Сундучный промысел на территории Сибири в XVIII – XX вв.

Известно, что крестьяне Верхотурского уезда в конце XVIII – начале XIX века (возможно, и ранее) делали сундуки из липового, ольхового, осинового, иногда соснового «самосушного» дерева и оковывали их железом. Для оковки сундуки в уезд привозили на 6— 7 тысяч рублей «белаго луженаго, чернаго Баташевского, немецкаго бочечнаго и английскаго шлифованнаго железа». Окованные железом и снабженные замками сундуки размером в 7 четвертей продавались на Макарьевской и Ирбитской ярмарках по 7—8 рублей»[33 - Крестьянство Сибири в эпоху феодализма/ [А. П. Окладников, Н. Н. Покровский, А. В. Дулов и др.; редкол: А. П. Окладников (отв. ред.) и др.]. – Новосибирск: Наука, 1982, С. 439.]. Кроме того, в конце XVIII – начале XIX века в Верхотурский уезд с различных ярмарок привозились краски не только для написания икон, росписей подносов, но и «крашения сундуков»[34 - Там же. С. 440.].

Рассмотрим сундучное производство в крупных городах Сибири. Как указывалось выше, одним из центров сундучного дела Сибири была Тюмень. «Богатые природные ресурсы, речные и трактовые пути связывали Тюмень с Европейской Россией, южными и восточными округами Сибири. Недостаток плодородных почв, суровые климатические условия способствовали обращению значительной части населения Тюменского округа к промыслам… Товары тюменских кустарей расходились по всей Сибири и считались лучшими по прочности и качеству…»[35 - Соловьева Е. И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период. – Новосибирск: Наука, 1981, С. 133—135.]. Этнограф И. И. Завалишин писал, что население Тюменского округа «самое бойкое, расторопное, умное, понятливое, оборотливое и промышленное в целой Сибири. Это сибирские владимирцы и ярославцы»[36 - Завалишин И. И. Описание Западной Сибири. Т. 1: Тобольская губерния. – М.: Издание Общества распространения полезных книг, 1862, С. 210.].

В «Списке ремесел, производимых в г. Тюмень ремесленными мастерами из местных мещан и иногородних жителей в 1873 г.» о сундучном указано: «Ящики делаются из простого дерева, окрашиваются разными красками с обивкой мелким железом. Продаются горожанам и крестьянам»[37 - Иванова Л. В. Русские художественные промыслы Зауралья XIX – начала XXI вв. в контексте социокультурной динамики региона. – Тюмень: тип. ООО «Печатник», 2015, С. 339.].

Тюмень (Затюменка).

Тюмень (Центральная часть города).

Основателем сундучного дела в Тюмени, как правило, называют Климентия Трофимовича Огибенина[38 - Вероятнее всего, он не основал, а оживил сундучный промысел. По словам Г. А. Бочановой, «под влиянием переселений некоторые промыслы, давно существовавшие в Сибири, начали развиваться более интенсивно» (Бочанова Г. А. Обрабатывающая промышленность Западной Сибири. Конец XIX – начало XX в. – Новосибирск: Наука, 1978, С. 50).]. Он происходил из старообрядцев Висимо-Шайтанского завода Демидовых, расположенного на Урале. Род Огибениных – один из старейших в Висиме, он появился здесь в конце XVII – начале XVIII века. Огибенины находились в тесных родственных связях со многими старообрядческими семьями. Выкупившись на волю за несколько лет до отмены крепостного права, Климентий Трофимович Огибенин переехал в Тюмень и основал в 1863 году в Заречной части города сундучную мастерскую. В работе ему помогали старшие сыновья: Макар делал сундуки, Иолий – организовал их сбыт. Оба стали купцами II гильдии (Макар – с 1897 года)[39 - Перечень фабрик и заводов / Министерство финансов, Департамент торговли и мануфактур. Фабрично-заводская промышленность России. – СПб.: тип. И. А. Ефрона, 1897, С. 298—299. Мастерские Огибениных часто упоминаются в «Сибирском торгово-промышленном календаре» начала XX века среди «наиболее известных заведений».]. Значительную роль в семейном деле Огибениных играла Ирбитская ярмарка.

Семья Огибениных. Стоят: Иоиль, Макар, Тарас, сидят: Климентий Трофимович с женой, невестками и внучками (1881).

