Детектив из Мойдодыра. Том 3

– Да… Кто это? – снова повторила женщина.

– Простите, я разговариваю с Людмилой Николаевной?

– Да…

– Меня зовут Виктор Стрельцов. Мы с вами незнакомы, Людмила Николаевна. Я только хотел сообщить вам, что нашел вашу собаку. Она сейчас у меня.

– Вы нашли Джульетту? – В безразличном голосе собеседницы не прозвучало никаких эмоций.

– Джульетту? – переспросил я. – Ее зовут Джульетта?

Я привстал со стула и выглянул в коридор. Ирочка раскладывала на полу перед ковриком кубики и что-то старательно объясняла, тыча в кубики крохотным пальчиком. Собака подняла голову и, навострив уши, смотрела на меня.

Прикрыв трубку ладонью, я прошептал:

– Наташка, ты представляешь, ее зовут Джульетта!

– Конечно, Джульетта – я так и знала! – шумно вздохнула Наташка. – Ну, что там?

Я скорчил недоуменную гримасу и вернул трубку на место, между ухом и плечом.

– Алло… Алло…

– Да, я поняла – Джульетта у вас. Она убежала от меня вчера… – Женщина говорила с трудом, наверное под воздействием успокоительных препаратов. – Я не могу заплатить вам. И не могу за ней приехать.… Не знаю…

Она замолчала.

Я воодушевился. Наблюдающая за мной Наташка выпрямилась, придвинулась поближе и с надеждой прошептала одними губами:

– Что?

– Людмила Николаевна, я звоню не ради вознаграждения. Я знаю, что у вас произошло большое несчастье, – заторопился я. – Может быть, лучше, если какое-то время собака поживет у меня? Она, кажется, согласна. А вы?

– Не знаю… Пусть поживет… Извините, я не могу долго разговаривать. Оставьте свой номер телефона – я перезвоню.

– Это вы меня извините, что побеспокоил вас, Людмила Николаевна. И примите мои соболезнования. Искренне… Спасибо… Записывайте.

Я продиктовал номер, попрощался и аккуратно положил трубку.

– Наташка, мы ее пока не отдаем! – бодро доложил я. – Во-первых, Людмила Николаевна как-то совсем не обрадовалась. Даже учитывая ее состояние – ни капельки. Во-вторых, она, кажется, ничего не записывала. Во всяком случае, не сказала, как обычно говорят в таких случаях: «Подождите, я поищу ручку». В-третьих, когда мы ездили сегодня утром на разведку, собака не захотела идти домой. Видишь адрес? Она упала на меня как раз на этой улице. Ну, и в-четвертых, ее зовут Джульетта.

Мою жену такой неопределенный расклад не очень устраивал.

– Это во-первых: ее зовут Джульетта! – возразила она. – Я же тебе говорила, а ты: инстинкты, инстинкты. А во-вторых, что же мне, теперь сидеть и ждать: заберут ее у меня или не заберут? Надо было сразу сказать…

Она замолчала. Я – тем более. Но оказалось, что неопределенность в судьбе собаки по имени Джульетта беспокоит не только нас. В течение каких-то двадцати минут нашлись люди, которые знали, что делать, и кто виноват.

Первой позвонила незнакомая женщина, голос которой вибрировал от раздражения и неприязни, и безапелляционно заявила:

– Мне нужен Стрельцов!

– Я вас слушаю.

– Вы что это себе позволяете?! Какое вы имеете право забирать чужую собаку?

Я недоуменно пожал плечами.

– Не знаю. Собака не объяснила мне мои права. А с кем я разговариваю?

– С ее матерью!

Я удивился еще больше и успокаивающе подмигнул Наташке.

– По-моему, ваша Джульетта уже совершеннолетняя и может сама решать, с кем жить.

– Я – мать…

– Да-да, я все понял. Мать хозяйки, а не собаки. Так вот, уважаемая мать, мы уже обо всем договорились с вашей дочерью.

Мать прямо-таки захлебнулась негодованием:

– Что значит: договорились?! Вы подло воспользовались состоянием убитой горем вдовы! Вы хоть представляете, сколько эта собака стоит? Я буду на вас жаловаться!

Наконец-то я, действительно, все понял.

– Жаловаться не надо. Я как-то об этом не подумал. А сколько эта собака стоит?

– Что значит: не подумал! А о чем вы думали? Триста долларов! Очень редкая порода! Дрессированная!… – Женщина перевела дух и наконец-то понизила голос. – А сколько вы можете заплатить?

То есть, торг уместен. Но я не стал торговаться и спросил, когда привезти деньги. Положив трубку, я радостно заорал:

– Наташка, мы ее никому не отдаем!

Нам показалось, что дальнейшая судьба Джульетты решена. Но посягательства не закончились. И пятнадцати минут не прошло, как на собаку снова предъявили права. На этот раз позвонил какой-то Борис Борисович из районного отделения милиции и вежливо, но настойчиво предложил немедленно прибыть в райотдел вместе с найденной собакой. Его совсем не тронул тот факт, что я лежу в полукоме с двусторонне-крупозным воспалением легких и температурой, скачущей от Кельвина до Фаренгейта. Но все же, когда я сообщил, что у собаки разболелась лапа, и она передвигается с большим трудом, Борис Борисович неуверенно покашлял, покряхтел и согласился отложить явку до завтрашнего утра.

5

Утром вдова майора Нестерова передала мне прозрачную пластиковую папку с документами Джульетты и коробочку с шестью медалями.

– Я не имела в виду деньги. Это все мама, – виновато оправдывалась Людмила Николаевна, отводя в сторону запавшие от слез глаза. – У нас сейчас очень тяжелое материальное положение, и она сказала…

Я так же виновато кивнул.

– Понимаю. Вам незачем извиняться. Вы и не должны дарить мне свою собаку.

Она вздохнула, покачала головой.

– Брать за нее деньги… Она для него была больше, чем собака… Она сама ушла от меня. Не захотела… Вы понимаете? Положение тяжелое…