Дядюшка Лео, или 2 агента парагвайской разведки

Шеф вытер лоснящиеся губы:

– Что дальше? А дальше – больше. Повелся дядечка на рассказы о сладкой жизни. Выбрал момент и свинтил из части. Марта предлагала, чтобы первое время у тетки отсиделись. Но Лео хорошо знал, как наши умеют искать. Позже узнал, что правильно сделал. После побега всю округу шерстили.

А тогда, в первую же ночь, они с Мартой подались в Западную Германию. Дальше, как в сказке: чем дальше, тем страшнее. Жили у родичей. На работу долго устроиться не мог.

Соседям родичи объявили, что дочка замуж за беглого чеха вышла. В полиции через знакомых вырешили удостоверение личности.

Первой работой была уборка в автомастерской. По вечерам. Хозяева: старый фриц да два сынка. Один в вермахте служил. На Западном фронте кантовался в интендантах. Второй, сволота. Шарфюрером в Ваффен-СС. В Белоруссии на партизан охотился. Славян люто ненавидел.

К концу первой недели сынки решили дядьку поучить. Как папашка ушел, они насыпали песок в поливочный шланг. Загнали Лео в тупик, и давай мудохать. Дядька сперва прикрывался. Терпел, боялся, чтобы с работы не выгнали. Когда на пол свалили, понял, забить могут. Шарфюрера подсечкой сшиб, а пока второй соображал, схватив швабру, устроил избиение младенцев.

В армии науку качественного мордобоя вдолбили до уровня рефлексов. Эсэсовцу мужское хозяйство испортил конкретно. Девки стали без надобности. Второму, из одной челюсти две сделал. И глаз, до кучи, выбил. Cвязал уродов и определил в смотровую яму. Чтобы до утра не отсвечивали. Но из города пришлось уйти. От греха подальше.

За пять лет всю Германию исколесил. Двух младенцев схоронили. Чем только ни занимался. Пару раз в тюрягу попадал. Первый раз замели за спекуляцию бензином. У американских вояк покупал, бодяжил и фермерам втюхивал. Крестьяне и сдали. Дали шесть месяцев. Определили в общую камеру. Контингент – откровенный сброд. Человек тридцать. В первую ночь опустить попытались. Еле отбился. Но и самому крепко досталось. В лазарете две недели кантовался.

После больнички определили в другую камеру. После с теми, кто бил, дядька разобрался. Короче, к концу первого срока был в авторитете.

Второй отмотал за грабеж. В семье безденежье было крайнее. Перебивались с хлеба на воду. А тут Марта сильно простудилась. С высокой температурой слегла. Хозяин магазина, где работала, неделю терпел. Потом выгнал. Труба. Грошей – ноль. Жену кормить надо. И лекарства бесплатно не дают.

Вечером Лео пошел на улицу. У ресторана подкараулил богатенького Буратино. Пугнул финкой, тот бумажник и отдал. Денег оказалось прилично. Они Марту спасли. А дядьку на следующий день взяли. Тот боров его запомнил и в городе случайно встретил. Стукнул в полицию. Как рецидивисту дали три года.

Пока сидел за колючкой, Марта умерла. Вышел: ни жены, ни кола, ни двора, ни родины. Тупик. Хоть в петлю лезь. Прибился к корешам. Профессии обучился – сейфы потрошить. Семь лет медвежатил. Фартило. Деньжат нажил. Вовремя отошел от дел. Обосновался в Мюнхене. Автосервис прикупил.

Первое время сам все делал. Потом помощников нанял. Года через два квартиру купил. В кредит. С женщиной сошелся. Расписались. Жизнь налаживалась. Сын родился. Влад.

Семнадцать лет катило, как по маслу. Бизнес расширил. Беда пришла – не стучалась. Ночью сгорел автосервис. В здании шесть автомобилей стояли. Вся страховка ушла на выплату хозяевам сгоревших машин. Опять стал бедняком. Квартиру продал и в ГДР подался.

Жили в Берлине. Потом в Фалькензее перебрались. Жилье снимали. Сын в колледже учился. Лео на стройке каменщиком работал. За три года до мастера дорос. Участок земли в Фалькензее купил по случаю. Коттедж построил практически сам. Обжились. Сейчас второй год, как пенсионер. Энергии, сам видел, хоть прикуривай. Классный у меня дядька! – закончил рассказ Игорь.

– Да, уж. Биография героическая. Максим Горький со своими скитаниями просто отдыхает, – согласился я. Помолчали.

За окном, в темноте, редкими светлячками мелькали огни. Выйдя в пустынный коридор, я подошел к расписанию.

– Через полчаса будет граница. Прощай, Германия! Надеюсь, что увижу тебя еще. Удачи, дядюшка Лео! Может когда-нибудь и свидимся. Миссия окончена. Мы едем домой, – ползли мысли под дружный перестук колес.

Григорий Федорец

Тюмень

2007 г.