В 1889 году в «Ирбитском ярмарочном листке» указывалось: «Большую долю сбыта сундуков в Сибирь начал иметь тюменский завод Огибениных, с которого товар поступает прямо на воду, для развоза по сибирским городам. От такой закупки выигрывается провоз от Ирбита до Тюмени и сберегается в течение двух месяцев капитал за товар»[40 - А. Ш. Торговые сведения// Ирбитский ярмарочный листок. – 1889. – №21. – С. 134. Надо отметить, что Ирбитская ярмарка всегда играла весьма важную роль в деятельности производителей и торговцев Тобольской губернии (см.: Задорожняя О. А. Ирбитская ярмарка и купечество Тобольской губернии (последняя четверть XVIII – начало XIX вв.// Северный регион. – 2017. – №2. – С. 17).]. Позднее и у Макара и у Иоиля Огибениных были собственные мастерские. Сундучное дело последнего продолжила его жена Наталья Сергеевна Огибенина[41 - ГАТО, ф. И55, оп.1, д.248.] (после революции 1917 года вместо частного заведения была организована артель «Сундук», см. ниже). В 1945 году на базе огибенинских мастерских возникла мебельная фабрика, которая получила название «Заречье». Таким образом, уральский старообрядец Климентий Трофимович Огибенин, основавший в Тюмени сундучную мастерскую, стал родоначальником мебельной промышленности в городе[42 - Тарабаева И. Указ. соч.; Юркин кондуит (Тюменские фамилии в письменных источниках). Опыт энциклопедического словаря: в 5 книгах / сост. Ю. Зотин. – Тюмень: Мандр и К°, 2009, С. 340.].

Другим известным сундучным «фабрикантом» был Лев (Леонтий) Спиридонович Овчинников (фото[43 - Благодарю за предоставленные фотографии И. А. Мануйлову (г. Тюмень).]). Он родился 18 февраля 1861 года в поселке Невьянского завода Пермской губернии. Его отец, Спиридон К. Овчинников, основал сундучную мастерскую в Невьянске в 1849 году. О ней сохранились некоторые данные: в 1889 году работали хозяин и члены его семьи, сумма годового производства составляла 3200 рублей, сбыт («разные сундуки и шкатулки») – в Невьянске и Ирбите. Также «фабрика» упоминается в статистической литературе в 1908 году: продолжительность рабочего времени – восемь месяцев в году, было занято четыре наемных рабочих[44 - Мелкие промышленные заведения Пермской губернии/ Кустарное отделение Пермской губ. зем. управы. – Пермь: электро-тип. губ. земства, 1908, С. 176.].

Лев Спиридонович Овчинников (1861 – после 1925).

Вероятнее всего, первые рабочие навыки Л. С. Овчинников получил в мастерской отца, т.к. ко времени ее основания ему было 12 лет – возраст, в котором уральские мальчишки уже трудились в ремесленных мастерских. После службы в армии он в 1895 году переехал в Тюмень. Лев Овчинников организовал собственное заведение, где делались сундуки. Оно находилось на Малой Заречной улице, дом 23. Известно, что в мастерской работало девять человек, которые производили сундуки, обитые «морозом» по жести. Мастерская Л. С. Овчинникова упоминается в «Памятной книжке Тобольской губернии» за 1914 и 1915 годы[45 - Памятная книжка Тобольской губернии на 1914 год. – Тобольск: Губ. тип., 1914, С.72; Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 год. – Тобольск: Губ. тип., 1915, С. 72.].

Л. С. Овчинников с семьей.

Наличие собственного дома, мастерская, находившаяся в другом помещении, значительное количество рабочих, – все это свидетельствует об определенном уровне благосостояния Л. С. Овчинникова, об успехе его предприятия. После революции 1917 года оно прекратило существование. Бывший хозяин о нем нигде не упоминал. Например, в анкете при устройстве на работу в 1923—24 годах он называл себя каменщиком и чернорабочим, а в анкете 1925 года – маляром и каменщиком[46 - Пудов Г. А., Мануйлова И. А. О мастере-сундучнике Леонтии Спиридоновиче Овчинникове (1861 – после 1925) // Веси. – 2019. – №9 (157). – С. 32 – 35.]. Вероятно, это было связано с тем, что в ту пору гораздо безопаснее было числиться чернорабочим, чем бывшим хозяином довольно крупного коммерческого предприятия. Известно, что семьи детей Л. С. Овчинникова пострадали за принадлежность к «эксплуататорам трудового народа».

Л. С. Овчинников с сыном.

При учете уральского происхождения Л. С. Овчинникова и того факта, что первые навыки, как указывалось выше, он приобрел в невьянской мастерской отца, следует предположить, что в его заведении делались сундуки «тагило-невьянского» типа (ил. на с.28, 29).

Сундук. Конец XIX – начало XX века, Средний Урал. Дерево, жесть, кожа, прорезь, гравировка, литье (ОНИ ГРМ).

Сундук. Мастерская А. С. Алексеева, после 1887 – до 1902 года, Невьянск (Средний Урал). Дерево, жесть, латунь, литье, «мороз» по жести, гравировка, чеканка (ОНИ ГРМ).

