Осмелившийся возродить Третий Храм. Начало проекта

Как уже решённое действие, произнесла Анета. Наш режиссер потёр в творческом восторге руки.

Мы, – Борис Гиллер кивнул на помощников, – снимем кинокамерами с трёх точек. Ребята, получается вот такой сценарий!

– А я напишу музыку. – Эфраим, самый младший из нашей группы, стал напевать незнакомый мотив. На душе сразу появилась уверенность, окончательно вытеснив разные сомнения. Намеченные работы практически были закончены. Егерь Остап Назарович с утренней попутной машиной забрал рабочих и ребят в посёлок. Незримая сила, отсоветовала ехать, братишка тоже остался. Последнее время стал замечать, Миша, свободное время, старается быть рядом. Это согревало душу и хоть немного отвлекало от навязчивых мыслей, связанных с Марией. Возвращение некоторых ребят, решивших пойти со мной исполнить давнишнюю задумку, сделать надпись на скале, ждали к вечеру. Перед скорым прощанием, решили, с Ксенией Трофимовной, хозяйкой дома, как говорится, подобрать оставшиеся недоделанные хвосты. Помогли по дому и хозяйству навести порядок. Оговорили один из будущих туристических маршрутов.

Брат ушёл в горы творить фотоснимки и зарисовки красивых мест. Почему— то не хотелось, что— либо делать, мало того тело стало мёрзнуть. В ожидании появления какого— то чуда растопил камин. Сел рядом и долго, не отрываясь и ничего не слыша, наблюдал за таинством огня. Сквозь пламя стали отчётливо проступать контуры дорогого лица. Призывно смотрели любимые глаза, губы шептали ласковые слова, наверно, обещая то, что ангелы называют небесным раем. Замотал головой, повернулся и чуть не сошёл с ума от счастья. Почти рядом, всего в нескольких шагах, стояла группа ребят, но я видел среди них только Марию и никого больше.

История, рассказанная Романом на торжественном вечере, потрясла одноклассников. С того времени часто обращались к обоим учителям, с просьбой ещё и ещё раз рассказать о событиях, произошедших с ними много лет назад. В конце концов, приняли решение, летом повторить поход и воочию взглянуть на теперь известную, горную поляну. Многие из школьников, хотя и жили в Алма— Ате долгие годы, впервые попали так далеко. Чем выше поднимались в сторону заснеженных вершин и углублялись в изумрудную зелень, множества оттенков альпийских лугов, тем красивей становились картины окружающей природы.

Чистейший горный воздух, величественные скалы, поросшие Тянь— шаньскими елями, обилие трав в рост человека, огромное количество незнакомых цветов, делали продвижение интересным и увлекательным. Когда двигались по открытому пространству широкого ущелья, навстречу довольно быстро выплыло тёмное, почти чёрное облако. Закрыло солнце и сразу резко похолодало. Не успели догадаться достать из рюкзаков тёплые вещи, совершенно неожиданно сверху обрушилось море воды. Дождь лил, словно неудержимый поток, и через минуту на туристах не осталось ни одной сухой нитки. Прошло ещё несколько минут, туча исчезла так же быстро, как и появилась. Отражаясь в росинках дождя, вновь ослепительно засияло солнце.

– Ребята, видите дом? – Евгений Давыдович показывал в конец небольшого ущелья.

– Идёмте туда. Попросим разрешения переодеться и обсохнуть, а то вместо похода к примечательной скале, попадём на больничные койки. Поэтому быстрым шагом вперёд!

