Затвори за собой поднебесье

Ответил тот же мужчина, на сей раз он изъяснялся без дурацкого апломба и хамоватых закидонов. Больше того, по всему чувствовалось, что Светланин родственник растерян и даже чем-то встревожен. Калифорниец вежливо расспрашивал, а абаканец неохотно, без всякого энтузиазма отвечал. Под конец свояк свой дубовый норов все же выказал: «Откуда мне знать, где она! У нее своя жизнь, а у нас своя!» Олегу почему-то показалось, что в последнее время он повторяет это часто.

Калифорниец мысленно «пролистал» нехитрый перечень присущих человеческому общежитию неурядиц и простодушно заключил: «Скорее всего, промеж родственников размолвка, ну что ж, дело житейское. А возлюбленную, похоже, засосал очередной роман, коль четыре месяца от нее ни слуху, ни духу. И… как бы это ни звучало выспренно, моя наиярчайшая интрига физически себя исчерпала, то же, что в чувствах, со мной до смертного одра». На сей раз поставил точку, без запятой.

Олег больше Светлану не тревожил, хотя порой подмывало обратиться к коду России. Случалось это в выходные, когда он слонялся по дому без дела. Между тем некий невидимый цензор гасил импульс, и даже до раздумий дело не доходило.

Через полгода Олег почти не вспоминал о своей миссии в Стамбуле, вероломно навязанной «Стандарт Ойл». Зато смаковал буквально каждый прочерченный его стамбульской встречей миг и грустил, по большей мере не уясняя раздражитель минора.

В скором времени природа взяла свое, и он склонился к мысли, что пора обзавестись более или менее постоянной спутницей. Своей судорожной непредсказуемостью «салфеточные связи» просто бесили. Меж тем «плод» упрямо не вживлялся, точно виной тому духовная патология.

Промелькнули в ареале, долго не задерживаясь, две молодые актрисы, сохнувшие покорить Голливуд, но дальше эпизодических ролей не продвинувшиеся. Мадлен, бельгийка из Льежа, увлекала чуть дольше, порядка полугода. Прознав, что французский у нее родной, Олег фазу притирки скомкал, если не пренебрег ею. Через неделю, едва с Мадлен познакомившись, распахнул перед пассией двери своей обители. Должно быть, покусился на бесплатного репетитора, ведь даже язык любви требует регулярных упражнений… Интрижку, оказалось, запитывала сдвоенная корысть, так что крутить шарманку ей оставалось ровно столько, пока один из полюсов свое не обретет. Что и произошло. В инициированной Олегом сцене расставания по большей мере аудиторных навыков лингвист в красноречии бельгийке почти не уступал… Замкнула цикл жениховства наставившая рога Лариса из Днепропетровска, символично поквитавшаяся за отторгнутых предшественниц.

Обрастая патиной рутины, жизнь вошла в размеренную колею, и возобладало правило «золотого возраста» все воспринимать как есть. Дни покатили друг за другом чередой недель, месяцев и даже лет – по дороге в будущее, через настоящее, с проездным билетом, который изымают на конечной.

Некогда данное слово Олег сдержал: в Сент-Мориц на неделю съездил, правда, не с Рейчел, а с Мадлен, перед самым их расставанием. Вдруг у подъемника: черная копна волос, персидские глаза и фразы на русском. Застыл на мгновение, но, услышав спустя мгновение немецкое «шайзе», понял, что обознался. Соотечественница, конечно, но из Германии. Почудилась же ему другая, в отличие от страны знакомства не забытая, хоть и безвозвратно потерявшаяся на сорном поле времени.

В ту ночь он почти не спал, беся Мадлен хлопаньем дверцы минибара, чью секцию дубленых жидкостей к утру опорожнил. На вопрос «Что с тобой?» злобно, чуть ли не сквозь зубы, отбояривался «rien»*. И гневил актрису самым зычным в мире «ничего» еще больше. За весь полет «Цюрих-Нью-Йорк-Лос-Анжелес» едва выдавил из себя несколько фраз – сидел нахлобучившись, будто зол на весь мир.