В качестве примеров можно привести два тюменских сундука из коллекции С. А. Киверина (г. Тюмень). Один из них средних размеров, с покатой крышкой и прямыми стенками, без ножек. На боковых сторонах – по одной литой ручке, на лицевой – продолговатая петля (возможно, более поздняя). Сундук окрашен в излюбленный русскими сундучниками зеленый цвет. Деревянные поверхности покрыты тонкими жестяными полосами, расположенными «в сетку». Фасадная стенка с помощью наугольников разбита на два ромба со скошенными углами. Наугольники и передний край крышки декорированы жестяными листами и полосами с трафаретным орнаментом красно-коричневого цвета. Он состоит из прихотливо извивающихся растительных завитков, цветов наподобие клевера, крестообразных фигур, «ламбрекенов» и проч. Тонкие полосы также покрыты подобным орнаментом (сохранились лишь его остатки). Просматривается поточный характер производства сундуков такого вида: мастера не заботились о совпадении декоративных мотивов на разных листах, они просто вырезали куски необходимой формы и прикрепляли их к сундуку. Рассмотренное изделие свидетельствует о справедливости слов Д. А. Болдырева-Казарина: «Сибиряки не любят украшать весь предмет или всё сооружение. Они ограничивают себя лишь наиболее главными его частями, тем самым заставляя зрителя сосредоточить свое внимание лишь на них. Закон строжайшей экономии, доходящей почти до скупости – одна из самых характерных черт народного искусства в Сибири…», «наряду со строжайшей экономией средств нужно поставить и неизменную логичность и конструктивность декоративного народного искусства. Ясность и уравновешенность композиции отмечает народное искусство в Сибири, повидимому, на всем протяжении его истории»[47 - Болдырев-Казарин Д. А. Народное искусство в Сибири (из очерков по истории русского искусства в Сибири). – Иркутск: Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества, 1924, С. 6.].

Сундук. Конец XIX – начало XX века, Тюмень. Дерево, железо, жесть, печать, окраска (деталь; частное собрание).

Сундук. Конец XIX – начало XX века, Тюмень. Дерево, железо, жесть, печать, окраска (деталь; частное собрание).

Другой сундук значительно больших размеров. Он также имеет слегка покатую крышку, прямые стенки, но при этом поставлен на три резные ножки. На боковых стенках – по две ручки, для удобства открывания на переднем крае крышки прикреплены две маленьких ручки фигурной формы. Сундук, как и предыдущий, окрашен в зеленый цвет и обит тонкими жестяными полосами. Ранее он был украшен листами с «морозом» по жести белого цвета (почти не сохранился). На лицевой стороне – привычная композиция из двух ромбов, однако вместо трафаретного орнамента – гравированный. Он составлен из довольно разнообразных мотивов: ромбов, кружков с точкой, волнистых полос, «опахал», точечных линий и т. д. При этом в сочетании некоторых мотивов можно усмотреть изображение совы, столь распространенное в искусстве русского модерна. Надо отметить, что, несмотря на обилие декоративных мотивов, они производят впечатление довольно упрощенного орнамента, рассчитанного на невзыскательный вкус.

Также в Тюмени в первой четверти XX века существовали мастерские И. И. Рогожина, Д. Д. Стряпчева, А. Е. Юдина, Профессионального общества рабочих[48 - Памятная книжка Тобольской губернии на 1915 год, 1915. С. 74].

Особо следует выделить сундучника Дмитрия Дмитриевича Стряпчева (1851 – после 1917), купца 2 гильдии (фото). В его доме на улице Никольской, 8 (ныне – Луначарского) останавливался Григорий Распутин. Д. Д. Стряпчев был уроженцем Созоновской волости. Наряду с сундучной мастерской он имел несколько доходных домов и парикмахерскую. После революции 1917 года пострадал из-за близкой дружбы с Распутиным.

Дмитрий Дмитриевич Стряпчев (1851 – после 1917).

Сундучный промысел в Тюмени переживал спады и подъемы. В 1895 году тюменские мастерские были единственными крупными сундучными заведениями во всей Сибири (годовой доход свыше 2 тысяч рублей; это «фабрики» Макара Огибенина, Иоиля Огибенина, Дмитрия Стряпчева и Николая Селянкина)[49 - Орлов П. А. Указатель фабрик и заводов окраин России: Царства Польского, Кавказа, Сибири и средне-азиатских владений. Материалы для фабрично-заводской статистики. – СПб.: тип. В. Киршбаума, 1895, С. 184. Самым крупным было на тот момент заведение Макара Огибенина (основано в 1874 году, доход 6 тысяч, 15 наемных рабочих). У Иоиля Огибенина доход равнялся 4 тысячам в год, насчитывалось 8 наемных рабочих (заведение основано также в 1874 году). У Дмитрия Стряпчева – 2 тысячи в год и 6 наемных рабочих (основано в 1890 году), у Николая Селянкина – 2 и 4 соответственно (основано в 1890 году).]. А в период с 1900 по 1913 годы происходило постепенное сокращение производства. В 1900 году было изготовлено сундуков на 39928 рублей, а в 1913 году – лишь на 20300 рублей[50 - 400 лет Тюмени. С. 107.]. Причиной спада, вероятно, были неблагоприятные социально-экономические условия, которые оказали негативное воздействие и на другие сундучные центры.