Ходьба в темпе лёгкого бега не дала замёрзнуть а, наоборот, согрела и развеселила. Послышались шутки. Огромная собака начала лаять, подзывая хозяев. Тут же открылась дверь. Вышла молодая женщина, приветливо поздоровалась. Увидев мокрую одежду и слегка замёрзшие физиономии, не дожидаясь просьбы, предложила обсушиться. Пошире открыв дверь, пригласила войти. Довольно большая прихожая встретила нас чучелом головы здоровенного кабана, со злыми глазами и огромными, оскаленными клыками. Слева деревянная лестница с резными перилами вела на второй этаж, справа находились ещё две двери, и открывался вход в большую комнату. Там виднелся самодельный, из грубоватых досок, длинный стол и множество похожих на него стульев. Спиной к нам какой— то парень сидел у камина. Каково же было удивление, когда узнали, сильно изменившегося, бывшего одноклассника. За прошедший год он возмужал, окреп и ещё больше поседел. Правая сторона лица, оказалась довольно сильно изуродована рубцами и шрамами.

Неожиданная встреча его также удивила, ощущалось, как и мы, парень просто остолбенел. Нет, не при виде знакомых, а от вида Марии. Нетто от сострадания и жалости, нетто от вида ужасно отвратительных шрамов зажала рот рукой. Чувство огромного сострадания парализовало вмиг занемевшее тело девушки. И только резкое движение любимого, заставило вновь заработать, но уже в бешеном темпе, почти остановившееся сердце. Теперь возникла другая крайность. Кровь словно стараясь вырваться наружу, окрасила кожу пылающим алым цветом.

Не в пример остальным, её бывший подшефный, довольно быстро пришёл в себя. Как говориться, не моргнув глазом, видно приучив себя не реагировать на первые впечатления и реакции людей.

– Здравствуйте! Всем быстро подняться наверх, там в помещении каптёрки, каждый выберет сухую, подходящую одежду по своему усмотрению. Затем женская половина идёт в баню, на ваше счастье только что натопленную.

Заговорил чётким командирским голосом, словно отдавал приказания. На втором этаже пол, покрытый мягкой ковровой дорожкой, провёл мимо нескольких комнат в небольшое складское помещение. На открытых полках были аккуратно разложены разных видов и расцветок, простые и утеплённые спортивные костюмы, майки, носки, шерстяные шапочки и махровые полотенца.

– Мира Соломоновна, вы с девочками располагайтесь вот в этих комнатах, – хозяйским жестом по очереди открывал двери.

– Сейчас пришлю помощницу, если возникнут, она поможет разрешить проблемы. Мокрое бельё развешайте на балконах, там специально натянуты верёвки.

Учителя с нескрываемым любопытством, вместе со всеми осматривали помещение. Три диван— кровати, небольшой стол, магнитофон, шесть стульев напоминали скорей гостиничный номер, чем комнату в обычном доме.

– У тебя из— за нас не возникнут неприятности? Кто здесь живёт?

– Не волнуйтесь, всё нормально. Только надо будет помочь приготовить обед. Человека три поставить чистить картошку, но это после того, как обсохнете.

– Насчёт еды не беспокойтесь, у нас достаточно продуктов, – вмешался директор.

– Хорошо, но об этом потом, сейчас переодеться, и после девочек в баню. Постарайтесь прогреться до последней косточки. Евгений Давыдович, вы с ребятами занимайте вот эти две, если не хватит, можно ещё одну комнату, но лучше, чтобы хватило. Возможно, к вечеру приедет большая группа туристов. А сейчас будьте, как дома!

Увлекая за собой, прошёл с мужской половиной гостей в противоположную комнату. Рая не удержалась и, приложив палец к губам, призналась Марии, это тот парень, который научил настоящим, взрослым отношениям. От радости встречи, не обратив внимания на остолбеневшую и побледневшую подругу.

Сумевшая меньше всех намокнуть под дождём, Рая вызвалась помогать хозяйке, в душе надеясь там поговорить со своим спасителем. Поблагодарить и вообще высказать много хороших слов за правдивое предсказание. Жизнь – довольно прекрасная штука, чтобы с ней расставаться. Тем более, встретив на пути хорошего и понимающего друга. Успели переброситься несколькими фразами. Поговорить более обстоятельно, наверно, мешало присутствие незнакомой женщины. Да к тому же мне хотелось побыть одному, прийти в себя от неожиданной и невероятной встречи.

