риддлу, изо дня в день живёт его поручениями. Мы выходим из мини-госпиталя, и идём прямо по коридору, затем сворачиваем налево и выходим к винтовой лестнице на первом этаже.

–Мисс Пейсли, мистер Риддл хотел вас видеть в течение дня, будьте добры, загляните к нему, как найдётся время. – Произносит Бенедикт и удаляется в направлении столовой.

–Эй, Ви-Ви! – слышу я из-за спины задорный голос Катрины.

–Привет! – я заключаю её в объятия, – Ты уже вернулась?

–О, нет, мы с Никитой только сегодня отправимся к нему домой. – Я вопросительно поднимаю бровь, – Ну, как я тебе уже говорила, в Дании у меня никого нет, а с семьёй Никиты мы уже в тесных семейных отношений на протяжении полугода, они нас очень ждут. Тебе захватить чего из России? Водочки, солений?

–Нет, спасибо. Это чудесно, что у тебя появилась семья, которая ценит тебя, и которую любишь ты. Вы большие молодцы, ребята. – Искренне произношу я.

–Слышала, тебя в госпиталь увозили. Точнее, об этом объявил Риддл на завтраке. Как ты себя чувствуешь?

–Ложная тревога, я в порядке. Так, нужно было зашить одну рану.

–А откуда рана, не расскажешь?

–Давай как-нибудь при более удобной обстановке, – говорю я, взглядом намекая на проходящих мимо Черри и Мелани.

–Тогда я побежала собираться. Увидимся завтра за завтраком! – Кэт целует меня и убегает наверх, а я отправляюсь к водопаду.

Пение птиц ещё больше располагает к природной атмосфере, сейчас бы ещё наушники, любимые песни, и я готова здесь засесть на целые сутки. Аккуратно взбираюсь на камень, расположенный ближе к тому месту, где водопад впадает в озеро. Как может измениться жизнь человека буквально за одни сутки, да какие сутки, за пятнадцать минут! Согласитесь, половину своей сознательной жизни мы тратим на достижение определенной цели или на следование собою же придуманным принципам, придерживаемся выбранных нами стереотипов, и всего один случай в один прекрасный день может перевернуть с ног на голову построенную нами империю. Первые несколько дней я находилась в прострации от происходящего, я как будто была наблюдателем, то есть не психовала и не билась в страхе от новой жизни, а просто привыкала и пыталась понять, что теперь мне следует делать. В те дни я не могла понять, нравится ли мне то, что я получила от Розмари, готова ли я к тому, чтобы быть ответственной за жизни сотен людей, хочу ли я находиться бок о бок с такими же, как я. Но на сегодняшний день, сидя здесь и скрестив ноги в позе лотоса, я могу дать точный ответ – готова. Это – моя судьба. Наверное, в глубине души я понимала, что будучи журналистом, я бы не смогла подарить людям какое-то вдохновение, эмоции, воспоминания, а лишь помогла бы определиться с цветом помады на вечерний выход. И то, что древний дух выбрал именно меня – огромная честь! Хоть я и не совсем понимаю его выбор.

Закрыв глаза и полностью слившись с природой, я задумываюсь о поведении мистера Риддла. Всё же то, как он поступил с Хельгой меня пугает. И то, что он сказал медсестре о том, что я без проблем могу посещать тренировки с зашитой головой – вызывает ряд подозрений о том, что ему как минимум плевать на наше здоровье. Однако он бы не ругал меня за не посещение больницы, и не просил бы Тейна… даже не знаю, как это теперь называть, наверное, вылечить Хельгу. Столь лояльное отношение ко мне с его стороны для меня понятно – для него я что-то типа «единственного, что осталось от Розмари», и он цепляется за меня, за мои силы, и, возможно, воспитывает меня для того, чтобы я стала более приближена к его идеалу. Каждый человек в моем новом окружении – загадка, и пазл моей новой жизни выстроится только тогда, когда я разгадаю каждую из них.

И в очередной раз, когда в голове появляется образ Кристиана, по телу пробегает тысяча импульсов, которые сводят мой живот и сковывают сердце. Этот синеглазый красавец окончательно убил мою надежду своим поступком. Как минимум, проявлять силу на девушках низко, как максимум, проявлять её без повода. Ведь в тот вечер всё говорило о том, что он готов мне довериться, готов приоткрыть мне дверь в свою жизнь, дверь, которая заперта на десять замков ото всего окружающего мира. Хотя, как я могу делать такие выводы, не зная, как он общается со своими Тёмными товарищами? Ведь я, кажется, что-то чувствую к Крису… боюсь использовать громкие слова, но, наверное, вы и сами догадываетесь, и в то же время, я начинаю побаиваться этого человека. На долю секунды я даже задумываюсь над тем, действительно ли он не принадлежит Тёмному миру?

–А где метла? – я вздрагиваю, услышав голос Фредда за спиной, и открываю глаза.

Мои ноги окутал фиолетовый туман, а от рук отходит пурпурное свечение, и я медитирую на уровне крон деревьев. Чудесно. «Слишком высоко!» – пугаюсь я, – «Как спуститься?!».

–Фредерик, мне страшно… – шепчу я сверху.

–Чего? Говори громче! – отвечает тот.