Охота на поросёнка

– Киллер велел Юсупову открыть сейф. В нем был «Парабеллум». Юсупов успел пустить его в ход, но высоко взял, хотя он был профессиональный стрелок, с большим опытом. Эксперты убеждены, что он стрелял уже падая.

– Мы имеем основания говорить о высоком профессионализме убийцы?

– Нет, не имеем, даже если рассматривать только выстрел, не принимая во внимание то, что во всём остальном он проявил себя исключительным идиотом. Я кое-что понимаю в выстрелах. Технично загнать матёрому боевику схватившему «Парабеллум», пулю между бровей – это, знаете ли, слишком красиво, чтобы быть правдой. Либо имела место случайность, либо Юсупову что-то вдруг помешало. Нет, вряд ли он погиб потому, что киллер превосходил его мастерством.

– Понятно, – проговорил Агеев, переглянувшись с Руденко, – значит, есть признаки, указывающие на то, что «Парабеллум» был в сейфе?

– Да, следы оружейной смазки на полке сейфа.

– Что с отпечатками?

– Отпечатки с предметов из женской сумочки обнаружены на валявшейся зажигалке, туфлях и дверной ручке. На дверной ручке, дверной задвижке и туфлях имеются ещё одни отпечатки, так же не идентифицированные по базе. Больше ничего интересного сообщить не могу насчёт отпечатков. Квартира принадлежит двоюродной сестре Юсупова. Она сейчас за границей. Связаться с нею не удалось пока.

Дотянувшись до пепельницы, стоявшей перед Руденко, Мельников бросил в неё окурок, взял со стола портрет Ольги, и, сунув его в карман, продолжил:

– Таксист подвёз их к подъезду в три. В три ноль пять соседи услышали женский крик. Кстати, в холле обнаружена недокуренная сигарета. С той же помадой, что и на сигарете в квартире. В три пятнадцать соседи сверху и снизу слышали звук, похожий на выстрел.

– Только один?

– Да, два выстрела прозвучали одновременно. Их слышали только три человека, которые не убеждены, что им не почудилось. Дом – элитный, с толстыми перекрытиями. Ещё через пять минут в холл вошли три лица кавказской национальности. Они начали долбить в дверь квартиры Юсупова и орать. Жильцы трёх других квартир их прогнали. О жильцах – всё. Теперь об Алимове. Надо?

Руденко начал перебирать какие-то документы, лежавшие на столе.

– Прошу вас, сказал Агеев.

– Глубоко чтимый мною глава чеченской диаспоры господин Алимов и господин Юсупов договорились встретиться у подъезда в три. Опоздав на 15 минут, Алимов звонит Юсупову на мобильник. Юсупов не реагирует. Свет у него в квартире горит. Тогда Алимов шлёт к нему трёх своих молодцов – узнать, что стряслось.

– Почему он сам не пошёл?

– Потому что он, в отличие от вас, полагал, что в смерти Юсупова кое-кто заинтересован, и что его пасёт киллер, который мог оказаться в квартире. Алимов – человек храбрый, но… вы меня понимаете.

– Он не говорил, кто, на его взгляд, собирался убрать Юсупова?

– Полагаю, Алимов сам вам об этом скажет.

– Я знаю, что он мне скажет. Мне интересен ваш комментарий.

– Я комментирую факты, – возразил Мельников, – чьи-то соображения комментировать не хочу.

– Простите. Что было дальше?

Мельников не ответил. Агеев, видя его досаду, дал объяснения:

– Я с Алимовым не общался. Он в шесть утра позвонил моему руководству и истерично изложил свою версию. Он боялся, что вы его арестуете.

– Глупцы всех считают глупцами, – вполголоса отозвался Мельников и продолжил. – Бойцы Алимова возвратились к нему в машину. Он велел ждать. Через пять минут из подъезда вышли парень и девка. Под проливным дождём они не спеша в обнимочку, без зонтов миновали дом и свернули за угол. Парень был в джинсах, свитере и кроссовках, а девка – по виду, та самая проститутка, шла босиком.

– Обалдеть! Присвистнул чекист, – а что на ней было?

– Блузка и мини-юбка. На плече – сумочка.

– А как выглядел её спутник?

– Тощий, ростом немного за метр восемьдесят – как и девка, кстати. Взъерошенный, длинноносый, с бешеными глазами.

– Жильцов по этим приметам проверили?

– Проверяют, но это – мартышкин труд, идиоту ясно. Сразу после того, как парочка скрылась, Алимов вновь велел своим ухарям попытаться войти в квартиру. И её дверь оказалась открытой. Семью минутами раньше она была заперта. В течение этих семи минут из подъезда вышли только те двое. Увидев труп, вошедшие возвратились к Алимову. Тот позвонил в милицию. Наряд прибыл в три сорок пять. Я подъехал в четыре сорок.

– Благодарю вас, – сказал Агеев и призадумался. Мельников по-кошачьи щурил глаза и ерошил волосы. Продолжая просматривать документы, Руденко молвил:

– Помню, в прошлом году солнцевская мафия наехала на чеченцев, желая отвоевать у них гостиницу «Реддисон-Славянская». Юсупов предложил солнцевским отвалить. Они отвалили сразу. Думаю, что Юсупов…

– Благодарю и вас, – прервал подполковника контрразведчик. Руденко пожал плечами, и, опять сняв очки, стал их протирать носовым платком. Агеев поднялся.

– Ну, так давайте прокатимся к сутенёрам этой девчонки, – сказал он Мельникову. – Едва ли она – свободный художник.