– Ксения Трофимовна, пойду, наготовлю топливо, – обращаясь к Рае, пояснил:

– Не рассчитывали, на встречу такого количества гостей. Но это даже к лучшему.

На внутренней стороне двора стал рубить приготовленные заранее дрова. Брал напиленные и высушенные обрезки древесных стволов и точным ударом топора быстро доводил до соответствующей кондиции. От каждого удара чурбачки разлетались в разные стороны. Горка быстро увеличивалась, а я рубил и рубил, стараясь успокоиться от присутствия где— то рядом любимого человека. Разрывающееся на части сердце, никак не хотело умерить возбуждение, ощущая вблизи точно такое же биение разгоряченной, пылающей половины.

За дровосеком, из окон своих комнат, незаметно наблюдали бывшие одноклассницы. Юноша был полуодет, красивые, рельефные мышцы переливались по телу, вызывая своей формой неведомую до сих пор, странную дрожь. Второй раз после памятного урока физкультуры, они видели наяву, очарование ожившей статуи красивого древнегреческого атлета. От каждого движения, на груди раскачивался небольшой блестящий предмет. Когда же повернулся левым боком, там, где на уроке физкультуры находилась окровавленная повязка, бросаясь в глаза, выступал большущий, грубый шрам.

На волне сострадания, неведомая сила вывела Марию из дома и исчезла. Предварительно полностью стерев в памяти негативную информацию и отпустив внутренние, сдерживающие тормоза. Подошла вплотную, почти касаясь, к Роману. Сознание заполнялось, непреодолимой тягой притронуться и прижаться к прекрасному юношескому телу. На груди, столько раз виденной в девичьих снах, перечёркивая ещё один, по виду совершенно свежий шрам, красовалась тонкая золотая цепочка. С обычным, на самом деле блестящим деревянным сучком. Не отдавая отчёта в своих действиях и не решаясь прикоснуться к изуродованной, только сегодня увиденной щеке, с чувством неясной вины, дрожащими руками нежно гладила оба шрама. Один с грубоватыми бугорками на боку, и большой аккуратный на груди. Глаза заволокла туманная пелена, погружая в сладостный омут, одновременно воскрешая прошедшие, дорогие воспоминания. Медленно стала поднимать лицо, и мгновенно почувствовала, Роман сразу напрягся, подаваясь навстречу. Вздрогнула, увидев совсем рядом, ещё два крупных и несколько мелких шрамов и рубцов. Один тянулся по правой скуле, а другой, широкий, почти рядом с виском. Так и замерли, у всех на виду, чувствуя непередаваемое наслаждение. Стояли, не в силах вымолвить хотя бы единое слово и отвести друг от друга пылающие взгляды.

Отодвигая обиду, в памяти отчётливо возникла мамина фраза: «Не забывай, она сберегла вам с отцом жизнь!» И тут же, заискрившись на солнце, Марии бросилось в глаза знакомое колечко.

– Как замечательно! Дедушка Мороз исполнил мою просьбу.

– Не ведаю как, – пришлось слукавить, – но перед боем Кремлёвских курантов, волшебным образом оказалось на пальце. – Вдруг радость на милом личике сменилось выражением печали.

– Увидела тогда на физкультуре кровь и со страхом представляла возможную рану, а теперь добавилась ещё эта и эта. Ты, их притягиваешь к себе? Кто лечил, кто заботился о тебе?

Первая, слегка запинаясь от охватившего волнения, заговорила девушка. При этом продолжая заботливо и нежно гладить шрамы, своими бархатными пальчиками. Не в силах совладать с возникшим желанием, словно могучими тисками, прижал нежные руки к уже зажившим ранам. Не подозревая, незримая сила навечно отпечатает в девичьей памяти каждый бугорок, каждый выступ, каждый рубчик

– Во мне сейчас такое неслыханное блаженство, что готов каждый день получать пулю или по удару ножа, только бы испытать в дальнейшем прикосновение твоих ласковых пальчиков. Эту рану, – ещё сильнее прижал руку, лежащую на боку, – сначала пришлось зашивать самому, а на перемене, перед литературой, хорошему другу. Помнишь предводителя восстания? Как врачи зашивали на груди и мудрили на лице, не помню, с ними, думаю, было сложнее. Говорят, вернулся с того света только на вторые сутки. Но знаю точно, спасла меня будущая тёща.

