Медную навязь насквозь прободала, – защиту для тела,
Стрел сокрушенье, его защищавшую часто, – пронзила
Быстрая, и рассекла даже кожу царя Менелая:
140 Тут же багряная кровь заструилась из раны Атрида.
Словно слоновая кость, обагрённая пурпуром ярким,
Что кариянка, или меонийка готовят для пышных
Конских нащёчников; что до поры лежит в доме хозяйки;
Многие страстно хотят обрести эту царскую утварь:
145 И украшенье коню, и для конника слава и радость, –
Так у тебя, Менелай, обагрились пурпурною кровью
Бедра крутые твои, ноги стройные, даже лодыжки.
В ужас приходит Атрид, повелитель мужей Агамемнон,
Видя, как тёмная кровь заструилась из раны у брата.
150 В ужас приходит и сам Менелай, многославный воитель;
Но лишь увидел шипы и завязку пернатой вне тела,
Вновь у Атрида в груди переполнилось мужеством сердце.
Тяжко стеная, держа брата за руку, царь Агамемнон
Так между тем говорил, и кругом их стенала дружина:
155 «Милый мой брат, договор на погибель тебе заключил я,
Выставив против троян одного за данаев сражаться:
Ими пронзён ты; они клятву общую нашу попрали!
Но не напрасны, поверь, наша клятва, кровавая жертва,
Вин возлиянье и рук сопряженье на верность обета.
160 Если теперь же свершить месть за это Кронид не захочет,
Позже он всё же свершит! За обман свой заплатят троянцы
Женами их и детьми; головами своими заплатят!
Твердо уверен я в том, убеждаюсь и духом, и сердцем:
Будет же некогда день, и погибнет высокая Троя!
165 Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама.
Зевс громовержец, Кронид, тучегонец высоко царящий,
Над головами троян сам эгиду свою заколеблет
В гневе жестоком за их вероломство: и месть совершится.
Но между тем, Менелай, и жестокая будет мне горесть,
170 Если умрёшь ты, мой брат, здесь отметив предел своей жизни.
Я отягчённый стыдом, отойду в многожаждущий Аргос!
Скоро в отчизне тогда все ахейцы опять затоскуют:
Здесь мы на радость врагам и на славу Приаму оставим
Нашу Елену, и тут твои кости средь поля истлеют,
175 Лёгшие в чуждой земле, ради незавершённого дела.
И на могильный курган Менелая героя поднявшись,
Скажет тогда не один беспредельно надменный троянец: —
Если б над всеми свой гнев так всегда совершал Агамемнон!
Он к Илиону привёл всю ахейскую рать бесполезно;
180 Он на пустых кораблях возвратился в родимую землю,
Брата оставив нам здесь, Менелая, покрытого славой. —
О, если так, Менелай, лучше б мне провалиться под землю!»
Брата чтоб приободрить, так сказал Менелай светловласый:
«Брат, не печалься и в страх не вводи ополчений ахейских.
185 Выбрала страшная медь не смертельное место для раны:
Прежде ей пыл укротил пояс мой пёстроубранный, следом