Рассказы

Вахтовка торчит капотом в небо, как в апокалиптическом фильме. Она намертво увязла в глине и не двигается ни вперёд, ни назад. Пробуем дёрнуть другой вахтовкой – рвётся трос. Пытаемся вытянуть лебёдкой – ломается единственное на берегу дерево. «Я же обещал приключения!» – хохочет шеф, снимает футболку и прыгает под вахтовку с лопатой в руках. Мы копаем противотанковый ров, как при обороне Москвы, уже несколько часов. Надежды нет никакой. Наступает вечер. На десятки километров кругом – тундра и медведи. «Толкаем!» – весело зовёт шеф. «Вахтовка весит 10 тонн», – проносится у меня в голове, и тут машина выезжает из ямы.

Затемнение.

«На выходных идём в поход на Банные», – слышу я объявление. «Как быстро пролетел год!» – думаю я.

Геолог

Эту историю я услышал случайно. Не могу гарантировать её достоверность, ведь она больше похожа на легенду. Скажем, все действующие лица и события вымышлены.

В общем, дело было так.

В 90-х годах в одной геологоразведочной партии собрались геологи и стали думать о будущем. А выглядело оно на тот момент безрадостно – финансирование прекратилось, предприятия банкротились одно за другим. Свирепствовала инфляция. Решили геологи взять в банке крупный кредит вроде бы на разработку платины. А потом отдать его уже обесцененными рублями или не отдавать вовсе. Тогда многие так делали.

Ткнули пальцем в карту на севере Камчатки, таким образом, выбрав предполагаемое месторождение. Для пробных шурфов вызвали специально обученного человека. Оказывается, есть такой особый геолог, который может за небольшое вознаграждение обязательно найти платину в указанном месте при разведочном бурении. У него просто с собой в сапоге всегда есть немного платины, которую он «случайно» обнаруживает там, где надо.

Геолог прибыл на место, сделал несколько пробных шурфов и, разумеется, нашёл платину. Получив известие об этом, заказчики начали оформлять кредит. Каково же было их удивление, когда геолог, приехав за оплатой, сообщил, что действительно нашёл в указанном месте платину и ему не пришлось даже прибегать к помощи сапога.

Тогда на средства кредита была приобретена техника, наняты люди, и началась промышленная разработка месторождений платины на Камчатке.

Мильково

Летом приятель зовёт в Мильково. Там живёт заядлый рыбак, который знает секретные места на реке Камчатке. Вспоминаю, что у меня есть удочка, которую мне подарили на день рождения. Один раз я её даже закидывал в воду, после чего на ней образовалась борода из лески. С тех пор удочка стоит в шкафу. Значит, снасти у меня уже есть.

После посёлка Коряки машин на дороге остаётся совсем немного. В Сокоче делаем традиционную остановку для чая с пирожком. Здесь много людей: автобус с пассажирами, туристы на вахтовке и экстремалы на больших джипах.

Приятель находит кассету. Едем под «Комбат-батяня!» группы «Любе». Музыка соответствует суровому камчатскому пейзажу. Ганальская тундра, реки со странными названиями, горы…

Приезжаем в Мильково после обеда, встречаемся с рыбаком. Это – крупный мужчина средних лет, похожий на медведя. Правда, круглое лицо с открытой улыбкой выдаёт в нём добродушного весельчака.

– Давай тебя переоденем, – говорит он.

Видимо, я отличаюсь от классических рыбаков на реке. На мне джинсы, футболка и бейсболка. Они же все одеты стандартно – в камуфляж. С удивлением замечаю, что приятель тоже облачился в зелёный пятнистый костюм. Значит, он здесь не впервые.

Приходим на берег реки. У рыбака большая надувная лодка, несколько японских удочек и специальный ящик со странным названием «выпить-закусить», позднее выяснится, что на нём удобно сидеть. Якорем служит звено от гусеницы ГТТ. Мне достаётся роль матроса. Оказывается, «якорь» довольно тяжёлый. Садимся в лодку, надеваем спасательные жилеты. Рыбак рассказывает, что недавно в этих местах утонул «матёрый» лодочник.

