Илиада (отрывки)

Пряжей, тканьем; наблюдай, чтоб рабы и рабыни в работе
Были прилежны своей; о войне же иметь попеченье —
Дело троянских мужей и мое из всех наиболе».
Кончив, свой гривистый шлем поднимает блистательный Гектор.
Медленным шагом и часто назад озираясь и слезы
Горькие молча лия, Андромаха пошла и достигла
Скоро обители Гектора; много служительниц было
Собрано там за работою; все сокрушалися с нею;
Заживо Гектор был в доме оплакан своем. «Неизбежно, —
Мнили они, – он погибнет; мы вечно его не увидим».
Истину вещая скорбь предсказала им; время настало
Сбыться тому, что давно предназначено было: но прежде
Славой великой покрылся могучий защитник Пергама.
Пал Патрокл от руки благородного Гектора; втуне
Шлем Ахиллесов и щит покрывали его; неизбежный
Час судьбы наступил – и с Патроклова хладного трупа
Гектор совлек Ахиллесову броню, и сеча зажглася
Вкруг бездыханного юноши, прежде столь бодрого в битве.
«Я к кораблям Антилоха послал возвестить Ахиллесу
Гибель Патрокла; но знаю, что к нам не придет он на помощь,
Сколь ни кипел бы на Гектора злобою… Он безоружен.
Нам одним защищать умерщвленного друга. Упорно
Будем стоять за него; спасем бездыханное тело». —
Так говорил Менелай Теламонову сыну Аяксу.
«Правда, Атрид знаменитый, – Аякс отвечал Менелаю, —
Ты с Мерионом Патрокла храни; наклонитесь и тело,
Взяв на плеча, несите из боя. Мы ж, оба Аякса,
Равные мужеством сердца, всегда неразлучные в битве,
Будем стремленье троян и великого Гектора дружно
Грудью своей отражать, охраняя отшествие ваше».
Царь Менелай с Мерионом подъемлют Патроклово тело
Сильной рукою с земли: ужаснулись трояне, увидя
Тело во власти ахеян, и бросились с воплем за ними.
Словно как псы, упредя звероловцев младых, на лесного
Вепря, когда он поранен, кидаются вдруг, но лишь только,
Бешеный, он, ощетинясь, на них обернется, в испуге
Все рассыпаются – так и трояне сначала стремятся
Бодро вперед, подымая мечи и двуострые копья;
Но лишь только Аяксы в лице им лицем обратятся —
Все бледнеют и боя начать ни один не дерзает.
Царь Менелай с Мерионом бесстрашно, медлительным шагом,
Идут вперед, унося из сраженья Патроклово тело;
Их защищают Аяксы; блистательный Гектор с Энеем
Рвутся, как львы разъяренные, силясь добычу похитить;
Страшной грозой к кораблям приближается шумная битва.
Робко меж тем Антилох к Ахиллесовой ставке подходит.
Он сидел впереди кораблей недалеко от моря,
Мрачен, тревожимый думой о том, что уже совершилось.
«Горе! – он мыслил. – Зачем к кораблям в беспорядке теснятся
Снова ахейцы, покинув сраженье? Страшусь, что со мною
Сбудется то, что давно предсказала мне матерь: что должен
Прежде меня от троян мирмидонец погибнуть храбрейший.
Сердце дрожит; уж не пал ли Менетиев сын? Непреклонный
Друг! а я умолял уйти к кораблям, отразивши
Вражий пожар и отнюдь не испытывать с Гектором силы».
Так размышлял Ахиллес – и пред ним с сокрушительной вестью
Сын престарелого Нестора, слезы лиющий, явился.
«Горе мне! сын благородный Пелея, ты должен о страшной
Слышать беде, какой никогда не должно бы случиться!
Пал Патрокл: уж теперь за его бездыханное тело
Бьются; он наг – оружие Гектор могучий похитил».
Мрачное облако скорби лице Ахиллеса покрыло.
Обе он горсти наполнивши пеплом, главу им осыпал;
Лик молодой почернел, почернела одежда и сам он,
Телом великим пространство покрывши великое, в прахе
Был распростерт, и волосы рвал, и бился об землю.
Девы, им купно с Патроклом плененные, в страхе из ставки
Выбежав, громко вопили над ним и перси терзали.
С ними стенал Антилох; заливаясь слезами, всей силой
Он Ахиллесовы руки держал, чтоб в безумии горя
Сам он себе не пронзил изощренным оружием груди.
С страшным воплем он плакал. Его услышала матерь,
В доме седого отца, на дне глубокого моря.
Громко она зарыдала, и к ней собрались Нереиды,
Сестры младые, морской глубины златовласые девы.
Полон был ими подводный серебряный дом, поражали
Все они перси, печалясь с сестрой. Им Фетида сказала:
«Милые сестры, Нерея бессмертные дочери, много,
Много печали на сердце моем; о, горе мне бедной!
Мне, Ахиллеса великого матери! Мною рожденный
Сын, столь душой благородный, столь мужеством славный, в героях
Первый… он цвел, как младое прекрасное древо; с любовью
Нежной воспитанный, вырос и, мной наконец к Илиону
Посланный, поплыл туда в кораблях острогрудых… и вечно
Мне уж его не увидеть в отеческом доме Пелея;
Но доколе и жив он, сиянием дня озаренный,
Он осужден на страданье, и матерь ему не поможет.
Милые сестры, покинем глубокое море; мне должно.
Должно сына увидеть, мне должно проведать, какое
Новое горе ему, не вступавшему в бой, приключилось».
Так сказав, из пещеры выходит Фетида, и с нею
Сестры, Нереевы дочери, слезы лиющие. Волны
Моря кругом их шумят, разделяясь. Достигнувши Трои,
На берег всходят одна за другою в том месте, где зрелись
Все корабли мирмидонян кругом Ахиллесовой ставки.
Матерь к нему подошла, зарыдала над ним и, обнявши
Нежной рукой преклоненную голову сына, сказала:
«Что же ты плачешь? Что бодрую душу твою сокрушило?
Будь откровенен со мною! Зевес Громовержец исполнил
Все, о чем ты молился, подъемля здесь руки. Ахейцы