Опоздавшее письмо

с родными, близкими. В деревнях гуляют на широкую ногу, а в армию провожают вообще шумно и весело. Поэтому, собралась вся деревня.

Тосты, желания ссыпались в мой адрес много.

– Возвращайся, но, не приводи никого, своих красавиц хватает!

– Оставайся там, что в этой дыре делать?

Самые разумные желания у соседских мальчишек:

– Фуражку мне отдашь!

–Китель – мне!

–А мне значков побольше!..

Советские военные-парадные формы очень красивые, и мальчишки ценили эту красоту по достоинству.

7-го я уже в Баку. Меня сопровождал младший дядя. У нас с ним были отношения очень дружные. Разница в годах немного, и характер у него идеальный. Я все искал момент, чтобы ему рассказать о Солмаз. К сожалению, так и не нашёл подходящего момента.

Солмаз ждала меня. Она знала, что 10-го ухожу в армию. 8-го весь вечер, с 5-ти вечера и допоздна были вместе. Мы были счастливы, я смотрел на её красивые, радостные глаза, на красивое лицо и думал: "они мои, эти радостные, безвинные глаза, это красивое лицо, эти пахнущие как весенние цветочки волосы мои, ОНА-моя! Я сделаю её самой счастливой на свете!"

Первый раз с ней мы сходили в кино. Фильм был индийский. В те времена мы все с удовольствием ходили смотреть индийские фильмы. Вор собирается обворовывать брошенный дом. Войдя, он находит в брошенном доме брошенную и забытую всеми больную женщину. Вор долго ухаживает за больной, заботится, она выздоравливает. Любовь, Доброта, Вера в человека –главная линия фильма.

Первый раз я так близко к ней, почти, прижавшись плечом к плечу сидел. Левая сторона у меня горела. Это мягкое, необыкновенно приятное тепло распространялось по всему телу. Иногда у меня появлялось дикое желание обнять её, прижать к сердцу, чтобы бились вместе наши сердца.

Сидели молча и изредка разговаривали. Мне казалось, что Солмаз была тронута и готова плакать. Физиология у женщин такая, что им легко лить слёзы. Слезы – это своеобразная психологическая разрядка и физиологическая защита от стресса. Поэтому, я считал, что Солмаз находится под воздействием фильма, переживает за ту женщину. Но, после кино я понял, что она переживала о нашей будущей разлуке.

– Как плохо, что есть военная служба!

– Кто-то должен защитить вас!

– Если бы месяц, два, три! А тут- два года!

Время было уже позднее. Прощаясь, договорились увидеться завтра вечером.

Встретились возле нефтяной вышки. Поехали в город. Сначала долго сидели в парке, потом спустились до берега, говорили, смеялись. Но невозможно было скрывать грусть, тревогу.

Весь день себя готовил к этой встрече! Надо говорить с ней о нашей любви, объясниться. Но, увы! Не хватило смелости. Трудно было выразить словами, сказать ей, что: "Ты моё Солнце, что живу тобою, тобой дышу, люблю тебя!". Не смог! Любовь даёт силу человеку, может поднять человека до небес, может заставить совершать самые сумасшедшие поступки. Есть же люди, способные свободно выразить всю свою любовь простыми и совершенными словами.

Там же попрощались.

***

10-го ноября в 9 утра мы с дядей были на сборном пункте. Народу было много. Военные в парадный, призывники, провожающие. родные, друзья.

Нас, призывников собирали в одну колонну, в шеренге по четыре вели к одноэтажному старому бараку, предписали пройти медкомиссию. Прошли эту унизительную, на мой взгляд, процедуру. Потом по радио нас призывали собираться там-то, там-то. Каждому присвоили номер, определили по командам. Дали три часа перекура. Сказали: в 15.00 будет отправка. Сидели где попало, прямо на траве и асфальте, ибо лавочки отсутствовали. С дядей нашли поваленный ствол дерева и сели там. На моём лице было написано, что я переживаю. Дядя по-всякому старался меня успокоить.

Было тревожно в душе от предчувствий, связанных с ожидающей меня переменой и той новой жизнью, которая начинается для меня сегодня. Два года вдали от родных, в чужих краях! Но была и другая причина, действовавшая гораздо сильнее: долго не увижу Солмаз! И я не смог объясниться с ней! В нагрудном кармане рубашки лежала маленькая фотография, рука моя все время находилась там, как бы, не потерять её.

Где- то не прошло и 30-ти минут, репродукторы орали на всю громкость:

–Внимание! Всем собираться!

Что вдруг? Ведь говорили до 15-ти, ещё есть два часа. Все ринулись туда, куда приглашали.

– Отправка призывников переносится на два дня. Идите домой!

Что случилось, никто ничего не объяснил, да и спросить никто не стал. Все с радостью спешили к воротам. Выйдя на улицу, гражданские нам сообщили: умер Верховный, в стране трёхдневный траур.

Смерть человека плохо всегда. Но мысль, что ещё два дня буду с Ней, меня обрадовала. С дядей вернулись, обедали. Под предлогом видеть других родственников, оставил дядю одного, поехал в техникум. Я знал, что Солмаз сегодня учится до полтретьего.