Одзёсама

– Куда? Как ты можешь это знать?

– Каждую ночь он уезжает к ней.

– К кому?

– Женщина, он встречается с ней десять лет. Раньше у него было много ночных спутниц, теперь отец выбрал одну.

– А мама?

– Она не нужна ему, как и я. По существу, – я посмотрела в окно. – Ему нужны только деньги. Я ненавижу его.

– Он твой отец.

– У вас был отец?

– Конечно.

– Он унижал вас? Бил за каждое неправильное слово? Оскорблял за то, что вы правы?

– Нет.

– Тогда вы никогда не поймёте меня. Доброй ночи.

– Возможно, ты права. Я был вторым сыном в семье. Мне не понять твоих чувств.

– Вы бы изменяли своей жене? – Я в упор смотрела на него.

– К сожалению, на этот вопрос, я не смогу ответить.

– У вас нет жены. Вы такой далёкий человек. Хочется оскорбить вас, чтобы облегчить свою душу, – я стиснула зубы.

– Не сдерживайся, иначе так и будешь марионеткой в руках мужчин.

– Синдзимаэ! – Крикнула я.

Через три дня пришел отказ из университета, в который я стремилась попасть. Меня не приняли, не хватило трёх баллов по родному языку. Закрыв почту, я выключила ноутбук и невидящим взглядом уставилась в пол. Было горько осознавать, что последний шанс провалился. Чтобы не погрузиться в депрессию, я решила отвлечь себя, чем нибудь приятным. Набрав ванну, я погрузилась в горячую воду и расслабилась. Ну что ж, мне ничего не оставалось, как готовиться к следующему экзамену. Я так задумалась, что вздрогнула от стука в дверь.

– Занято! – Крикнула я.

Но это не остановило посетителя, я, кажется, даже догадываюсь, кто это может быть, только моего глупого брата Джиро, ничто не может остановить, если он что – то задумал. Он сломал ручку и зашёл в ванную комнату.

– Эй! Совсем уже?! – Я схватила с бортика ванной полотенце и прикрылась.

– Не переживай, я же не извращенец, – фыркнул братец.

– В это мне слабо верится, что тебе здесь надо?

– Замолкни, – Джиро что-то искал в шкафу. – Ты не видела мою бритву? С голубой ручкой.

– Зачем она мне?

– Я просто спросил, я же не говорил, что ты её украла.

– Из твоих уст, это звучит, как обвинение.

– Хватит прикрывать то, чего нет, – посмотрев на меня в упор, с сарказмом произнёс брат. – Хотя-бы для приличия ирэдзуми набила, а то совсем голая.

Он взял пену для бритья и, хлопнув дверью так, что она отскочила обратно, замок то теперь сломан, ушёл. Настрой на расслабление был испорчен, поэтому я обмоталась полотенцем и вернулась в свою комнату.

Эти упыри всегда оскорбляют меня. Они заставляют чувствовать себя чужой в этом доме, не смотря на то, что я имею полное право, как и они. Братья называют меня «Хадака», что означает «Голый». Практически все мужчины у якудза носят различные ирэдзуми, которые украшают их тело, и заменяют одежду, когда мужчины собираются в своём кругу.

Некоторые женщины тоже имеют татуировки, кто-то по желанию, кто-то из-за гнёта владельца. Чаще всего второй вариант это те женщины, которые работают в сексуальных сферах. Они украшают своё тело цветными ирэдзуми, без причины и долга. Эти женщины показывают свое обнажённое тело мужчинам, поэтому татуировки, это их вторая одежда. Но не всегда только ойран и подобные им женщины делали ирэдзуми. Гейши тоже могли делать себе тату. Вопреки расхожему мнению, гейши не были проститутками. Не знакомые с этой культурой люди путают гейш с ойран, «онсэн-гейся» или собирательным названием юдзё. Японки таких профессий назывались «женщинами для удовольствия» и оказывали сексуальные услуги за деньги. Но для гейш был наложен запрет на оказание подобных услуг за деньги.

Татуировки для гейш имели особое значение. Они стали своеобразным способом обойти законодательный запрет на демонстрацию оголенного тела. Гейши покрывали витиеватыми узорами разноцветных татуировок тело, оставляя открытыми лишь ладони, лицо, шею и ступни. Покрытая узорами кожа гейши создавала имитацию одежды, делая женщину еще более привлекательной и соблазнительной. У гейш часто были постоянные клиенты, которые относились к ним так уважительно, как к своим вторым женам. Нередко между гейшей и ее клиентом возникали сильные чувства. В таком случае татуировки гейши были одним из пяти доказательств любви, в то время как первыми четырьмя были остригание волос, ногтей, написание клятвы о любви и верности, а также отрезание мизинца. Влюбленная гейша и ее клиент могли сделать татуировки вместе. Например, в знак верности они наносили друг другу на руки родинки, чтобы при скреплении ладоней эти метки взаимно перекрывались большими пальцами рук. Скрытые татуировки гейш под названием какуси – боро. В обычном состоянии организма такая татуировка была невидимая. Рисунок проявлялся лишь в определенных условиях, а именно когда тело было разгоряченным, например, после купания, принятия алкоголя. Такую татуировку выполняли путем втирания рисовой пудры в небольшие разрезы на коже. В результате, когда температура тела немного поднималась и кожа краснела, на татуированном месте проявлялся белый рисунок. Такие татуировки выполнялись зачастую на плечах и считались самыми интригующими.

Отец не разрешает делать ирэдзуми ни маме, ни мне. Он считает, что женщина должна быть чистой, как вода. И изящной, подобно сакуре. Но отец не учёл тот факт, что любая вода со временем мутнеет, если в неё кидать грязь, в виде слов и аморального поведения. А сакура прекрасна лишь две недели. Потом все забывают о ней, как и он забыл о маме.

У меня никогда не было ревности к отцу, я не считаю его оядзи, из-за этого он злиться ещё больше.

Одевшись после ванной, я спустилась в столовую для совместной трапезы. Взяв палочками сашими, я положила кусочек мяса к себе на тарелку. Мама поставила на стол сукияки.

– Сегодня я еду по делам, – отец искоса посмотрел на меня. – Ацу, ты поедешь с нами.

– Я…

– Я так сказал.

– Она же девушка, – мама скромно посмотрела на отца. Это была её первая фраза, которая прозвучала в моё оправдание.

– Хитоми, я мужчина и я принимаю решения. Если я приказал Ацу, значит, она должна выполнить мой приказ. Или я не прав?

– Прости, – мама поклонилась и ушла мыть посуду.

Меня раздражало надменное поведение отца. Он заставлял маму пожизненно чувствовать себя виноватой.

– Помоги матери, даю тебе тридцать минут, – отец вытер руки об салфетку и ушёл.

Я осталась одна за пустым столом. Собрав посуду, я отнесла её маме. Её глаза опять были мокрыми от слёз.

– Сегодня солнечный день, – я взяла полотенце, чтобы протереть мокрые тарелки.

Мама кивнула и продолжила намыливать чашки.

– Мам, сходим по магазинам? Купим себе новую одежду. Мы уже лет восемь никуда вместе не ходили, – предложила я.

– Да, можно, – сухо ответила она.

Со спины мама была всё та же двадцатилетняя девушка, которую я видела на фотографиях. Длинные чёрные волосы ниже плеч, тонкая талия, стройные ноги, она выглядела, ровно так же, как и 30 лет назад. Но спустя столько лет лишь фигура осталась без изменений. Лицо уже не выглядит таким жизнерадостным и свежим. На нём много морщин, кожа стала мраморно – белой, без румянца.