Мечта маньяка

– Тогда предлагаю вам побыстрее убраться. В здании засели опасные террористы. И мы не собираемся с ними церемониться.

С Мадленом Пихаевичем разговаривала высокая громоздкая дама. Её короткие спутанные волосы прикрывала фуражка с блестящим козырьком. На выпирающей далеко вперёд груди был прицеплен большой блестящий полицейский жетон треугольной формы. На блестящем поясе висела увесистая резиновая дубинка. Как раз такой я и получил под дых.

– Понятно изъясняюсь?

Для пущей убедительности дама топнула ногой, обутой в чёрные с лакированным блеском галифе.

– Понятно.

Слуга не собирался спорить. Тем более что его собеседница привела в тёмный проулок семерых подруг в самой серьёзной экипировке. И некоторые из них уже начали выбивать игрек-хромосомно закодированную дверь огромным тараном.

– Вон!

Но я был другого мнения. И мне как раз полегчало. Я выпрямился, оценил ситуацию. Вариантов было немного.

– Эй вы, шалавы ебаные! Сейчас всех разъебу как тузик грелку!

Схватив первый попавшийся камень с асфальта у себя под ногами, я бросил наугад.

– Тук!

Камень мгновенно долетел до случайно выбранной цели, стукнулся о металлический шлем, отскочил, упал…

Ещё секунда и на землю упал нацеленный на дверь таран.

Нет, я не смог нанести большого физического урона хоть кому-то из полицейских. Выбранный мной камень был слишком мал для такого шедеврального поступка. А вот разозлить и так недовольных жизнью женщин он определённо смог.

– Нет, нет, нет…

Мадлен Пихаевич пытался по-своему исправить ситуацию. Но он не мог. Женщины забыли про дверь, забыли про таран. Им стали неинтересны террористы. Они оттолкнули нелепого защитника в сторону и направились к главному врагу.

– Вы арестованы…

Я ждал ещё одного удара под дых. Это было вполне логично и последовательно. Но его не было.

– Вы можете сохранять молчание…

Лишь огромные руки с толстыми пальцами схватили и скрутили мое хрупкое тело. На запястьях, вывернутых за спину, защелкнулись металлические браслеты.

– Всё, сказанное вами, может и будет использоваться против вас…

– Шагай уже!..

Меня резко подтолкнули к движению. Злые женщины повели меня к большому чёрному автомобилю с надписью «ПОЛИЦИЯ СПИНТАУНА», и толстые пальцы сжимали мои шейные позвонки, заставляли преклоняться, сгибаясь в пояснице. А полный ненависти и презрения голос продолжал подгонять:

– Шагай, шагай, тварь!..

Превозмогая боль, я смог увидеть лицо Мадлена в тот момент, когда меня проводили мимо него. В них застыли удивление и беспомощность. И он не двигался. Он только лишь стоял там, немного в стороне, и тупо наблюдал точно так же, как кинозрители ждут неотвратимой развязки в конце насыщенного действием фильма.

Одного короткого взгляда в этом направлении стало достаточно, чтобы понять и принять его бессилие.

– И никакого тебе иммунитета, падла! – продолжал кричать мне в ухо злобный женский голос.

Мы почти дошли до фургона. Оставалось метров пять. Совсем чуть-чуть. А потом…

Бум!!!

Сначала меня ослепил очень яркий свет, чуть погодя в ушах раздался оглушающий грохот. И напоследок сила, многократно превосходящая громадные руки и толстые пальцы, отбросила меня назад.

Я отключился.

Когда в моем сознании снова появился свет, я обнаружил себя в незавидном положении.

– Что?!.. Что случилось?

Я попытался приподняться. В этот момент мимо пробегала одна из работниц полиции. На мгновение она установилась подле меня, посмотрела сверху вниз. Глаз я не увидел. На ней были большие чёрные очки, в которых дьявольским огнём отражались огоньки пылающих останков фургона. Зато были видны её толстые напомаженные губы. Они изогнулись в смачной гневно-презрительной издевке. А потом она рванула дальше.

– Сука…, – негромко бросил я ей вслед.

Я сделал попытку встать. Со сцепленными за спиной руками провернуть такое было практически невозможно. Но я всё равно попытался.

Минуты через три яростных стараний мне удалось опереться на колено. А тем временем вокруг меня либо горели либо тлели остатки былого. Я смог заметить один фрагмент туловища, три руки и две ноги, что валились то тут, то там и зловеще сочились тёмной кровью. Другие женщины – живые и взбешённые пуще прежнего – бегали туда-сюда и создавали дополнительную панику.

– Первый, первый, я – второй!..

– У нас ситуация три-четыре-ноль!

– Вызовите подкрепление!

– Лиличка умерла!

В дыму и во всей этой суматохе я оглядел себя. Мне тоже досталось. Дизайнерская одежда была теперь уже не к черту. Местами выгорела, местами порвалась.

– Освободите меня! – крикнул я двум пробегающим мимо дамочкам.

Они махнули на меня рукой. У них были куда более важные дела.

– Освободите!.. – я всё же пытался надеяться на их благоразумие

Мой крик перекрыла пронзительно прозвучавшая автоматная очередь.

Две бежавшие от меня женщины тотчас упали навзничь. Их пробитые черепа и грудные клетки выдали новые лужи крови. И это заставило всех прочих остановиться, перестать кричать и мельтешить.

В проулке не было возможностей спрятаться. Можно было лишь броситься на асфальт или надеяться на прочность жилетов и шлемов, если они были.

Прошла минута безмолвного оцепенения. Всю эту короткую единицу времени я потратил впустую. Хлопал глазами, на что-то надеялся. В этом я мало чем отличился от служителей полиции.

Их осталось четверо: трое стояли подобно истуканам в замерших позах, одна лежала на асфальте, накрыв голову руками.