Вершина эволюции зла

– Да… скривился Муха, страховка здесь… – он порылся в подлокотнике и протянул бумагу майору.

– Так… а у товарища вашего есть документы?

– А зачем? – удивился Муха, – Ну есть, конечно… но это друг мой просто, везу на дачу его. У нас там… встреча…

– Документы! – повысил голос майор, – Быстро! Мы тут не шутки шутим! У нас оперативное мероприятие!

– Да, да… ладно… мероприятие – это важно, – закивал Мухаммед, явно начиная злиться, – Александр Владимирович, дай майору документы свои.

Саша, всё ещё не вполне понимая, что происходит вытащил, из поясной сумки паспорт с вложенным в него билетом и передал их гаишнику. И только после этого он взглянул на его форму… не гаишную форму…

– Та-а-а-к, – протянул тот, – Александр Владимирович Смирнов, прилетел из Лос-Анджелеса рейсом UA2265… Да? – он так резко выпалил это «да» и так посмотрел на Сашу, что тот аж дёрнулся.

– Да… всё так…

– А вы в курсе, Александр Владимирович, что вы в федеральном розыске, как опасный преступник? Эй, Рогожин! – заорал Сергеев куда-то наружу, – Он здесь, берём его!

– Я? – удивился Саша, казалось, что это ещё сон, – Наверное,  произошла ошибка какая-то, я просто уч… – он не успел договорить, потому что пассажирская дверь открылась и какой-то верзила в бронике и чёрной маске выволок его из машины.

– Ты что беспределишь, майор! – заорал Муха, – На каких основаниях задержание? Ты что творишь… – он тоже внезапно замолчал, увидев направленный на него ствол, – Тихо, тихо, – Муха медленно поднял руки к голове.

– Выходи, Мухаммед Раффикович, – проговорил Сергеев, направляя ствол прямо ему в лоб, – Выходи медленно и руки на капот. Этого в другую машину, – кивнул он в сторону Мухаммеда.

Мимо по трассе летели автомобили. Саше надели наручники. Второй здоровяк шарил по его карманам и ковырялся в поясной сумке. Муху запихивали в полицейский бобик. Майор вынул из припаркованного на обочине брабуса ключи и захлопнул дверь. Это последнее, что увидел Саша. После этого на его голову нацепили чёрный мешок, а в его плечо воткнулся шприц.

– Ай, чёрт… – закричал он и ощутил, как по телу разливается усталость. Его куда-то повели, но голова уже отказывалась анализировать, в неё приходила темнота.

Саша сидел в кафетерии и пил холодный чай с сахаром. За окном яркое калифорнийское солнце нещадно жгло листья пальм и ложилось на почти обнажённые тела людей густым загаром. Но в кафетерии было прохладно. Саша смотрел на небо, людей, пальмы и пил чай. Его волновали два вопроса: сахар и сенная палочка.

С сахаром было что-то не так. Именно сейчас он, почему-то, особенно ярко это ощутил. Саша прекрасно помнил вкус чая с сахаром из детства. Это было особенно, волшебно. Чай, который он пил сейчас, казался бледной тенью того прекрасного напитка, второй производной, американской подделкой. И пусть бы с ним, с чаем этим, но сахар… Почему он такой… невкусный.

Второй вопрос, конечно, был гораздо проще. Ответ на него уже лежал у Саши в голове, но он не хотел произносить его вслух. Нет. Так бывает, когда ты находишь то, что долго искали все и уже можешь показать это другим, но… ждёшь и наслаждаешься моментом, в котором ты всё знаешь, а они ещё нет… Прекрасным превосходством, вре?менным, но удивительно приятным величием…

– Александр, здравствуй! Позволишь присесть рядом? – это было так внезапно, что Саша вздрогнул.

– О, Джеймс, конечно… присаживайтесь…

– Прости, я, кажется, отвлёк тебя от важных размышлений… мы можем поговорить и позже – если именно сейчас ты решаешь проблему выживаемости, то… мои организационные вопросы не так уж важны…

– Нет, нет, Джеймс… Ну то есть я, конечно, работаю над выживаемостью. И уже скоро решу эту задачу, но сейчас… – он растерялся и был немного сконфужен.

