Чужая невеста

– Да. Взяла в кредит. Пока не сыпется, – не оборачиваясь бросила она.

– Вижу освоились в Москве? – улыбнулся он. – Нравится?

– Не совсем, – проговорила она.

Девушка была поглощена дорожной обстановкой, и Данила решил не дергать ее понапрасну.

Динамики приемника рвались струнами Аквариума:

«Песни нелюбимых.

Песни выброшенных прочь.

Похороненных без имени.

Замурованных в ночь.

…

У нас хорошая школа —

Прикуривать от горящих змей;

Вырвать самому себе сердце,

Стать ещё злей…

Машина миновала Московскую кольцевую, они свернули и движение сразу упало, а после еще одного поворота, машин на дороге почти не осталось, как и фонарей. Темная ночь плотно обступила со всех сторон, только узкий пучок света, от их фар, неутомимо скользил впереди.

– Что-то вы замолчали? – нарушила паузу Полина, не отрывая взгляд от дороги.

Ночной полусумрак в машине, отсутствие транспорта и то, что кругом был лес, изменили настроение. Полина казалась уже не такая чужая и строгая и ее голос не звучал так холодно как раньше. В нем появилось больше доброты и участия.

– Да не знаю, что говорить, – растерялся Данила.

– Выходит вы плохой кавалер? – бросила обвинение девушка и по голосу Данила понял, что она улыбается.

– Да есть такое, – с трудом разжал он губы в ответной улыбке, – да и какой с меня кавалер?!

– Как ваша голова? – спросила Полина, впервые за всю дорогу, кидая короткий взгляд на него.

– Да с переменным успехом, – вздохнул он. – Не отпускает. Накатывает.

– Не хотите устроиться на заднее сиденье? – участливо предложила она. – Можно даже прилечь?

– Думаете это будет удобно? – засомневался Данила.

– Легко! Нам еще минут двадцать ехать!

Девушка, не откладывая, притормозила у обочины.

– Подлокотник спрячьте в спинку и ложитесь, – посоветовала она.

Вещмешок опять пригодился Даниле. Приемник, сбиваясь с волны, уже давно предательски шипел, девушка поискала, нашла незабвенный «Плот» Юрия Лозы:

«На маленьком плоту

Сквозь бури, дождь и грозы,

Взяв только сны и грёзы

И детскую мечту,

Я тихо уплыву,

Лишь в дом проникнет полночь,

Чтоб рифмами наполнить

Мир, в котором я живу…»

– Старая песня, а я ее так люблю, – оглянулась назад Полина.

Но Данила ей не ответил. У него резко начал слезиться левый глаз. «Я уже не волнуюсь, – мысленно успокаивал он себя. – Все хорошо. Очевидно действие таблетки кончается, – думал он. – Принять бы новую, но здесь даже запить нечем! Надо потерпеть до дачи. Уже скоро»

Шоссе плотнее обступили деревья и на дороге стало еще темнее.

– Вы не спите? Как голова? Километра три осталось, давайте я вам окно приоткрою.

Не успела девушка закончить фразу, как в свете фар показалась фигура полицейского в светоотражающем костюме с жезлом. Он выбежал почти на треть дороги и повелительно показал на обочину. За деревьями пряталась машина с синей полосой.

– Гаишники?! Вот еще новости! – озадаченно пробормотала Полина, послушно притормаживая. – Никогда их здесь не было! Но вы лежите, лежите, – успокоила она его.

Полина, не выходя из машины, приоткрыла окно. С легким козырянием и не торопясь, подошел человек в форме. Лицо его в тени нельзя было разглядеть.

– Здравствуйте! Лейтенант Дьяченко! Предъявите ваше удостоверение, – с плохо скрываемым удовольствием, выпалил остановивший и посветил фонарем через лобовое стекло, пытаясь высмотреть кто еще находится в салоне.

Девушка порылась в сумочке, подала в щель документы.

Страж порядка был сама любезность, и фразы его были отточенные:

– Полина Сергеевна? Как себя чувствуете? Все в порядке?

– Да.

– Одной не страшно ночью путешествовать?

Девушка промолчала.