Уходим вверх по реке. Японский мотор мощно несёт нас против течения. Широкая по камчатским меркам водная дорога завораживает. По берегам стоят деревья-великаны, каких нет в Петропавловске. А чайки, наоборот, – до смешного малы! Вдалеке виднеются горы с острыми пиками. Небо ясное, светит солнце. Вода прозрачная, в ней отражаются и деревья, и горы. В лицо дует прохладный ветерок – это чистый воздух со смешанными запахами воды, земли, травы. Такое ощущение, что ты надел кислородную маску. Вспоминаю детство в деревне, где мы купались в озере… Местные жители, завидев лодку, приветливо машут руками. Может быть, их удивляет мой наряд?

Повороты на реке называются кривуны. Рыбак подробно живописует, сколько и какой рыбы он поймал на каждом из них. Сразу видно, что это человек, влюблённый в Камчатку. Воду здесь можно пить прямо из реки. Рыбак говорит, что один знакомый из-за границы долго не мог в это поверить, а когда разожгли костёр на берегу, был просто поражён – там вообще нельзя жечь костры.

Через полчаса причаливаем (верёвка от якоря обматывается вокруг моей ноги, и я чудом не лечу в воду вслед за якорем), выходим на косу. На всякий случай оглядываюсь на непроходимую чащу леса сзади – от неё нас отделяет лишь узкая полоска воды.

– Медведи здесь есть?

– Конечно!

По спине пробегает холодок.

Сначала рыбак разматывает бороду на моём спиннинге и привязывает крючок. Он учит нас правильно бросать и вытягивать блесну. Повторяем за ним. В азарте не замечаю, как захожу в реку. Кроссовки промокают, но вода тёплая. Несколько попыток, и вот оно! Леска натягивается и начинает трепетать. Вытаскиваю небольшого гольца – сковородника. Оказывается, это не так и сложно! Следом за этим рыбак с приятелем вытягивают ещё несколько рыбин. Наш улов – гольцы, кунжа и хариус. Рыбак говорит, что поймать хариуса – большая удача. Начинает темнеть. Возвращаемся. Обратно едем в сумраке. Лицо залепляют мошки.

Вот мы уже за гостеприимным столом. Местные налегают на шашлык, а «городские» – так нас называют – на свежевыловленную жареную рыбу. Она просто тает во рту. Рыбак готовит сашими из хариуса – тонкие ломтики сырой рыбы обмакивает в соевом соусе и васаби. Ничего вкуснее я не ел даже в Японии! Идём в баню. Потом соревнуемся, кто больше раз запрыгнет в бассейн с ледяной водой.

Просыпаемся на удивление рано. После рыбного пиршества организм чувствует себя хорошо. Завтракаем и снова на речку!

В этот раз едем не так далеко вниз по течению. Минут через 15 приезжаем к большой яме. Выходим на отмель и начинаем ловить. Солнце печёт. Хочется просто лечь на песок и загорать. Но нельзя – нам нужен улов на уху. Забрасываю спиннинг, и вдруг толчок – вытаскиваю большую кунжу.

– Новичкам везёт! – сердито ворчит приятель.

Но вскоре и он вытаскивает хорошую рыбину. Быстро пролетают два часа. Собираемся обратно.

Рыбак показывает нам мастер-класс по разделке рыбы. Советует, как правильно её солить и вялить. Варим уху.

На прощание нас угощают рыбными деликатесами. Невольно начинаем чувствовать себя опытными рыбаками. Обещаем снова приехать на рыбалку в Мильково.

Квадроцикл

Назвать меня заядлым поклонником экстремальных развлечений довольно сложно. Регулярный просмотр женского тенниса по телевизору да время от времени вечерний поход в пивной ларек, вокруг которого концентрируются лучшие представители района, – вот чем ограничивается мой мир экстрима. Поэтому когда знакомые предложили покататься на квадроциклах, я засомневался. Однако, заинтригованный возможностью приобщиться к настоящим экстремалам, я согласился.