– Хорошо. Вопрос пустяковый. Я узнал, что ты собираешься в отпуск и… пойми меня правильно – мы здесь не мячики для пинг-понга делаем – я навёл некоторые справки… Ты взял билет в Россию.

– Да… да, Джеймс, я…

– Александр, я в курсе, что ты оттуда родом, но наша деятельность… У тебя нет того уровня доступа, который запретил бы выезды в Россию, но я очень рекомендую туда не ездить, – Саша всё это время смотрел на бумажный стаканчик с невкусным американским чаем и только сейчас взглянул на Джеймса. Тот был очень серьёзен и обеспокоен.

– Я не могу не ехать… я не был там три года…

– Да, Александр, я слышал, что три года назад умерла твоя мама. Очень соболезную. Я был уверен: теперь в этой стране не осталось ничего, что заставит тебя вернуться…

– Джеймс, там мои друзья. Я еду встретиться с ними… – Саша открыл рот, чтобы сказать ещё что-то, но так и не решился. Джеймс кивнул, потом поднялся и похлопал его по плечу:

– Я понимаю тебя, Александр. У меня тоже есть друзья в Колорадо. Просто будь очень осторожен. Хорошо?

– Хорошо.

Он развернулся и пошёл к выходу из кафетерия, но почти подойдя к двери, вдруг снова посмотрел на Сашу:

– А знаешь, Саня? – Джеймс удивлённо поднял брови, – Проснись!

– Что? Проснуться?

– Проснись, Саня! Проснись!

Он почувствовал, как его тряхнуло и открыл глаза:

– Саня, чтоб тебя! Проснись уже! – шептал ему почти в лицо Женька в полумраке тесной будки уазика, – Ну наконец-то! Крепко они тебя вдарили, похоже.

– Женёк, ё-моё, – сморщился Саша, – Где мы? – он попытался потрогать голову, но руки оказались прикованными к скамейке.

– Мы в бобике, Саша. И говорят, что по твоей милости. Я хз куда нас везут. Они сказали, что ты предатель и террорист. А мы подельники твои.

– Какой предатель, Женёк, ты что городишь-то? – мысли в голове ворочались медленно.

– Ты мне расскажи! – взвизгнул Женька, – Ты что там, родину продал в своей Америке? Ты на кого там вообще работаешь-то? А?

– На университет…

– Какой, на хрен, университет, Саня! Ты биологическое оружие там разрабатываешь! Так? Да ладно ты, хрен с тобой… А мы-то с Серёгой при чём тут? Нас ты зачем втянул?

– Жень, ты что… Я никуда вас не втягивал… это ошибка какая-то…

– Эй, вы там! – раздалось спереди и в решётку ударил приклад, – Заткнитесь, а то вырублю обоих. Женька отодвинулся на свою скамейку, тихо всхлипывая.

Уазик съехал с трассы. Судя по тому, как стало трясти, они ехали по грунтовой дороге.

– Куда нас везут, – прошептал Женька, – Где мы вообще?

Саша услышал звон наручников и только после этого почувствовал, что его руки и ноги дрожат. Снаружи послышалась музыка. Мелодия была очень знакомая – из девяностых, но пока не было слов не получалось вспомнить… Звуки становились всё ближе.

– Саня, музыка… Я знаю: мне пацаны про такое рассказывали. Музыку включают, чтобы неслышно было криков… – он говорил всё громче и громче, – Саня, мать твою, ты что наделал-то там? Если меня будут пытать, я даже не подумаю скрывать что-то… я всё расскажу! – истошно орал Женя, – Пустите меня, я расскажу про него!

Машина остановилась и заехала куда-то задом. У Саши руки и ноги ходили ходуном.

– Не трогайте меня! – орал Женька. По корпусу уазика загромыхали ключи, дверь начала открываться, – Я про него всё расскажу, только отпустите! Это он Светке тогда юбку задрал в пятом классе, а не Серёга! – Задняя дверь открылась и в клетку хлынул яркий свет. Музыка грохотала так громко, что Саша еле слышал орущего рядом Женьку:

– И портфель он сам тогда свой порвал в седьмом классе, а свалили всё на меня! И бомбу он придумал сделать, которая окна побила в школе.