– Ты собираешься жениться?

Мария с выражением неподдельного страха смотрела прямо в глаза.

– Да, и теперь, думаю, очень скоро! – Ощущая ласки, исходящие от любимых рук, перестал ощущать окружающую реальность. Точно так же, как самая осторожная на земле птица глухарь. В течение года не позволяющая приблизиться, ни одному живому существу, а во время встречи с избранницей забывающая обо всём на свете. Так и я, безумно ошибаясь в уверенности, Мария прекрасно знает, кто делал сложнейшую операцию и кому обязан жизнью, потерял осторожность. Мальчишечья улыбка расползлась по счастливому лицу. Даже в кошмарном сне не допускал мысли, что Рая может, и успеет признаться Марии в случае, тем более единственном, близких отношениях между нами.

Девушка же восприняла произнесённые слова как окончательный крах мечтаний вымолить прощение и вернуться к прошлому. Удивив резкой сменой настроения, выдернула руки и сделала шаг в сторону. Как всегда в таких случаях совсем не вовремя, а, может быть, как раз вовремя, подошла учительница, Так же, как недавно муж, стала расспрашивать о доме, о хозяевах, о том, как с ними можно рассчитаться за доставленные хлопоты.

– Мира Соломоновна, сразу после бани ужин будет готов. Хозяин приедет к вечеру, а сейчас за него осталась жена. Вы не волнуйтесь, всё под контролем.

Ожидая возвращения спасителя, Рая старательно помогала на кухне и не видела состоявшейся встречи. Не успев прийти в себя от тяжёлого известия о вероятно скорой женитьбе, Марии пришлось испытать ещё один удар, страшнее первого. Она была сражена новыми откровениями лучшей подруги, не утерпевшей, поделиться своей любовью. Чётко подтвердив беспощадно, убийственную мысль. Значит, именно Раину маму, работающей хирургом, имел в виду недавний подшефный, говоря о будущей тёще. Всё просто и до обидного горько. Рая так и не смогла уловить, почему лучшая подруга вдруг охладела и стала избегать её присутствия. Главную причину откроет только назавтра. Узнав, для кого ангелом— спасителем, она только так в своих мечтаниях называла Романа, будет сделана надпись на скале.

Городские жители наслаждались атмосферой домашней бани. Смеясь, девушки хлопали друг друга берёзовыми вениками. Мира Соломоновна подняла над собой тазик. Вода чистым потоком вылилась на раскрасневшееся тело. Забыв обо всём на свете, даже новое предательство бывшего подшефного, Мария, как завороженная, смотрела на красивую руку. Там находилось точно такое же, как у неё, как у мамы и бабушки, родимое пятно. Хотелось потянуть время, так всем понравилась баня, но надо было освобождать место. Вернулись в комнаты, обсохли, долго приводили себя в порядок, весело балагурили, удивляясь грустному виду Марии.

В центре площадки, красиво выложенной каменными плитами, горел костёр. На специальной подставке стоял большой чугунный казан. К Роману одетому в белоснежный фартук и такой же высокий поварской колпак, подошли ребята, девчата и учителя. С удивлением наблюдая, как ловко, даже артистично, со знанием кулинарных секретов, занимается приготовлением плова. Каждое движение выдавало любовь и безграничную страсть к подготовке пищи.

– Рома, расскажи, как тебе удаётся так быстро резать морковь? Почему не натереть её на тёрке, что обычно и делается? Я случайно засекла время, ты штук 15 порезал в мелкую соломку примерно за минуту. Даже моя мама повар по профессии уступит тебе в скорости. Откровенно сильно беспокоилась за твои пальцы, так быстро двигался нож.