Королева. Выжить и не свихнуться

– Потом, Роберт! – негромко сказала ему, жестом поднимая Дадли из глубокого поклона. – Позже, на Совете. Сейчас я иду в церковь!

И мы пошли. Придворных, желавших приобщиться к утренней службе, оказалось так много, что гвардейцы теснили их к стенам, расчищая мне дорогу. В часовню я вошла во главе процессии не меньшей, что собралась в первый день после моего выздоровления.

Юхан, крайне взволнованный, уже дожидался меня в нефе. Эрика, как и думала, нигде не наблюдалось. Я жестом поманила графа, показав на место рядом со мной. Роберт, заметив знак моего особого расположения к шведу, переменился в лице, да так, что на него стало страшно смотреть.

Поэтому я отвернулась.

– Елизавета, я сожалею, что вы стали свидетелем подобного зрелища! – тихо произнес Юхан, когда все расселись, и началась служба. Я почувствовала, как его рука украдкой коснулась моей, сжав пальцы. – Ради вас я готов на все, одно лишь слово – и…

– Ш-ш-ш! – прервала его страстную речь.– Не сейчас! Позже, после Совета…

Мне было приятно его видеть, ощущать близость крепкого плеча, чувствовать мужские пальцы, украдкой ласкающие мою руку, отчего в голову приходили мысли, далекие от благочестия.

Это значило лишь одно – все шло к тому, что я скажу ему «может быть». А что будет потом – время покажет!

Вернувшись в свои покои, вновь переоделась в светлое под стать отличному настроению, и отправилась на Совет, который давно уже был в сборе. Умы государственных мужей занимало ночное происшествие. Граф Арундел, подозреваю, стал звездой собрания, в деталях пересказывая ночной вояж в комнату Катерины Грей.

Советники встревожено поинтересовались моим самочувствием и душевным равновесием. Я оглядела смущенные лица. Ах, ну да, ну да… Королеве, как порядочной девице, не полагалось до брака быть осведомленной о вещах, которые происходят в спальне между мужчиной и женщиной.

– Вчерашнее зрелище не нанесло мне морального ущерба, – заверила собравшихся. – Я не видела ничего отвратительного в происходящем. Наоборот, мне очень даже понравилось! – Кажется, пора прекращать над ними издеваться, а то у некоторых развился паралич лицевых нервов, выразившийся в отвисших челюстях. – Но, как понимаете, замуж за Эрика, кронпринца Швеции, я не пойду. Уильям, не могли бы вы красиво донести до него эту мысль?! Надеюсь, он не рассчитывает, что после случившегося у него есть хоть малейшая надежда… И вот еще, желательно побыстрее выпроводить его домой!

Поднялся гул. Поговорить с Эриком по душам жаждали многие, особенно рвался Роберт Дадли, но, соблюдая субординацию, этим поручили заняться Уильяму, который взял в свою делегацию еще трех знатнейших государственных мужей.

– Что же касается Катерины Грей, – продолжала я, – в измене обвинять не собираюсь, но из дворца извольте ее выставить. Отправьте куда-нибудь в глушь… Пусть девушку не только охраняют, но и читают всю ее переписку, особенно с испанским послом. Годик проживет в одиночестве, а затем мы выдадим ее замуж за кого-нибудь верного короне.

– Как прикажете, королева, – поклонился Уильям. Советники разразились одобрительными возгласами, среди которых прозвучали пожелания заключить девушку в Тауэр. На это я покачала головой.

Не хочу держать ее в Лондоне. Прочь из столицы, из сердца вон!

– Возвращаясь к графу Финскому… – начал Уильям, разворачивая свиток. Похоже, он уже успел собрать информацию о Юхане, как я и просила. – Он приносит глубочайшие извинения за произошедшее и сожалеет о поведении своего брата.

– Нам-то что до его извинений? – воскликнул лорд Дадли, которому крайне не понравилось то, что Юхан сидел рядом со мной на службе. – Пусть катится из страны вместе с Эриком!