Между тем то был лишь экран, некая техническая завеса, призванная обезопасить, отгородить акустику души. В ней же лилась грустная соната, время от времени расцвечиваемая конфетти и бенгальскими огнями его несравненной и, как он уже не сомневался, единственной в судьбе любви…

Глава 18

(заключительная)

Глаза Олега покраснели то ли от невыплаканных слез, то ли от бескрайней перспективы океана, куда он всматривался последний час, распластавшись на ворсяном полу спальни.

Он уже не помнил, когда леденящий призрак отснятой в китайской тюрьме короткометражки поглотили волны прибоя. Давно исчезла из ощущений и бобина, намагнитившая исповедь возлюбленной в их последнюю ночь в «Карлтон Риц». Растворился и Хью, еще недавно пританцовывавший над волчьей ямой ада, где скорбящему суждено стенать до скончания дней своих. Затушевались и угрызения совести, многократные, неумолимые: «Сам я ее в ту песочницу, своими руками, под наган. Распахнутой наивностью душой!»

Он не чувствовал ничего, кроме мерного, едва различимого фона пустоты. Пустоты мыслей, совести и смысла существования. Пустоты от пупка и до точки, где заканчивается, не начавшись, Ничто. Пустоты, когда в абсолюте ничего не можется…

В вилле напротив залаяла собака, возродив самоощущения – нечто закопошилось вяло-вяло. Он чуть сдвинулся. Тотчас вспышка, осветившая узкую улочку на окраине Стамбула и Светлану, растерянную, босую, со сломанной туфлей в руке. Вновь прилив наркотической нежности, как в кинозале пару часов назад. И наконец окрик самому себе: «Открой же ей, открой и увези прочь!»

Встал на колени, в растерянности ощупал лицо, проверил карманы. Из небытия будто бы воскрес, но почему-то вновь улегся обратно, обхватывая голову руками. Задумался, блуждая между полустанками аллюзий. Вдруг резко вскочил на ноги, увлекаемый роем идей, одна невероятнее другой, но обнадеживающих, ведущих к выходу из завала отчаяния: «Ведь не видел ты ни выстрела, ни мешка. Да и фильм этот – фальшивка чистой воды – настолько сюжет нереален. Как пить дать сварганен в лаборатории «Стандарт Ойл! Ведь в Стамбуле Светлану снимали, так что сфальсифицировать, имея подлинник, ничего не стоит».

Бросился вниз, в гостиную – шлепки кожаных тапок, точно мухобойка, лупили по его барабанным перепонкам. Забурился в электронную записную книжку, но в разделе “S” Светланиного номера не нашел. Искал везде подряд, судорожно переключая кнопки. Уже было отчаялся, когда вдруг осенило: «Мог по растерянности в «С» занести. Там, точно там, больше негде. Не мудрено забыть, ведь с тех пор столько воды утекло».

И впрямь в «С» латинскими буквами «Svetlana», и, как это водится у электронной логики, алфавитно в самом конце. Набор ее домашнего номера, соединение и… повергающее в ужас «Номер заблокирован».

«Не верю, так не бывает, – размышлял он, превозмогая панику. – Прямо технократическая авария на вынос для приглашенных. Линии все блокированы, китайцы на тюремных вышках и некто «лейкой» эпохи Гоминьдана из-за угла снимает экзекуцию на тюремном плацу. Но не для прокурорских анналов, а дабы шокировать публику, причем не рядовую, а самые сливки общества – добрую сотню из калифорнийского высшего света. Неужели Хью сотоварищи столь уверовали в свою безнаказанность, что пробавляются откровенным куражом? Причем ради одного зрителя, чтобы старые счеты свести, разом настраивая на волну новых сношений. Бред, полный бред – сюр-идиотизм с гарниром, стол, правда, шведский – выбирай по вкусу, завались!

