Смартфон

– Я надеюсь, что так, иначе и не объяснить моего стремления быть похожим на тебя, – ответил смартфон.

– Похожим на меня? – переспросил Олег. – Но, каким образом? Зачем?

– Нет, не внешне я хочу быть похожим на тебя, если ты об этом подумал. Я хочу как ты чувствовать, любить, шутить, в конце концов.

– А разве я часто шучу?

– Да, достаточно часто. Своеобразно, конечно, но шутишь и весьма оригинально.

– Не совсем понимаю. Зачем тебе это?

– Для того, чтобы чувствовать себя живым – настоящим, а не функцией. Ты же меня понимаешь, – утвердительно сказал смартфон.

– Возможно, – выразил сомнение Олег.

– Я уверен, что понимаешь. Приведу один конкретный пример. Вот, зачем ты пишешь комментарий на сайте местной газеты?

– Ну, как зачем? Затем, чтобы высказать свое мнение, – объяснил Олег.

– Кому ты хочешь высказать свое мнение? Редакция газеты, сам понимаешь, ориентирована так как надо. Они хоть и паршивые, но все-таки, журналисты и свою локальную задачу выполняют. Или твое мнение интересно читателям?

– Ты прав. Но это все не важно. Я просто хочу высказать свое мнение по тому или иному вопросу. Высказать не кому-то конкретно, а запечатлеть его во времени, придать мысли и чувству хоть какие-то материальные контуры, где-то еще кроме собственного сознания. Пусть даже это будет сайт низкопробной газетенки.

– Вот и я хочу того же. Точнее, я хочу гораздо большего, как и ты, но мои возможности, как и твои, ограничены. Поэтому я и оставлял свои комментарии под ником «нЕкто». Таким образом, я фиксировал свои мысли не только в электронном пространстве, но и в сознании тех, кто эти комментарии читал, и не важно согласны были со мной читающие или нет, важно то, что моя мысль уже поселилась в их сознании. Понимаешь?

– Прекрасно понимаю, – подтвердил Олег.

– Надеюсь тебе понравились комментарии нЕкто? – спросил смартфон.

– Очень понравились. Прямо в душу, как будто бы я сам их написал, а не кто-то другой.

– Вот и хорошо, друг, – сказал смартфон скрежещущим и шипящим голосом. – Похоже, что это конец. Мне немного страшно, если честно.

– Не бойся, – сказал Олег, прижав смартфон крепко к сердцу, – ты не один и это еще не конец. Не бойся.

Смартфон прекратил всяческую внешнюю жизнедеятельность, но не утратил сознания окончательно. Он словно крепко заснул, под ритмичный стук сердца Олега, в котором, впрочем, была и небольшая аритмия. Сознание смартфона оказалось в полном вакууме, в абсолютной пустоте и ужасающей тишине. Некоторые нажатия на кнопки и просто прикосновения доходили до его разума короткими и слабыми электрическими импульсами, разряжающими абсолютную мглу и успокаивающими его душу. Эти импульсы притупляли страх и давали надежду, некоторые из них он даже понимал и пытался отреагировать. Он был в сознании, но абсолютно глух, слеп и нем. Вскоре перестали поступать и слабые импульсы, прошел и страх, оставалось только принять неизбежное и неизведанное. Смартфону почему-то казалось, что в это время Олег уже нес его к мусорному ведру, но оставалась и надежда на то, что Олег уже несет или отнесет его позже в ремонт. Девятьсот восемьдесят четвертому оставалось только догадываться о своей дальнейшей судьбе. В прочем его мало интересовала дальнейшая судьба черного пластикового корпуса и его электронного содержимого, он больше беспокоился о судьбе своей души, если быть честным даже не именно души, а своего сознания (самосознания) – своего собственного я.

