Так он сказал. И сердца двух народов наполнила радость…
Ставят в ряды лошадей, с колесниц своих вмиг соскочили…
115 Так между воинств одна полоса небольшая осталась.
Гектор немедленно двух посылает глашатаев в Трою:
Пару ягнят принести и Приама призвать на равнину.
Царь Агамемнон равно и Талфибию дал повеленье:
В лагерь ахейский идти и ягнёнка для жертвы доставить…
С вестью Ирида меж тем к белоплечей Елене явилась.
Вестница, образ приняв Лаоди?ки, золовки Елены…
125 В комнату тихо вошла, где Елена ткань дивную ткала, –
Светлый, двускладный покров, и на нём выходили сраженья,
Подвиги конных троян, также – меднодоспешных данаев…
К ней подступив, говорит быстроногая вестница Геры:
130 «Нимфа любезная, ты выйди: дело чудное увидишь
Всадников храбрых троян, также – меднодоспешных данаев!..
135 Все оперли?сь на щиты, в землю длинные копья воткнули.
Только герой Александр и Атрид Менелай браноносный
Выйти желают одни, за тебя чтоб сразиться на копьях…».
Так изрекла и влила в душу сладкие чувства Елене:
140 Вспомнила город родной и родню та, и первого мужа.
Встала она и, себя сребристой накидкой окутав,
Быстро из дому пошла. По щекам её слёзы струились.
Вслед за своей госпожой поспешили две верных служанки…
145 Вместе спеша, подошли к возвышавшимся Скейским воротам.
Там полукругом, – Приам, и Фимет благородный, и Па?нфой,
Клитий, божественный Ламп, Гикета?он, Аресова отрасль,
Укалего?н, и герой Антено?р, прозорливые оба, –
Старцы народа сидят над воротами в башне высокой…
Старцы, увидели лишь, как Елена на башню выходит,
155 Тихие между собой говорили крылатые речи:
«Нет, невозможно никак осуждать ни троян, ни ахеян,
Что за такую жену терпят беды, воюя так долго!
Вечным богиням она красотою подобна, то правда!..»
Так говорили. Приам подозвал дружелюбно Елену:
«Милая дочь, подойди ты поближе и сядь со мной рядом,
Первого мужа тогда ты увидишь, родных и знакомых…
Сядь же сюда, назови мне того вон огромного мужа.
Кто это? Так он велик пред ратью ахейскою, так мощен?..»
Старцу ответила так знаменитая в жёнах Елена:
«Свёкор мой милый, ты мне и почтенье внушаешь, и трепет.
Лучше бы горькую смерть предпочесть мне, когда я решилась
Следовать с сыном твоим, и покинула брачную спальню,
175 Братьев, и милую дочь, и весёлых подруг столь бесценных!..
Воин, о ком ты спросил, – то державный Атрид Агамемнон…
180 Был он мне деверем. Ах, если б был он мне деверем снова!»
Так говорила она. И Приам, восхищаясь, воскликнул:
«О, Агамемнон, блажен ты, родившийся смертным счастливцем!
Сколько под властью твоей есть ахейских сынов браноносных!..».
Тут вдруг увидел Приам Одиссея, спросил у Елены:
«Ну-ка скажи мне, дитя, кто вон тот величавый данаец?..».