Но вдруг что-то изнутри сказало:
«Нет».
«Нет?»
«Нет».
«Почему?»
Ответа у меня не было. Я просто вернул ружьё на плечо, вышел из кустов и медленным шагом направился к оленю.
Секунды три животное втягивало в себя прохладное питье. А потом, осознав мое присутствие, оторвало себя от реки и посмотрело в мою сторону.
Я на мгновение остановился. Подумал, что олень испугается и убежит. Но олень продолжал стоять на месте. Он изучал меня любопытным взглядом.
«Его что удивил и заинтересовал голый человек, обутый в сапоги?»
Я подошёл ближе. Была стойкая уверенность, что олень улыбается. Животное словно восторгалось мной и спрашивало:
«Зачем тебе ружьё, дурень?»
– Я хотел…
Я осекся.
«Что я делаю?»
Мой личностный рационализм попытался упрекнуть мой внутренний взрыв интуиции.
«Олени не умеют думать, олени не умеют разговаривать. Это всё выдумка! Нужно вернуться с небес на землю!»
Но интуиция была сильнее.
Я сделал ещё несколько шагов и протянул свою правую ладонь к оленю.
– Как тебя зовут? – спросил я на полном серьезе.
Изнутри пришло имя «Алати».
– Красиво.
Ещё шаг и олень уже терся о мою ладонь своим оленьим лицом.
Ещё шаг…
Я обнимаю животное за шею и становлюсь перед ним на колени. Мы соприкасаемся нос к носу. Дышим друг в друга. Смотрим друг в друга…
Так могло бы длиться целую вечность. Во всяком случае я был к этому внутренне готов. Я наслаждался моментом. Я был счастлив.
Но неожиданно олень напрягся. Его уши приподнялись, встали торчком. В его глазах появился лёгкий испуг. Но боялся олень вовсе не меня. Он не пятился и не вырывался из моих рук.
– Что такое?
И попытался понять, огляделся и увидел ниспадающую тень.
«Опасность!»
Я напрягся подобно своему новому другу.
«Враг!»
Однако в отличие от оленя, мое напряжение не было готовностью к панике. Это была готовность к бою.
«Сейчас или никогда!»
Я резко вскочил с колен и, выхватив ружьё, наставил его на цель.
– Кто ты?! – крикнул я.
Я ждал увидеть злобный взгляд беспощадного врага. Но вместо этого увидел ещё одно испуганное существо.
– Не стреляйте…
Совсем мальчик. Лет девятнадцать. Он стоял на скальном выступе с поднятыми вверх руками.
– Не стреляйте…
Он не собирался никого пугать. Он сам перепугался. Точнее он был прям-таки перекошенным от ужаса.
Я медленно опустил ружьё.
– Сбежал?
Он понял, что я всё понял. Да и как тут не понять, если человек одет в тюремную робу ссыльного.
– Семён, кажется?
Я помнил его. И думал, что если назову его по имени, то смогу успокоить.
– Нет, нет, нет…
– Спокойно.
Я вернул ружьё на плечо. Но и это не помогло.
– Я не вернусь.
«Упертый».