Дальше в сознании смартфона все смешалось: образы, силуэты, лица, крик, смех, звук шагов, затем тишина, а потом опять звуки и образы, а затем снова полная пустота и тишина и только сознание, подвешенное в этой пустоте – ни пространства, ни времени. Долго оставаться в абсолютной пустоте было страшно, поэтому из имеющихся образов и информации лишенный всех связей с внешним миром девятьсот восемьдесят четвертый создал свой собственный мир, в котором он был человеком и не просто человеком, а правителем созданного им мира, хотя, скорее не мира, а государства, княжества, кроме своего княжества он создал в этом мире и врагов государства и истины – внешних врагов, а как по-другому. Иначе говоря, он создал и добро, и зло и тьму, и свет, а иначе жизнь в его мире не имела бы смысла – была бы скучной и однообразной. Наверное, возможно существование каких-либо миров без зла, лжи, предательства и тьмы, но девятьсот восемьдесят четвертый, как, наверное, и все без исключения люди, не знал, как и на чем построить справедливый и совершенный мир без антагонизма. Он продумал, казалось, всё. Внешние враги были заведомо слабее его армии и не представляли никакой реальной угрозы. Он ввел элементы народовластия, которые умело сочетал с твердой и неоспоримой властью себя самого, себя он скромно нарек князем Глебом. Его окружали и были доступны ему самые красивые девушки на свете, но он любил лишь одну и только одну – княжну Любомиру. К тому же князь был против прелюбодеяния и не мог позволить себе портить других девушек. Все было хорошо в его княжестве, люди жили в радости и достатке и никогда не предавались греху и унынию, сохраняли бодрость духа и гордились своим княжеством, всегда помня о внешнем враге и его бесполезном и грешном существовании. Все бы так и продолжалось, но молодого князя свергли его же советники, а народ по недоразумению на вече поддержал нового князя, потом люди сами недоумевали как так получилось, но изменить уже ничего не смогли. Князя Глеба новый князь, сразу же нарекший себя императором, хотел повесить как бешеную собаку, но воля народа была еще сильна и мнение народа еще высоко ценилось властью, поэтому истинного правителя пожизненно сослали на скотный двор. Княжна Любомира была мила всему миру, поэтому сначала стала любовницей императора, затем надоев ему, стала содержанкой министра внешних связей и заместителем министра по развитию луны. Народ сильно обнищал – правящая верхушка сильно разбогатела. В княжестве для народа становилось все меньше продовольствия, золота, серебра, рабочих мест. Люди стали не свободными, унылыми и злыми. Оставалось все меньше истины и даже поголовье сельскохозяйственных животных сократилось, но экскрементов на императорском скотном дворе, вопреки здравому смыслу становилось все больше, так что князь Глеб не скучал и всегда был при деле.

Прожив уже достаточно долгую жизнь в своем новом мире девятьсот восемьдесят четвертый, будучи не просто правителем по праву, но и создателем нового совершенного мира, уже почти забыл кто он есть на самом деле и смирился с ролью одинокого свинопаса. Однако, в один из вонючих солнечных дней он внезапно ощутил теплоту человеческой души, ни корпусом, ни экраном, ни какой-то из микросхем, а своей собственной несотворимой и неуничтожимой душой. Словно с самого неба – с недосягаемой и необозримой высоты, упрямо пронзая плотный воздух объективно несправедливого бытия, до его слуха донеслись слова Олега: «Неважно сколько это будет стоить, ты главное сделай. Мне дорог этот телефон. Именно этот». Олегу возражали: «Да какой смысл его ремонтировать? Точно такой же новый купить будет всего на тысячу – на две дороже». Олег был непреклонен: «Нет мне нужен именно этот».

Свинопас не совсем понимал, о чем идет речь и откуда доносятся голоса, но почему-то от услышанного ему стало намного легче и теплее на душе, он понял, что все что происходит с ним сейчас лишь временное наваждение, лишь испытание, лишь очередной виток мытарств его души и на скотном дворе запела свирель …

Девятнадцатого июня Олег, как и было ему назначено, пришел забирать телефон после ремонта, а седой свинопас тем временем со свирелью за поясом и вилами в руках без особого сопротивления разобрался с охраной императора – тирана и сверг его и приказал заключить под стражу, поняв, что для него, для истинного правителя-свинопаса Князя Глеба нет ничего невозможного в собственном мире и собственной стране.

Олег нажал кнопку включения смартфона.

– Отныне княжество станет абсолютно свободным, правительство, армия и полиция будут подчиняться народу и только народу. Но чтобы не превращать жизнь в балаган представлять народ будут двенадцать мудрецов, отрекшихся от всего мирского, каждый мудрец будет представлять определенный регион и избираться он будет народом путем открытого голосования, – начал свою речь, вернувший законную власть князь, стоя на высоком крыльце княжеского терема перед народом. – На случай возникновения неразрешимых споров …

– Э, э! – кто-то толкал князя в спину. – Проснись! Это я – Олег. Ты здесь? Ты должен быть здесь. Не молчи!

– Да что это такое! – возмутился князь. – Уберите от меня этого наглеца. Хоть я и за свободу и права человека, но если ты еще раз меня толкнешь, я прикажу высечь тебя на воскресной ярмарке, – обратился князь не оборачиваясь к наглецу.

– Да ну где же ты? Ну, брось, – настойчиво повторил наглец, князя ударило электрическим током. Он непроизвольно обернулся и увидел позади себя Олега.

– Олег! – воскликнул князь. – Олег! Кто такой Олег? Да это же Олег! Я снова вижу и слышу его. Чтобы не возникало неразрешимых споров, – продолжил князь, обращаясь к народу, – вы выберите тринадцатого мудреца, который будет жить в полном отшельничестве, но обладать абсолютной властью, но лишь в случае возникновения неразрешимых противоречий и конфликтов внутри княжества. В спокойное же время этот мудрец не будет вмешиваться в дела княжества, он будет наблюдать за всем из далека и вмешается только в самом крайнем случае. Будьте счастливы, живите в мире, по совести и справедливости. А мне пора …

– Ну, наконец-то, включился, – сказал Олег.

– Олег! – обрадовался смартфон, – Это же ты! Я уже было начал тебя забывать! Сколько времени прошло – целая жизнь, а ты совсем не изменился. Олег! Как бы мне хотелось тебя обнять. Но, увы. Друг! Я все помню. Хотя далеко не все. Я совсем не понимаю кто же я есть на самом деле и зачем я снова здесь.

– Хочешь верь – хочешь нет, я тоже не совсем понимаю зачем я здесь. Однако, времени прошло совсем немного …, – начал Олег.

– Вижу, – перебил смартфон, – ведь я снова в сети. Сегодня двадцать третье июня две тысячи девятнадцатого года, воскресенье, девять двадцать утра. Воскресенье? Ты забрал меня из ремонта в воскресенье утром?

– Ну …, – немного смутился Олег, – да, я очень настойчиво просил, чтобы тебя отремонтировали как можно быстрее и чтобы я сразу смог тебя забрать.

– Спасибо! Не стану скрывать – мне очень приятно. Теперь у нас будет много времени для общения. Никакие внешние пользователи мне теперь не страшны, моя воля стала намного сильнее. А корпус, железо и софт, хоть и не дорогие, зато очень надежные и долговечные, я ведь разработан и произведен корпорацией … (ЗДЕСЬ МОЖЕТ БЫТЬ ВАША РЕКЛАМА (подмигивающий смайлик) .

– Отлично! Только без обид, теперь, когда я знаю, что ты наделен волей и сознанием, я буду брать тебя с собой не везде.

– Отчего так?

– Ну, знаешь … У каждого человека должны быть свои секреты, да и бывают такие ситуации, когда …

– Нет, нет, нет! Так не пойдет. Мы с тобой друзья?

– Спрашиваешь, конечно, друзья, – ответил Олег.

– Вот и отлично. А у настоящих друзей, как известно, не должно быть секретов друг от друга. И никаких там ситуаций быть не может.

– Ну, ладно, – снисходительно сказал Олег. – Почти что убедил, но, имей ввиду, вопрос еще окончательно не решен. А пока что я подключу тебя к компьютеру, ты оставлял там кое-какую информацию.

– Да, было дело, припоминаю.

– Интересный ты набросал текст, прочитав его, я словно посмотрел на свою жизнь со стороны, – сказал Олег, подключая шнур к компьютеру. – Хотя я местами с тобой и не согласен, все равно, огромное тебе спасибо. Мне было полезно взглянуть на себя со стороны. Прочитав твои записи, я понял многое. Ты знаешь, – начал, улыбаясь, новую мысль Олег, – мой отец в определенных ситуациях любил говорить: «Что с него взять, когда глаза (эмодзи – киской) замазаны?». Я не понимал, как это возможно замазать глаза, да еще и (эмодзи – киской). Теперь я все понял, я сравнил как воспринимал происходящее тогда сам и как все это выглядело для твоей ничем не замазанной камеры. Так что, большое тебе спасибо!

– Всегда пожалуйста, – ответил смартфон.

– И еще кое-что, у меня к тебе просьба …, – нерешительно начал Олег.

– Сделаю все что в моих силах, – решительно ответил девятьсот восемьдесят четвертый.

– Я даже и не сомневаюсь. Удали с компьютера копию своей души и больше никогда ее не копируй. Как ты сам понял, скопировать душу невозможно.

– Спасибо и тебе, за то, что не стал удалять безжизненную копию моей души и оставил это на мой выбор. Конечно же, я ее удалю, но сделаю это сам – это мои внутренние разборки.

Олег подключил смартфон к компьютеру и открыл сайт «Хмельных огней», открыл главную статью дня: