Шантаж

На самом деле ничего особенно красивого я не увидела. Хотя над обыкновенной ванной комнатой явно потрудились. Во–первых, он расширил ее за счет единственной жилой комнаты, во–вторых, напичкал какими-то прибамбасами. Но если именно это позволяет ему так хорошо зарабатывать, пусть расширяет и напичкивает. Я не против.

На веревочке были развешаны фотографии. Я прошлась по ним взглядом и вдруг меня что-то как стукнуло – на нескольких я увидела не кого-нибудь, а именно Сашу Б., того самого дурака–певца, которого я вплела в свою легенду. Надо срочно отреагировать, а то Костя может удивиться.

– Ах, не может быть, какой сюрприз! Ты снимал Сашу?

– Склероз…

Костя повел себя довольно невежливо, он взял меня за руку и попытался вывести из ванной. Но я решила играть роль фанатки до конца и вывернулась.

– Где это? Что за люди?

– Не трогай руками, пожалуйста!

Кажется, в голосе прозвучало раздражение.

– Можно, я возьму? Всего одну?

– Нельзя, это не мои фотографии.

– А чьи? Эти фото не с концерта. У кого в гостях был Саша Б.? Давай, я поговорю с хозяином, и он мне не откажет.

– Откажет.

– Ну почему? Я хочу вот эту. – Я наугад ткнула пальцем.

– Это невозможно!

Он начинает здорово злиться. Интересно, почему? Но и я стала входить в азарт. Я вообще-то ужасно заводная, и если начинаю играть, то вхожу в роль не хуже актрисы.

– Это твои фотографии, Костя. Если их делал кто-то другой, то где он? Снимки еще влажные.

– Они проданы.

– Я прошу только один. Я заплачу, сколько скажешь.

– Мара, эти препирательства бессмысленны.

– Сделай для меня еще один снимок, ну пожалуйста, Костик. Костичка… Тебе же не трудно…

Почему-то я вдруг ощутила, что мы с ним очень близки, и знаем друг друга сто лет. Это давало мне полное право клянчить и капризничать. Дело было уже не в фотографии, вопрос стоял по–другому – кто кого? Неужели я опять проиграю?

– Дискуссия на эту тему закрыта, все. Слышишь? Пошли кофе пить.

Он решительно вышел из ванной, видимо, считая разговор оконченным. Значит, я опять в дурах? Ну нет! Нет уж, миленький, я еще никогда не тратила столько сил и нервов, сколько за последнее время. Да еще так безрезультатно. От злости я сорвала с веревочки одну из фотографий. Раз уж она тебе так дорога, то поищи, покрутись, может, тогда и Мара пригодится. Вспомнишь меня, пожалеешь, голубчик. За унижение мое заплатишь. Может, это и ерундовая месть, глупая, но в тот момент ничего другого у меня в запасе не было.

С фотографией в руке я выскочила в прихожую, открыла замок, вылетела на площадку и захлопнула за собой дверь как можно громче и злее. Придя к себе, я не сразу успокоилась и еще чуть ли не полчаса бегала взад–вперед по комнате, обрушивая в голове на мерзкого Костю все мыслимые беды и изощрения оскорбленного женского сердца.