Илиада. Перевод А. А. Сальникова

Очень краткое изложение "Илиады" для чётких пацанчиков и девах, не желающих тратить время на прочтение и любящих комедии абсурда.Хрис: Верни дочку. Агамемнон: Неа. Ахиллес: Верни, верни. Агамемнон: Бу! Тогда твою бабу заберу! Ахиллес в печальке. Фетида: Зевс! Сыночек в печальке! Помоги! Зевс: Окей. Агамемнон, фас! Агамемнон: Окей. Ололо, драчка! Парис: Драчка! А ну выходи самый дерзкий! Всех порешу. Менелай: Ну я тут самый дерзкий. Парис в ужасе убегает. Гектор: Зассал, зассал! Парис возвращается. Гектор: Кто победит, тот и чёткий. Менелай: Ща как дам! Киприда: Я богиня! Пыщ — и нет Париса. Елена: О, Парис, откуда не возьмись! Давай секс делать. Парис: Окей. Менелай: Блин, испарился. Агамемнон: Значит, мы победили! Гоните бабки! Зевс: Ну что, может, закругляться будем? Гера: Нет! Отрубить троянам головы! Зевс: Конечно, милая. Афина, сделай. Афина: Парис, фас! Парис: Пыщ! Менелай: А-а-а! Все: Драчка! Драчка! Идёт драчка. Арес: Как, драчка — и без меня? Афина: Опять Арес расшалился. Диом…Далее

"Не без борьбы я, однако, погибель приму, не без славы! Сделаю дело большое, чтобы знали о нем и потомки!..." "Целиком ты заплатишь нынче за горе мое по друзьям, перебитым тобою"Все-таки лайвлибовские игры существенно расширяют читательские горизонты: ведь сколько ж лет боялась даже подступиться к бессмертной гомеровской "Илиаде" (а как при этом хотелось насладиться сокровищницей античной литературы!) - пугал сам сюжет (вдруг будет скучен, ведь казалось, что я его его не понаслышке знаю), язык (вдруг будет малочитаемым, неподъемным, а проще говоря, излишне тяжеловесным). Все оказалось не так страшно: порадовал и увлекательный, динамичный, стремительный сюжет (многое для меня из описанных в книге событий было вообще в новинку), а язык, конечно, хоть и был чуточку необычен (скорее, непривычен для современного мира), но как же чертовски красив (о, это отличный образец "высокого" слога).Похищение прекрасной Елены, Троянская война, троянский конь - сюжеты, казалось бы, затертые до дыр, …Далее

Множество великих государств расцвело и обратилось в прах с тех пор, как гомеровская «Илиада» была исполнена в первый раз, но слова «Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына» по-прежнему заставляют затаить дыхание. Монументальное произведение, состоящее из двадцати четырёх песен, или из пятнадцати тысяч семисот стихов – истинное сокровище Трои, только вместо рубинов и изумрудов сверкают смыслы и образы.Взглянув на текст поэмы, можно вспомнить Бродского: “Поэзия – это высшая форма существования языка”. «Илиада» в блестящем переводе Николая Ивановича Гнедича доказывает это со всей очевидностью. “И над морем заря расстилается ризой златистой” – как вам? А “немолчношумящее море”? Я нигде не видела настолько красивых, архаично звучащих эпитетов. Ритм гекзаметра, стихотворного размера, выбранного Гнедичем, вводит в транс не хуже струящейся музыкальности греческого оригинала – первоначально поэма предназначалась не для чтения, а для услады слуха.Магическое, звучащее слово меняло реальность…Далее