Победитель

– Казалось?

– Фамилия Тедди – Лайонс. Тедди Лайонс. Вам знакомо это имя?

– Вроде где-то слышал. – Я стучу указательным пальцем по подбородку.

– Он помощник тренера баскетбольной команды Университета Южной Дакоты.

– Серьезно? – Я стараюсь не переиграть.

– Мы недавно получили сообщение. Вчера поздно вечером, после важного матча, Тедди подвергся нападению. Они сделали из него отбивную, серьезно повредив внутренние органы.

Они. Сейди сказала «они». Вывод: я по-прежнему вне подозрения.

– У него сломаны кости, – продолжает Сейди. – Внутреннее кровотечение. Серьезное повреждение печени. Врачи утверждают, что на полное восстановление здоровья рассчитывать не приходится.

Я изо всех сил стараюсь не улыбнуться, но мне не удается.

– Какая досада, – говорю я.

– Да. Как вижу, это всех расстроило.

– А вам с чего расстраиваться?

– Вин, он был у нас на крючке.

В ее глазах за стеклами очков полыхает адский огонь. Я вижу страсть, преданность делу. Этим в свое время Сейди расположила меня к себе и своей фирме. Она человек действия, а не разговоров. Здесь мы с ней похожи.

– Что значит «был у вас на крючке»? Вы же говорили, он выскользнул сухим из этой истории.

– После случившегося с Шэрин я вновь обратилась к другим жертвам Тедди. И они наконец согласились дать показания. И Шэрин была готова выйти на публику. Конечно, это явилось бы травмой для всех. Тедди уже и так многое у них отнял.

– Хм… – Я снова откидываюсь на спинку стула и скрещиваю ноги.

Я вообще не задумывался о последствиях. Редко о них задумываюсь. Но… нет, нет, а вот тут Сейди ошибается.

– Похоже, избиение Тедди им только помогло.

– Нет, Вин. Совсем не помогло. Когда преодолеваешь страх… В конце, когда встаешь лицом к лицу с твоим истязателем и даешь ему сдачи, это вызывает катарсис. После выписки Шэрин из больницы мы собирались устроить большую пресс-конференцию. Вы только представьте: четыре жертвы, которые стоят на ступенях законодательного собрания штата и рассказывают свои трагические истории. Двое членов ассамблеи были готовы выступить вместе с нами. Это бы разрушило репутацию Тедди. Но что еще важнее: убедительные рассказы жертв способствовали бы принятию законопроекта, черновик которого был создан здесь. – Сейди постучала по столу. – Члены ассамблеи намеревались представить законопроект губернатору.

Я жду.

– А теперь, – вздыхает Сейди, – бах – и все пропало!

– Почему? – спрашиваю я.

– Что почему?

– Почему жертвы Тедди не могут рассказать свои истории?

– Потому что их рассказы уже не вызовут ожидаемого отклика.

– Чепуха! Непременно вызовут.

– Вы забыли, что минувшим вечером Тедди подвергся нападению?

– Ну и что?

– А то, что теперь он превратился в жертву самосуда.

– Вы не знаете этого наверняка, – говорю я. – Возможно, он снова попробовал свои фокусы, но нарвался совсем на другую женщину.

– И она измолотила его до состояния кровавого месива?

– Если не она, то ее родственники. – Я щелкаю пальцами. – А может, нападение вовсе не было связано с его делишками.

– Бросьте.

– Что?

– Мы проиграли. Война будет продолжаться, но это сражение мы проиграли. Нам требовались симпатии публики. А теперь наш монстр находится в коме. Кто-нибудь напишет в Twitter, что его избили жертвы. Мать Тедди скажет, что эти презренные женщины оклеветали ее милого малыша, превратив его в мишень. Дело, Вин, не только в фактах. Мы должны склонить общественное мнение на свою сторону.

Я думаю над ее словами, затем без особого, как мне кажется, энтузиазма говорю:

– Мне жаль.

Поясняю: я ничуть не сожалею о том, как обошелся с Тедди. Мне жаль, что я не потерпел до упомянутой пресс-конференции. Сейди оптимистично смотрит на вещи. Я, как ни печально, нет. Закон никогда бы не прищучил Тедди. У него возникли бы неприятности, возможно, он потерял бы работу и за все это стал бы мстить самым чудовищным образом. Он бы поливал грязью Шэрин и остальных женщин; он бы все поставил с ног на голову, объявив жертвой домогательств себя, и очень многие поверили бы ему. Потому-то Сейди и борется за принятие закона.

Я верю в Сейди Фишер. Когда-нибудь ее усилия дадут результаты. Но не сегодня.

Часы показывают половину девятого. Через полчаса у меня свидание, которое без особых проблем можно отменить.

– Не желаете ли чего-нибудь выпить? – спрашиваю я Сейди.

– Вы серьезно?

– Неплохой способ утешиться.

Сейди качает головой:

– Вин, я знаю, что вы стараетесь проявить доброту.

– Но?

– Но вы кое-что упускаете из виду.

– Разве коллегам возбраняется посидеть за выпивкой?

– Не сегодня, Вин. Сегодня мне нужно поехать в больницу и рассказать Шэрин о случившемся.