Мы приехали на окраину Петропавловска, облачились в камуфляж и выехали в сторону «домашних» вулканов – Авачинского и Корякского. Первое впечатление от управления квадроциклом – ты танцуешь рядом с пьяным на дискотеке. Машина реагирует на малейшее движение руля и грозит мгновенно выбросить тебя с дороги. Постепенно справившись с норовистым «конём», я вдруг осознал, что увяз по бензобак в огромной луже. Через полчаса вернулся первый квадроцикл и помог мне выбраться. За это время вид одиноко сидящего в луже на четырёхколёсном вездеходе человека доставил немало приятных минут проезжающим мимо джипперам, байкерам и особенно велосипедистам. Как странно, что буквально за минуты казавшийся безлюдным лес наполнился десятками людей, которые появлялись буквально из-за каждого куста.

Проехав немного вперёд, мы увидели, что посреди топкого болота, в которое после зимы превратилась дорога, скучает неизвестно откуда взявшийся кроссовер на летней резине. Что двигало водителем при попытке проехать там, где утонул бы и «КамАЗ», – осталось загадкой. Сначала мы пытались вытолкнуть машину из ямы руками, но это нам не удалось. Потом мы пробовали выдернуть его из ямы квадроциклом, причем тем, на котором ездил я (что мне сразу не понравилось, однако я предпочёл не делиться ни с кем своими тяжёлыми предчувствиями), но в этом мы также не преуспели. В конце концов, приехали четверо мотоциклистов, которые, не стесняясь выражений, доходчиво объяснили водителю кроссовера своё невысокое мнение о его шофёрских навыках. После чего совместными усилиями автомобиль удалось вырвать из трясины.

Мы поехали дальше. Нас окружала удивительная камчатская природа: заснеженные горы, озёра и уже начинающая пробиваться листва. До вулканов осталась буквально пара километров. Вскоре мы приехали на поляну. «Привал», – пояснил наш проводник. Отдохнув, мы двинулись в путь, но тут внезапно мой квадроцикл снова заглох. Через полчаса вернулась первая машина. Осмотр вышедшей из строя техники привел к неутешительному диагнозу (вот тут и сбылись мои мрачные предчувствия!) – она сломалась окончательно и бесповоротно. Начал накрапывать дождик.

Прицепив мой квадроцикл на буксир, мы тронулись в обратный путь. Сказать, что с неработающим двигателем квадроцикл плохо слушался руля, значит ничего не сказать. Нечеловеческим усилием надавив на тормоз, я еле успевал избежать столкновения с впереди идущим квадроциклом, а уже в следующее мгновение следовал резкий рывок, при котором голова, казалось, готова отделиться от туловища и жить собственной жизнью. В довершение общей картины из-под колёс передней машины при пробуксовке в горку вылетали комья свежей, густой грязи и приземлялись прямо мне на лицо. Так продолжалось целую вечность.

Наконец ведущий квадроцикл остановился, как я думал, чтобы дать мне передышку. Его водитель подошёл ко мне и показал на дороге отчётливо видные свежие следы размером с две мои ступни (мне вспомнился снежный человек). «Мишка бродит», – весело объяснил мой знакомый, сел на квадроцикл, и мы продолжили путь. Теперь мне стало ещё сложнее следить за натяжением буксировочного троса – я всё время оглядывался назад, представляя несущегося за мной огромного медведя, сильно проголодавшегося за зиму.

Единственным утешением, пожалуй, стали спуски с практически отвесных гор, перед которыми меня предусмотрительно отвязывали от буксира и сталкивали под горку.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается. Мы вернулись в город, я отстирал свои вещи и сел наслаждаться трансляцией женского тенниса с кружкой холодного пива в трясущихся от усталости руках.

На следующие выходные меня зовут кататься на мотоциклах. Я пока думаю…

Чавыча

– Чавычу будешь брать? – спрашивает меня Юра.

На дворе конец мая – необычно рано для начала путины на полуострове.

– Уже пошла? – интересуюсь я.

– Друзья в море бегали, пару хвостов поймали.

Привожу свежий лосось домой. Это довольно крупный экземпляр весом 6 килограммов. Кожа блестит, мясо ярко-розового цвета. Голову и хвост оставляем на уху, остальное нарезаем на стейки. Первая чавыча на Камчатке – священный обряд, во время которого необходимо выехать на природу дружной компанией, сварить уху и пожарить на углях королевскую рыбу.

– Мы в субботу в бухту Русскую с ночёвкой идём, вы с нами? – спрашивает Аня.

– Конечно! – отвечаю я.