– Есть еще кое-что, кроме извинений, – невозмутимо продолжал государственный секретарь. – Он просит руки королевы.

Советники загудели негодующе, словно встревоженный улей, в котором граф Финский основательно пошуровал палкой.

– Но в этом деле есть новый оборот! – произнес Уильям, не обращая внимания на возмущение Совета. – Королева испытывает к графу личное расположение.

И я зажмурилась. Он все-таки это сказал!

– Что?! – взревел лорд Дадли.

– Королева питает к нему искреннюю симпатию, – повторил Уильям для тех, кто не расслышал и не поверил.

Я обреченно кивнула, чувствуя, как в меня впились взгляды советников. Не выдержав обвиняющего Роберта Дадли, подскочила и сбежала к окну. За мной последовал верный Роджер, загородил от Совета, готовый защитить от всех. До меня доносились обрывки разговоров. Я же смотрела на зеленеющую траву парка Уайтхолла, мечтая сбежать, но понимала, что не имею на это права.

Что еще за малодушие? Ведь именно сейчас решается не только моя, но и судьба всей Англии!

– Это означает, что королем все же станет швед?..

– Почему бы и нет?..

– Но шотландцы и граф Аррант…

– Шотландцы еще не принесли нам официальных извинений…

– Этот брак уж точно не разозлит Францию. Швеция – нейтральная страна…

– Тогда уж лучше кронпринц Дании…

– Граф Финский – не самая лучшая партия…

– Но и не самая худшая…

– Граф обходителен, хорош собой и, несомненно, хорошо образован…

– Но он же католик!..

– Дети шведского короля Густава Вазы воспитывались в терпимости ко всем вероисповеданиям…

– Он молод, и у королевы не замедлят появиться наследники. Особенно если она испытывает личное расположение…

Я взглянула на того, кто произнес эту фразу. Так и знала, маркиз Винчестер, старый проказник, любитель щипать фрейлин за бока и попу… Кажется, мысль о наследниках настроила Тайный Совет на мирный лад. Вскоре было решено: раз королева испытывает к графу расположение, то они одобрит этот брак.

– Спасибо! – поблагодарила я. – О браке пока что речь не идет, но Юхан ожидает моего предварительного ответа до отъезда из страны. Поэтому я просила сэра Сесила собрать о нем сведения. Насколько я понимаю, ничего предосудительного вы не нашли, Уильям?

Тот отрицательно покачал головой.

– Елизавета, умоляю вас передумать, – раздался страдальческий голос Роберта. – Почему вы не замечаете тех, кто вас любит? Зачем искать счастье на стороне, если оно ждет вас в вашей же стране?

Ответом ему было ошеломленное молчание, которое я была не в силах прервать. Наконец раздались выкрики:

– Лорд Дадли, вы ведете себя возмутительно!

– Раз вы так считаете, то я вынужден покинуть Совет! – подскочил он, кинув на меня отчаянный взгляд.

Наверное, стоило его остановить, но я промолчала, хотя на душе стало совсем плохо. Не дождавшись ответа, Роберт издал то ли стон, то ли проклятие и кинулся к выходу. Мне оставалось лишь смотреть, как за ним захлопнулись тяжелые деревянные двери.

Неужели он так сильно меня любит, что в отчаянии решил открыть чувства при всех? Или это умелая игра на моих нервах? Но что бы то ни было, лорд Дадли женат, а больше я не собиралась входить в одну и ту же реку дважды.

Хватит, в Москве накупалась вдоволь!

– Поведение лорда Дадли недостойно занимаемой им должности, – в повисшей тишине раздался голос графа Арундела, давнишнего его неприятеля. – Я считаю, мы должны сегодня же обсудить вопрос о его отставке…

– Лорд Дадли останется при должности и при месте в Совете, – произнесла я тоном, не допускающим возражений. – Он сделал для Англии и королевы слишком много, чтобы мы отвернулись от него в момент, когда у него сдали нервы! Я прошу Совет забыть произошедшее и сказанное в запале, словно ничего и не было.

– Елизавета, но он вел себя непростительно! – не сдавался придворный.