Трехрублевая опера

– Да! Рассчитывал!.. Но он не оправдал моих надежд. И продолжает пить мою кровь и виски!.. Но я его все-таки не пришил, Селли! – Папаша поехал от толчка в другой угол.

– Но хочешь пришить! – крикнула Селия, с трудом затормозив движение родителя.

– Да! – признался Пичем. – Эта светлая мысль посещает меня… Но я ее гоню! Потому что не гангстер! Не Мэкки-нож! Этот мальчик прирежет нас всех не задумываясь! Их брачная ночь станет нашей «Варфоломеевской»! Вот почему я требую выкуп! Залог нашей безопасности! И доказательство моей любви к тебе! – Он поднял цветы, валявшиеся на полу, отряхнул пыль и протянул их жене. – Возьми! Это – от чистого сердца!

Селия поморщилась:

– За десять пенсов?

– За двадцать! – обиделся Пичем. – Но кто считает?..

Он распахнул окно и крикнул слепым музыкантам:

– «Серенада»! За три пенса! Плииз!

Музыканты стали поспешно настраивать инструменты.

Вперед вышел «слепой» дирижер, взмахнул палочкой…

Зазвучала музыка.

Мистер и миссис Пичем с пением вышли из дверей своего дома.

Возник

Музыкальный номер 2

По своему характеру этот дуэт был странным сочетанием лирической серенады и жестко-ритмизированной песенки о денежках «money-money»!

К номеру присоединились прохожие…

Номер закончился швырянием денег музыкантам, которые те, довольно ловко для незрячих, ловили на лету.

Аплодисменты.

Поклонившись, мистер Пичем широким жестом пригласил музыкантов к себе в дом…

Музыканты вошли в дом Пичема.

Миссис Пичем села за кассу.

Сам Пичем достал коробку из-под сигар, стал обходить музыкантов.

Те со вздохом выворачивали карманы, высыпая содержимое.

Некоторые пытались спрятать деньги в укромных местах, но Пичем довольно ловко доставал их из брюк, из-под стелек рваных туфлей, даже из трусов.

Последним цепочку музыкантов замыкал худой чернявый юноша со скрипкой. (Мы его видели в Прологе.)

Пичем вывернул ему карманы, но, к своему удивлению, ничего не обнаружил.

– Деньги, друг мой?

– Извините, у меня нет! – сказал юноша.

– Мошенник! – поморщился Пичем и взял палку. – Сейчас я начну пилить этим смычком по твоей голове!

– Но у меня правда с собой нет, – сказал юноша, растерянно роясь в карманах. – Рублей двести всего…

Возникла пауза.

– Стоп! – раздался голос откуда-то сверху, и свет погас. Камера отъехала, и стало ясно, что мы присутствуем на съемке…

В кадре появились Директор фильма и Режиссер (это исполнитель роли Макхита. Он уже – в джинсах и рубахе.).

– Что за идиотский текст?! Какие рубли? Почему нет шиллингов? – заорал Режиссер. – Кто этот юноша?

– Да просто… – испуганно забормотала Ассистентка. – …Уличный музыкант… Из перехода… Попросился на съемки!..

– Из какого еще перехода? – ахнул Режиссер. – Чтоб духу его не было! Черт знает что у вас творится! Перерыв!!!..

Неожиданно в павильон вошли омоновцы в пятнистых костюмах охранников.

– Почему опять посторонние на площадке? – крикнул Режиссер.

– Это кто – «посторонний»? – усмехнулся один из омоновцев.

Режиссер повернулся, пошел в глубь павильона. Музыкант со скрипкой двинулся за ним.

– Извините, – бормотал он, – я вообще-то композитор… У меня есть музыка для вашей оперы…

– Вас зовут Курт Вайль? – отмахнулся Режиссер. – Нет? Другие композиторы мне не требуются…

На этих словах в павильон с шумом въехал шикарный джип…

– Да что ж это такое? – ахнул Режиссер. – Сумасшедший дом!

– Зря вы не хотите послушать! – бормотал Музыкант. – Я понимаю, вы заняты… Но, может быть, можно кому-то показать ноты?

– Можно! – заорал Режиссер. – Обратитесь в «Кащенко»!

– Зачем вы так? – обиделся Музыкант, и глаза его сделались печальными. – Я уже был в «Кащенко»…

Режиссер вздрогнул.

В павильон, ломая декорации, въехал второй джип.

– Мне тоже туда пора! – мрачно пошутил Режиссер. – Дадите адрес?..