Последний отзыв
Очень интересная!
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Илиада. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Ты меня не проси, ни сама не выведывай впредь!» {550}
Ясноглазая Гера вскричала, проснулась обида:
«Невозможный Кронид! Что ведёшь здесь жестокую речь?
Ни тебя вопрошать, ни сама узнавать, хоть для вида
Не желала! Ты делай спокойно, что хочешь, точь-в-точь.
Об одном трепещу, – чтоб тебя не склонила Фетида, {555}
Старца дочь, среброногая нимфа морская, что в ночь
Рано села с тобою, колено твоё обнимая.
Дал ты знак ей, как я посмотрю, Ахиллесу помочь,
Честь отмстить, ты, ахеян толпу у судов истребляя?».
Ей опять, прогремев, вторит тучегонитель Кронид: {560}
«Все ты дивная видишь, ты, вечно меня соглядая!
Не успеешь понять ничего, не плети свою нить!
Сердце мне отвратишь, и тебе будет боль в том порука, —
Что я сделаю так, – без сомненья, а ты извини,
И безмолвно сиди, повинуйся словам не от скуки! {565}
Иль тебе не поможет никто на Олимпе, нигде,
Если, встав, наложу на тебя я всесильные руки!»
Так сказал. Ясноглазая Гера закрылась в беде,
И безмолвно сидела, боль в сердце своём обознача.
Ураниды по Диеву дому вздыхали везде. {570}
Олимпийский художник Гефест уговаривать начал
Белокурую мать, Геру милую, – так утешал:
«Горьки будут такие дела, нестерпимы подначки,
Если вы из-за смертных Враждой к себе стали дышать,
И в семье у богов воздвигаете смуту! Конечно, {575}
Что за радость от пира, коль зло торжествует? Душа,
Мать, тебя убеждаю, хоть ты и премудра, будь нежной!
Мы бессмертному Дию покорность с тобой сотворим.
Гневом пусть не гремит, и позволит кутить безмятежно.
В силе ведь Олимпиец, гремя на нас громом своим, {580}
Всех с престолов низвергнуть, – могуществом всех он сильней же!
Постарайся могучего тронуть лишь словом своим,
Нас тогда Олимпиец помилует. Матушка, пей же!».
В золочёный блистательный кубок плеснул из ковша,
И дал матери, снова так ей говорит: «Не жалей же, {585}
Претерпи мать, снеси, погоди, пусть оттает душа!
Сыну ты дорога, – так не дай увидать гнева бога
На себе. Здесь бессилен я буду, ему помешав,
Дать защиту тебе, – Олимпийца удержит немного!
Он меня, когда рвался я помощь подать, ухватил, {590}
Кинул, за ногу взяв, и низвергнул на землю с порога.
Весь день падал стремглав. Закат солнца лучи все спалил.
На божественный Лемнос упал, еле-еле дыша я.
Там синтийские мужи меня дружелюбно спасли».
Белокурая Гера с улыбкой тогда, мать родная, {595}
Встав, от сына блистательный кубок возносит она.
Он, другим небожителям, справа всегда начиная,
Льёт нектара усладу, черпнувши из чаши сполна.
Смех разлили блаженные дети небес благосклонно,
Ясноглазая Гера вскричала, проснулась обида:
«Невозможный Кронид! Что ведёшь здесь жестокую речь?
Ни тебя вопрошать, ни сама узнавать, хоть для вида
Не желала! Ты делай спокойно, что хочешь, точь-в-точь.
Об одном трепещу, – чтоб тебя не склонила Фетида, {555}
Старца дочь, среброногая нимфа морская, что в ночь
Рано села с тобою, колено твоё обнимая.
Дал ты знак ей, как я посмотрю, Ахиллесу помочь,
Честь отмстить, ты, ахеян толпу у судов истребляя?».
Ей опять, прогремев, вторит тучегонитель Кронид: {560}
«Все ты дивная видишь, ты, вечно меня соглядая!
Не успеешь понять ничего, не плети свою нить!
Сердце мне отвратишь, и тебе будет боль в том порука, —
Что я сделаю так, – без сомненья, а ты извини,
И безмолвно сиди, повинуйся словам не от скуки! {565}
Иль тебе не поможет никто на Олимпе, нигде,
Если, встав, наложу на тебя я всесильные руки!»
Так сказал. Ясноглазая Гера закрылась в беде,
И безмолвно сидела, боль в сердце своём обознача.
Ураниды по Диеву дому вздыхали везде. {570}
Олимпийский художник Гефест уговаривать начал
Белокурую мать, Геру милую, – так утешал:
«Горьки будут такие дела, нестерпимы подначки,
Если вы из-за смертных Враждой к себе стали дышать,
И в семье у богов воздвигаете смуту! Конечно, {575}
Что за радость от пира, коль зло торжествует? Душа,
Мать, тебя убеждаю, хоть ты и премудра, будь нежной!
Мы бессмертному Дию покорность с тобой сотворим.
Гневом пусть не гремит, и позволит кутить безмятежно.
В силе ведь Олимпиец, гремя на нас громом своим, {580}
Всех с престолов низвергнуть, – могуществом всех он сильней же!
Постарайся могучего тронуть лишь словом своим,
Нас тогда Олимпиец помилует. Матушка, пей же!».
В золочёный блистательный кубок плеснул из ковша,
И дал матери, снова так ей говорит: «Не жалей же, {585}
Претерпи мать, снеси, погоди, пусть оттает душа!
Сыну ты дорога, – так не дай увидать гнева бога
На себе. Здесь бессилен я буду, ему помешав,
Дать защиту тебе, – Олимпийца удержит немного!
Он меня, когда рвался я помощь подать, ухватил, {590}
Кинул, за ногу взяв, и низвергнул на землю с порога.
Весь день падал стремглав. Закат солнца лучи все спалил.
На божественный Лемнос упал, еле-еле дыша я.
Там синтийские мужи меня дружелюбно спасли».
Белокурая Гера с улыбкой тогда, мать родная, {595}
Встав, от сына блистательный кубок возносит она.
Он, другим небожителям, справа всегда начиная,
Льёт нектара усладу, черпнувши из чаши сполна.
Смех разлили блаженные дети небес благосклонно,
Другие электронные книги автора Гомер
Другие аудиокниги автора Гомер
Последний отзыв
Очень интересная!