Нежная прихоть плейбоя

– Потому что вместе с вещами украли и паспорт.

Мысль о том, что слова Джареда были вызваны чисто практическими соображениями, мгновенно отрезвила ее. Но Кэти быстро стряхнула с себя разочарование. Плевать, какие там у Джареда были мотивы. Главное, что у нее появился повод для задержки. Если бы она не была так вымотана, она бы и сама это сообразила.

– А ты сможешь ей сделать новый паспорт, Джаред? – помолчав, спросил Дарио.

– Я попрошу своего ассистента связаться с британским посольством в Неаполе. Думаю, это будет быстрее, чем пытаться получить паспорт из Штатов.

До смерти матери Кэти провела несколько лет в частной школе в Англии, что наложило определенный отпечаток на ее английский. Но в отличие от Меган, которая продолжала считать себя англичанкой, последние годы Кэти думала о себе скорее как об американке.

– А ты сколько еще собираешься пробыть на Капри? – поинтересовался Дарио.

– Дня три-четыре.

– Тогда ей лучше быть рядом с тобой, пока ее паспорт не будет готов. Ты не против?

Джаред замялся. Кэти почувствовала облегчение.

«Не паникуй. Он просто на это не согласится».

Конечно, Дарио мог быть идиотом, но с чувством ответственности у него было все в порядке.

Инстинкт защиты своих всегда преобладал в характере Дарио, иначе он не увез бы Мег после инцидента на Исадор и не настоял на свадьбе, как только узнал, что она беременна. А с тех пор как он стал отцом, этот инстинкт лишь окреп. Казалось, он готов на все, чтобы защитить свою семью. А Кэти он всегда считал ее частью. Даже до того, как женился на Меган. Вот, собственно, как пять лет назад она оказалась на попечении Джареда Кейна.

Но Дарио не знал, что случилось между нею и его другом, пока они с Меган были на Исадоре. Вряд ли Джаред стал бы рассказывать ему о том унизительном поцелуе. Все, что ей было известно об их отношениях, – это то, что Джаред был чем-то обязан Дарио. Но каким бы ни был этот долг, трудно было представить, чтобы он еще раз согласился стать ее нянькой.

– Конечно, без проблем, – ответил наконец Джаред. – Я пробуду на Капри четыре дня. Думаю, за это время ее паспорт будет готов.

– Отлично, – отреагировал Дарио. – Значит, с этим мы разобрались.

– Вы что, сошли с ума? – прошипела Кэти, едва обретя дар речи.

– Кэти? – Дарио, казалось, был удивлен. – Ну что там у тебя опять?

– Я все понял, Дарио, – вмешался Джаред. – Связь сейчас прервется – мы въезжаем в тоннель.

Бросив на нее косой взгляд, он нажал отбой. Никакого тоннеля впереди, конечно, не было.

Вспышка гнева преодолела усталость.

– Зачем вы это сказали?! – воскликнула Кэти. – Какого черта вы лезете не в свое дело?

– Теперь это и мое дело. – На его скулах заиграли желваки. Похоже, происходящее радовало Джареда не больше, чем ее.

Кэти постаралась выровнять дыхание прежде, чем заработала бы себе аневризму.

– Это нелепо. Я взрослый человек, – сказала она, пытаясь воззвать к его здравому смыслу. – Я сама решаю, что мне делать. Не вы. И не Дарио. И я не собираюсь ехать на Капри – с вами или без вас.

Капри был единственным местом в Европе, куда ей ни за что не хотелось возвращаться – хотя бы потому, что там была похоронена ее мать. Машина, на которой она ехала со своим любовником, упала со скалы. Кэти тогда было восемь лет. У нее остались лишь смутные воспоминания: дождь, запах сырой земли, рука сестры на плече и вспышка камеры, ослепившая их обоих, стали квинтэссенцией горя, пустоты и страха – всего того, к чему ей ни при каких обстоятельствах не хотелось возвращаться.

– Да, – кивнул Джаред, – вы взрослый человек. Но также вы человек без денег, без одежды и без обуви, не говоря уж о паспорте и банковской карточке. А это означает, что у вас нет выбора. Вы даже не сможете получить деньги, которые вам вышлют.

К ее глазам подступили слезы. Ей захотелось разрыдаться от такой несправедливости, но она не могла себе позволить унизиться перед Джаредом.

– Но вы-то меня знаете. Вы могли бы дать мне денег. Клянусь, я верну. – Кэти услышала жалкую мольбу в своем голосе, и ей стало тошно. Но был ли у нее выбор? Она не могла существовать без ничего. Но почему все, над чем она столько работала, должно пойти коту под хвост из-за каких-то двух воришек?

– Признайтесь, вам ведь тоже не по душе быть моей нянькой, – продолжала она. – Если бы вы дали мне денег, которых мне хватило бы на несколько дней, я могла бы связаться со своей страховой компанией и в конце концов достучаться до Дарио.

Джаред ничего не ответил. Она подумала, что, возможно, это прогресс. Но когда он посмотрел в ее сторону…

Ей пришлось схватиться за ручку – машина резко свернула на обочину и остановилась.

Отпрянув к двери, Кэти быстро прикрыла лоб челкой. Джаред взял ее за локоть и притянул к себе, и она поняла, что уже поздно.

– Не двигайтесь, – приказал он, отвел в сторону ее волосы и принялся внимательно изучать ссадину. Закончив осмотр, он отпустил ее локоть и показал три пальца. – Сколько?

– Три.

Он согнул два пальца, оставив один указательный:

– Следите за ним взглядом.

Кэти на всякий случай решила не спорить.

– Вы потеряли сознание, когда это случилось? – серьезно спросил Джаред.

– Нет.

– Вы абсолютно уверены?

– Я не идиотка. Если бы я думала, что у меня сотрясение мозга, я бы сказала.

Джаред поднял брови:

– В любом случае вы должны были сказать, что вас ударили по голове. Если бы у вас не был такой усталый вид, я бы пересмотрел некоторые свои правила насчет того, чтобы не шлепать женщин.

Ее щеки вспыхнули. Что это с ней? Почему она реагирует на его угрозу как расшалившийся ребенок?

– Тогда бы мне пришлось пересмотреть свои правила насчет отрубания некоторым мужчинам рук, – наконец сказала она.

Ответ был далеко не лучшим, и Кэти стало стыдно. Она оказалась не только под опекой Джареда, но и заложницей своего либидо, с чем, как она думала, ей удалось справиться пять лет назад.

Она обхватила себя руками, ощущая бегущие по телу мурашки.

Джаред достал откуда-то бутылку воды и смочил платок.

– Приложите ко лбу и держите, пока не согреется.

Его сочувственный взгляд не улучшил ее настроения. Быть объектом жалости еще хуже, чем объектом опеки.