Гетерозис. Хроники боли и радости

– Положен, но не забывай, что шеф не разрешает тебе работать одному, а я была уже на полпути в Рио.

– И в чем собственно дело?

– Мне тоже хотелось бы знать.

– Он принимает?

– Нет, он просто сидит уже четвертый день, метая дротики в твой портрет.

– Надеюсь, я ему не помешаю, – сказал я для поддержки остроты сарказма и пошел к двери.

– Подожди!

Я обернулся.

– У меня вновь завис компьютер. Ты можешь мне помочь?

– Конечно.

Склонившись над столом и оттесняя при этом напарницу своим боковым контуром, я начал изо всех сил вертеть мышкой, но все старанья были тщетны.

– Семь бед – один Reset, – сказал я и, повернувшись к ней лицом, нажал излюбленную кнопку.

В это самое мгновение на меня пахнуло чем-то невыносимо приятным. Далее следовала мысль:

– Как сладок запах ферамонов. Или это духи. Не знаю. Но все равно дьявольски приятно.

– Алексей!.. ты меня слышишь? Что с тобой?

– Ничего. Со мной все в порядке, – сказал я, ехидно пряча улыбку.

12:30

Не удосужившись постучаться, я ворвался в кабинет редактора.

– Здравствуйте, Петр Семенович!

Редактор ничего не ответил.

– Наверное, у нас сегодня день молчания, – усмехнувшись, подумал я и присел в кресло для гостей.

– Я ждал тебя… А я не привык ждать, – казалось, что редактор разговаривает с потолком.

Впрочем, мне было на это совершенно наплевать. Даже если бы он завел беседы с моими шнурками, я бы даже тогда не сумел выжать из себя хотя бы каплю душевных эмоций.

– Мне давно следовало выставить тебя за дисциплинарные проступки, но каждый раз, когда я об этом думаю, меня почему-то пробивает на жалость…

– Да, как же. Рассказывай сказки, – почему-то сегодня все мои мысли были предельно ироничны, – Мы все прекрасно знаем подноготную твоей жалости, старый придурок.

– Однако, проснувшись сегодня утром, я решил, что еще один «неуд» по поведению и Алексей Казанский пополнит список безработных.

Возникла пауза. Впервые за много лет я понял, что время шуток прошло. Спустя неопределенное количество мгновений его рука скользнула в заранее открытый нижний ящик письменного стола, после чего перед моим носом упал свежий номер незнакомой газеты.

– В Бушилино за последнюю неделю совершено двадцать четыре убийства. Город в панике, свидетелей нет, количество жертв растет с каждым днем. Ты поедешь туда и соберешь материал для новой статьи.

– Я еду один?

– Естественно нет. Наталья получит инструктаж позже, а ты пока собирай чемоданы.

– Да я их и не распаковывал, – пробурчал я, направляясь к двери.

– И еще, Казанский, – мне пришлось обернуться, чтобы внимательно выслушать заключительную речь Всемогущего редактора, – Для всех будет лучше, если ты хоть что-нибудь отыщешь.

– Я все понял, шеф, – сказал я и удалился.

Вечер того же дня.

– Ну, как тебе наша командировка? – спросил я у Наташи, которая уже полтора часа читала какую-то мягкотелую книжонку.

– Лёш, потерпи еще полчаса.

Я еще раз взглянул на пробегающие за окном ёлки и злобно заявил.

– Мне надоел этот ожесточенный садизм… Выкинь чертову книгу и поговори со мной.

Истерия не свойственна моей натуре, но жара меня доконала.

Я увидел, как нервно сжались губы Натальи, но она смогла удержаться, чтобы не дать мне по морде.

– Детка, я прекрасно знаю, что зачастую бываю просто невыносим, но сейчас у меня есть до безумия прекрасная идея.

– И какая же? – с дерзким пренебрежением прошептала она.

– Мы выходим на следующей станции.

Ах, как мне нравится шокировать женщин. Каждая из них считает, что ей известно все, причем гораздо лучше, чем кому-либо другому. Никакие убеждения здесь не помогут. Лучше поиздеваться над ними – в этом больше толку.

Секундное замешательство – так можно было охарактеризовать невербальный ответ Натальи. Но вот она уже прежняя, хотя нам обоим прекрасно известно, что это всего лишь показуха, а внутри нее испуганно забилось женское самолюбие, продолжающее убеждать само себя в том, что мои слова пусты по своей природе. Возможно, так оно и есть, но я ему не верю.

– Я не ослышалась?

– Нет. Так и есть. Мы выходим на следующей станции.

– Но почему?

– Не люблю поезда.

– А как же Бушилино?