200 «Это, почтенный Приам, Лаэртид Одиссей многоумный,
Он каменистой земли сын любезный, народа Итаки,
Хитрый, на козни горазд, полон мудрых советов различных».
К ней обратил свою речь и герой Антено?р благоумный:
«Подлинно, ты говоришь справедливо, о, женщина, знаю:
205 Некогда к нам приходил Одиссей Лаэртид знаменитый,
Присланный, ради тебя, с Менелаем воинственным вместе.
Я их тогда принимал, угощал их по-дружески в доме;
А заодно я узнал и характер, и разум обоих.
Если же вместе они на собранья троянцев являлись, —
210 Стоя вдвоём, Менелай шириной своих плеч отличался;
Сидя же рядом, видней Одиссей благородный казался.
Если же речи они говорили нам перед собраньем, —
Царь Менелай говорил, изъясняясь хоть бегло, но ясно,
Немногословен он был, но в словах своих точен предельно,
215 Без околичностей речь говорил. Хоть и младше годами.
Если ж вставал говорить свою речь Одиссей многоумный,
Тихо стоял и смотрел он на землю, потупивши очи;
Скипетра в правой руке ни назад, ни вперед он не двигал,
А неподвижно держал, человеку простому подобный.
220 Каждый бы мог его счесть за неумного злобного мужа.
Но лишь звучать начинал из груди его голос могучий,
Речи из уст у него, словно снежная вьюга, стремились!
Нет, не дерзнул бы никто с Одиссеем в речах состязаться;
И не дивились уже, как стоял он, о том забывали».
225 Третьим Аякса Приам увидал, вновь спросил у Елены:
«Кто ещё тот вон стоит, столь огромный, могучий ахеец?
Плеч шириною он всех, также ростом своим превосходит».
Старцу ответила так знаменитая в жёнах Елена:
«Это великий Аякс Теламонид, твердыня данаев.
230 А среди критских дружин, возвышается, богу подобен,
Идомене?й, и при нём предводители критян толпятся.
Часто герой Менелай угощал в нашем доме как друга
Идоменея, когда приходил он из славного Крита.
Вижу и многих других быстрооких данайских героев;
235 Всех я узнала б легко и поведала б каждого имя.
Двух лишь не вижу нигде предводителей ратей, их нет здесь:
То укротитель коней Ка?стор, и Полиде?вк многосильный,
Братья родные мои, близнецы, мать одна родила нас.
Разве из Спарты родной не пришли они вместе с другими?
240 Или, быть может, они, хоть и прибыли морем со всеми,
Но не желают вступать в ратоборство за честь мою; может,
Страшно гнушаются мной и позором, меня тяготящим!»
Так говорила. Но тех мать-земля уже скрыла в могиле,
В Спарте родной, что зовут Лакеде?моном также весёлым.
245 А через Трою уже проносили для клятвенной жертвы
Пару ягнят и вино (дар полей) веселящее сердце,
В козьем меху. И ещё нёс Иде?й, провозвестник Приамов,
Чашу блестящую, с ней также кубки он нёс золотые.
Перед Приамом представ, Дарданидом; ему говорил он: