Три Пальмы из Южного Бутово

– Вы меня помните? Я вчера заходила, я ваш новый массажист. Мне сказали подойти сегодня, оформиться и получить униформу.

– Да, да, я вас помню, Яна Олеговна. Вот эту анкету вам нужно будет заполнить сейчас, а я тем временем принесу вашу униформу. Какой у вас размер? Сорок восьмой?

– Да, – тихо сказала Яна и взяла анкету с ручкой, чтобы заполнить её за столом.

– Альберт Витальевич, вы что-то хотели? – спросила девушка. Он неожиданно вышел из своего кабинета и подошёл к администратору.

– Вот эти документы нужно будет отправить с курьером как можно быстрее.

– Хорошо. Извините, Яна Олеговна, я забыла, какой вы сказали у вас размер – сорок восьмой?

– Да вы что! Нет, конечно же! Сорок четвертый с половиной.

– Это значит сорок шестой с половиной? – переспросила администратор.

– Это сорок четвертый с половиной, – проговорила Яна, не отрывая взгляда от Альберта.

– Какой у вас интересный размер, – заметил Альберт.

– Как и его хозяйка, – Яна многозначительно посмотрела на Альберта, выпячивая грудь вперед.

– Но у нас нет такого размера. У нас только сорок четвертый, сорок шестой, сорок восьмой. Я думаю, вам будет комфортнее в сорок шестом.

– А я думаю, в сорок четвёртом.

– Вы уверены, Яна Олеговна? – переспросила девушка.

– Абсолютно. Я лучше знаю размеры этих форм.

– Как скажете, – она ушла в одну из комнат и быстро вернулась, держа в руках новую униформу. К тому времени Альберт Витальевич молча зашёл к себе в кабинет. Возле стойки ресепшена Яна осталась сама.

– Это сорок четвёртый? – переспросила Яна, как только увидела форму.

– Да, сорок четвёртый.

– У вас китайские размеры? – Яна сразу же распаковала униформу и посмотрела на размер. – В этот сорок четвёртый влезет только китаянка сорок четвёртого размера, а нормальная славянская женщина сорок четвёртого с половиной и застегнуть его не сможет.

– Но я вам предлагала взять сорок шестой.

– И вы были правы, извините за недоверие, – Яна разочарованно вздохнула, отодвинув от себя распакованную униформу в сторону администратора, намекая на замену комплекта. И продолжила заполнять анкету.

* * *

Как только прошёл обед для гостей отеля, на обеденный перерыв стали приходить по очереди работники отеля. Так как мы с девчонками не работали полноценную рабочую смену, то пообедать нам удалось всем вместе. Последней прибежала Яна с двумя экземплярами униформы.

– Ты почти вовремя.

– Ой, Зина, отстань. Я и так неслась, как лошадь. Лошадь сорок шестого размера.

– А я думала, что ты лошадь сорок восьмого размера.

– Это было вчера. А сегодня у меня сорок шестой, и есть я не буду.

– А пить? – спросила я.

– Пить могу.

– Тогда выпьем за это, – и я с улыбкой подняла бокал. – Зина, давай тост.

– Зина? Это вы к кому обращаетесь? С сегодняшнего дня я фея ресепшена Ида.

– Ида? А это звучит, – протянула Яна.

– Это только начало. Вот погодите, через пару месяцев заработаю на силиконовую грудь, вот тогда и поговорим.

– Ну, Ида, давай тост.

– За сорок шестой размер, силиконовую грудь и… – Зина остановилась, посмотрела в мою сторону и, не понимая, что ей нужно пожелать от моего имени, замолчала.

– И за гада Вадима! – подхватила я. – Хотя нет, за этого гада не стоит пить. Тогда за мой покой на работе!

И девушки чокнулись стаканами с соком. Яна немного пригубила и отставила стакан.

– Так, так, так, и что это за гад Вадим? За которого мы так и не выпили? – с интересом спросила Яна.

– Да так, ничего интересного. Просто псих с работы, только вся сложность в том, что он мой шеф, ну что-то типа управляющего рестораном.

– Он к тебе клеится? – сразу же поинтересовалась Яна.

– Я думаю, да. Но он это делает не в открытую, а исподволь.

– Везет же, я бы тоже хотела, чтобы мой шеф за мной приударил. Я ради этого даже взяла сорок шестой размер униформы. А теперь ума не приложу, как запихнуть в него свою тушу сорок восьмого калибра. Но если за ночь чуда не произойдет, то завтра придётся попросить форму побольше.

Яна подмигнула Зине, и те засмеялись. Потом Яна попыталась как можно больше втянуть живот и продемонстрировать свою талию, но при этом ей приходилось корчить такие рожи, что Зина каталась со смеху. Я тоже улыбалась, потому что быть равнодушной на представлениях Яны Шкурки было невозможно. Но даже в те моменты меня не покидала тревога и страх неизвестности.

– Вся моя жизнь катится как-то кувырком. Смотрю на моих ровесников, у которых уже всё есть: семья, дети, постоянная работа, и начинаю чувствовать себя ущербной. Такое ощущение, что у них жизнь идёт по плану и всё происходит в своё время. Как-то потихоньку пазлы складываются. Порой отматываю жизнь назад и понимаю, что у меня был такой же шанс на всё это, как и у них. Я вышла замуж в двадцать четыре по любви за молодого, красивого, здорового парня, могла родить ребёнка, к тому же он этого хотел, его семья ко мне хорошо относилась. Но тогда мне не хотелось выбирать из тех возможностей, которые у меня были. Мне хотелось другого, например, жить отдельно, найти хорошую высокооплачиваемую работу, путешествовать. Нет, детей я тоже хотела, но до их появления я планировала создать определённую материальную базу. И оттого, что я не могла быстро получить то, что у меня уже было в моих фантазиях, я постоянно страдала. Часто плакала, жалела себя, даже доходило до истерик. Мне постоянно хотелось вырваться из того места, где я жила. Неважно, куда, неважно, для чего, просто уехать, убежать, потому что мне там было плохо. Я замкнулась, может быть, из-за того, что это была другая страна, другая семья, новая жизнь. Не такая, которую я нарисовала в своём воображении. Не знаю. И вот теперь я здесь, а не там, и вроде бы мне должно быть хорошо, а мне ещё хуже, – с горечью сказала я.

– Юль, ну ты чего? – Зина начала меня обнимать и гладить по спине. – Ты перестань сравнивать свою жизнь с чужими, это бесполезно. Я к этому пришла, когда поняла, что по всем направлениям проигрываю своим сокурсницам и одноклассницам.

– А я вот не считаю, что я проигрываю, только потому, что у меня к тридцати двум годам нет семьи и детей. Ну не всем везет вначале, кому-то счастливый билетик выпадает в конце или в середине. И знаете что? Я не теряю надежды. Я смотрю в зеркало каждый день и вижу красивую, умную, здоровую женщину в самом соку. И я сейчас не о Карлсоне. Я предпочитаю не слушать завистников, которые мне говорят, что я толстая. Глупость! Я сочная! А они худосочные, вот и завидуют. И не заморачиваюсь на том, что было и чего не произошло. Это глупо! От этого не будет ничего хорошего, только плохое настроение и мешки под глазами, – весело сказала Яна.

– А Яна права. Юль, не стоит жить воспоминаниями и корить себя за то, что могла сделать и не сделала. И в конце-то концов, это он с тобой развелся, а не ты с ним. И всё, что ты получила от него за пять лет совместной жизни, – это билет домой и двести евро на жизнь. По-твоему, это поступок достойного мужчины?

– Вот именно! Когда опять накатит, захочется посидеть и пожалеть о том, что могло у тебя с ним быть и не случилось, вспомни о том, какой он жмот, лицемер и маменькин сынок.

– Ему нужно ещё оплачивать кредит пять лет за дом, который мы начали строить и в котором я не прожила ни одного дня.

– И это его оправдывает?