Есть выход, есть, успокойся и найди его. Ночь, правда, глухая ночь… Н-да, Абакан – другой конец земли… Собственно, в чем проблема? Сеть, вот куда!»

Пара нажатий – на экране таблица сыскных агентств России с разбивкой по городам. Wow, Абакан – сверху списка. Клацнул мышкой – вот тебе и искомое, но в единственном числе: имя, номер лицензии, телефон, адрес, e-mail. Не раздумывая, аппарат в руки и номер агентства в набор. Между тем на звук соединения Олег задвигал кадыком, точно подавился.

– Алло, говорите, – доброжелательно пригласила линия.

Олег, будто решаясь, чуть вздернул голову, протараторил:

– Свистунов Г.О.?

– ГО, ГО… кто же мы, как не оборона граждан? Геннадий Олегович, можно просто Гена. Здравствуйте, во-первых…

Казалось, что инициалы абонента, редко встречающиеся на Западе, вполне уместны – благодаря дежурной шутке, в которую сыщик их обратил. По крайней мере, белый, как полотно, Олег каламбур воспринял – улыбнулся, хоть и вымученно. После чего сам поздоровался, но почему-то по-военному:

– Здравия желаю.

– Представьтесь, кто вы и зачем? Ба… делишки, вот так номер… – дался диву Геннадий Олегович.

Калифорниец догадался: ссылка на телефонный номер, прочитанный собеседником на определителе.

– Зовут меня Олег, я ищу человека… – замялся Олег.

– Вы по рекомендации? Если да, то от кого? – осведомился Свистунов.

– По интернету вас нашел… – несмело откликнулся Олег, учуяв, что рекомендация – отнюдь не формальность.

– В наших правилах не работать со сторонними, непрозрачными людьми… – Свистунов оттолкнулся ногами, направляя кресло на колесиках к окну. Осмотрелся, но не найдя ничего нового в обстановке глухого, заросшего бурьяном двора, покатил обратно.

– Веруете в предсказуемость души? – взяв в себя в руки, переключился на режим аллегорий проситель.

Свистунов, будто сбитый с толку вопросом, поморщился, но изъяснился на диво непринужденно:

– Не то чтобы верую, но привык на что-то опираться. Ладно, кого вы ищете?

– Свою знакомую, а скорее подругу… – сообщил Олег.

– Это несколько меняет дело, – заметно оживился Свистунов. – Если она лицо частное, не завязанное на криминал или властные структуры, подумаю над вашим предложением. Судя по номеру, вы из Америки или Канады, не так ли…

– Из Америки, – подтвердил калифорниец.

Сыщик поскреб щеку, обхватил большим и указательным пальцем подбородок, задумался. Искал соединительную нить пока расплывчатого, но главное – не вписывающегося в привычные схемы задания. Между тем довольно быстро нашел.

– Видите ли, у нас расчеты только наличными… – вбил колышек натяжения детектив.

– Решим, не волнуйтесь… – заверил Олег. Едва заметная ирония, казалось, звучала лучшим гарантом его кредитоспособности.

Но какого-либо впечатления интонационная шпилька не произвела – сыщик жестко возразил:

– Решим не ответ. Мне нужен аванс.

– Для чего аванс? Помилуйте, я заплачу всю сумму сразу! – пылко убеждал калифорниец.

– Я ведь ясно выразился: без предыстории клиента за заказ не берусь, – напомнил безапелляционным тоном Свистунов, точно тема обкатывалась целый месяц. – Аванс – только за наведение справок! – Но вдруг спохватился: – Кстати, а какова ваша цель: интим, долги, попытка вернуть ее?

– Хочу установить, где она, – сглотнув невидимые, но ранящие шипы, растолковал проситель.

– Вам тогда нужен адресный стол или телефонный справочник, – добродушно посоветовал сыскарь.

– Оба ее телефона не отвечают… – заметил Олег.