Опасная близость

Иона прикрыла глаза, отчаянно стараясь сдержать слезы. Она не могла заставить себя встретиться взглядом с Зейном.

– Все нормально. Скоро выйду на шоссе, тормозну там кого-нибудь…

– Еще чего не хватало! Не говоря уже о том, что до шоссе идти три мили[5 - 4,8 км.]. И уже стемнело.

– Пожалуйста, позволь мне просто уйти и передай маме, что я от всей души прошу прощения.

Наверное, Зейн теперь ее ненавидит. Это и понятно. Иона выставила их обоих на посмешище.

– Мама очень польщена, что ты приняла ее за тридцатилетнюю, она ведь два месяца назад отмечала пятидесятилетний юбилей.

– Твоей маме пятьдесят?!

Иона думала, что на сегодня потрясения закончились, но вот он, очередной сюрприз.

Но… сколько же тогда тебе?..

– Тридцать четыре. Мария родила меня в шестнадцать.

В голосе прозвучало раздражение, будто этот вопрос ему задавали тысячу раз и Зейн уже давно устал отвечать.

– Понятно. – Хотя нет, все равно непонятно. – Это, конечно, объясняет мою ошибку, но не оправдывает.

– Иона, не валяй дурака. Ничего особенного не случилось.

– Ничего особенного?! Я говорила с твоей мамой про любовь втроем! – взвизгнула Иона. – Ужас! Позор! Устроила бесплатный спектакль на глазах у всей семьи!

– Иона, – произнес Зейн тоном, исполненным бесконечного терпения. Нет, это еще хуже, чем жалость. – Вот война – это ужас и позор. Или голод в Африке. А у тебя так, маленькое недоразумение, ничего серьезного. Мы же латиноамериканцы, у нас в семье все женщины как порох вспыхивают. Да по нашей шкале это вообще не сцена, а нормальный, спокойный разговор.

Зейн объяснял ситуацию с самым невозмутимым видом. Конечно, его доводы заставили Иону немного приободриться, но реакция Зейна ее удивила. Иона ведь только что поставила его в глупое, смешное положение на глазах у всей семьи.

Любой другой бы разозлился. Неужели Зейну до такой степени безразлично, что о нем подумают родные?

Глава 9

– Зейн, с Ионой все в порядке?

Она испуганно съежилась при виде красавицы – матери Зейна, спешившей к ним по подъездной дорожке.

– Да, – чуть резковато ответил он. – Но мы уезжаем. Хватит с нас на сегодня.

Враждебная интонация заставила Марию вздрогнуть, и Ионе стало стыдно за Зейна. Нельзя так разговаривать с матерью.

– Извините за недоразумение, – успокаивающим тоном произнесла Мария. Кажется, и вправду чувствовала себя виноватой.

Иона чуть сквозь землю не провалилась.

– Меня часто принимают за сестру Зейна, но за любовницу – первый раз.

– Пожалуйста, не надо извиняться. – Иона прикрыла глаза. Нет, после всех этих глупых обвинений она не заслуживает, чтобы с ней разговаривали так по-доброму.

– Конечно, если бы Зейн поступил как полагается и сразу нас познакомил, ничего бы не случилось. – Мария повернулась к сыну: И не думай, будто я не заметила, как ты пытался улизнуть раньше времени.

– Между прочим, я вообще приходить не собирался, – процедил Зейн. – Скажи спасибо, что приехал.

Ошеломленная, Иона точно к месту приросла. Разговор явно был слишком личным и не предназначался для ее ушей, поэтому она решила вести себя как можно тише.

– Зейн, ну разве можно быть таким злопамятным? – проговорила Мария, ласково погладив сына по щеке.

Но Зейн отпрянул.

– Нам пора, – отрывисто произнес он.

В глазах его матери мелькнула затаенная боль.

– Прошу тебя, Зейн…

– Позвоню на неделе, – решительно перебил тот и быстро чмокнул Марию в щеку.

– До свидания, Иона, – произнесла Мария. – Надеюсь, еще увидимся.

Иона смотрела ей вслед. В воздухе после нее остался легкий аромат магнолии, придававший обстановке некоторую пикантность.

– Какая у тебя милая мама. Повезло, – пробормотала Иона. Последнее слово вырвалось само собой. – Зря ты на нее злишься. Это не ее вина.

– Понимаю, – с усталым вздохом проговорил Зейн, ведя Иону к машине. – Ну все, поехали отсюда.

В вечерних сумерках его темные волосы казались черными, а в тусклом свете далеких фонариков безукоризненный профиль был очерчен особенно четко. Но она заметила грусть на этом великолепном лице и поняла, что сегодня Мария не единственная, кто страдает. Иону охватило искреннее сочувствие.

Между тем Зейн открыл дверцу, и она села в кабриолет. Хотела спросить, в чем причина конфликта. У Ионы сложилось впечатление, что дело не только в ее истерике на танцплощадке. К счастью, она вовремя прикусила язык. Хватит лезть в чужие дела, она и без того сегодня отличилась.

Зейн сел за руль, но, когда поворачивал ключ зажигания, Иона не удержалась и все-таки спросила:

– Кстати, почему ты сразу не познакомил меня с Марией?

Закинув руку на спинку пассажирского сиденья, Зейн принялся выполнять сложный маневр – развернуться на узкой дорожке было не так-то просто. Потом ответил:

– Сам не знаю. Забыл. И вообще, я ее весь вечер не видел, только на танцплощадке встретились.

Иона сразу поняла, что Зейн говорит неправду, но побоялась высказывать сомнения вслух. Наверное, Зейн пожалел, что притащил практически незнакомую девушку на семейный праздник.

Тем временем почти совсем стемнело. Увитые виноградными лозами решетки отбрасывали длинные тени на асфальт.

Иона удобно устроилась на кожаном сиденье и, наслаждаясь освежающим ветерком, принялась разглядывать профиль Зейна. Да, такого красивого мужчины ей еще встречать не приходилось. Зейн буквально околдовал ее.

А теперь, когда Иона встретилась с его родными – и особенно с матерью, – она поняла, что Зейн скрывает какую-то тайну. Было во всей этой истории что-то загадочное. Может, причина в отце Зейна? В гринго, о котором с таким презрением рассказывала Хуана? Что это за злодей такой, почему любые разговоры о нем под запретом?

В голове роились вопросы, но Иона не имела права их задавать. И все же любопытство возросло так, что трудно было удержаться.