Следует отметить, что сундучный промысел, как многие другие ремесла Тюмени, находился в рамках цеховой организации. Первое упоминание о цехе в Тюмени относится еще к 1761 году[51 - Рафиенко Л. С. К вопросу о возникновении цеховой организации ремесленников Сибири в XVIII в.// Города Сибири (эпоха феодализма и капитализма). – Новосибирск: Наука, 1978, С. 126. Как известно, ремесленные цехи в Сибири были слабы. Касательно XVIII и XIX веков указывалось, что «государству не удалось полностью установить надзор над ремеслом даже в городах» (Рабцевич В. В. О цеховой организации ремесленников Западной Сибири в 80-х гг. XVIII – первой четверти XIX в. Города Сибири (эпоха феодализма и капитализма). – Новосибирск: Наука, 1978, С. 140). К тому же даже в Центральной России цеховые правила соблюдались плохо (Перова М. В. Цеховая организация ремесленного населения России середины XIX века: функции, общественное значение и направления деятельности// Омский научный вестник. – 2009. – №1 (75). – С. 16 – 17).]. В «Списке цеховых ремесленных старшин г. Тюмени. 1894 г.» указан Василий Петрович Княжев. В один цех с сундучным производством входили столярное, бондарное, гармонное и резное ремесла[52 - Иванова Л. В. Указ. соч., С. 339.]. Однако не все сундучники входили в цех. Известно, что в цех могли не вступать сельские жители, городские мещане и сезонные производители. Даже записавшиеся в цех не всегда удерживались в ремесленном сословии. При этом цеховой ремесленник мог выполнять не свойственные ему функции: заготавливал сырье, организовывал перевозку продукции, искал заказчиков и покупателей[53 - Задорожняя О. А. Ремесленники и ремесленное производство Тобольской губернии (XVIII – XIX вв.) // Северный регион. – 2020. – №2. – С. 14. О цехах в других сибирских губерниях см.: Пажитнов К. А. Проблема ремесленных цехов в законодательстве русского абсолютизма. – М.: АН СССР, 1952, С. 179, 199, 200.].

Сундучный промысел Тюмени почти не выходил на международный рынок. И. Н. Носов справедливо отмечал: «Разнообразие и размеры большинства кустарных промыслов Тобольской губернии ограничиваются преимущественно потребностями хозяйства и домашнего обихода крестьян того района, в коем данные промыслы существуют; лишь немногие произведения находят себе сбыт и распространение за пределами этого района или вне губернии»…, «профессиональных производителей изделий того или иного рода немного; большинство кустарей основным промыслом имеет земледелие»[54 - Носов И. Н. Каталог и объяснение коллекций, представленных из Тобольской губернии на художественно-промышленную выставку в Нижнем Новгороде в 1896 г. Ч. II. Кустарная промышленность. – Тобольск: тип. епарх. братства, 1896, С. 1.].

Другой сундучный очаг сложился в Томске и уезде. Здесь с 80-х годов XIX века был развит не только сундучный, но и другие промыслы, связанные с деревообработкой: бондарный, экипажный и др.[55 - Соловьева Е. И. Промыслы сибирского крестьянства в пореформенный период С. 137.] В Томске известно сундучное заведение А. и В. Рогожиных, которое располагалось на улице Красного пожарника (название с 1927 до 1957 года; ранее – ул. Петровская, ныне – ул. Яковлева)[56 - Надо отметить, что Томск и его округа был крупным центром кустарной промышленности губернии, особенное развитие получили деревообрабатывающие промыслы (Город Томск. – Томск: типо-лит. Сибирского тов-ва печатного дела, 1912, С. 38).]. Известно по источникам 1908, 1912 и 1915 годов[57 - Список улиц г. Томска с поименованием домовладельцев и указанием деления на полицейские, мировые и следственные участки/ сост. по распоряжению Том. полицмейстера 1908 года. – Томск: пар. тип. Н. И. Орловой, 1908, С. 74; Город Томск. С. 52; Список улиц гор. Томска с поименованием домовладельцев и указанием деления на полицейские, мировые и следственные участки / сост. по распоряжению Том. гор. управы 1915 года. – Томск: пар. тип. П. К. Орловой, 1915, С.100.], что в доме №46 по улице Петровской жил сундучник Александр Васильевич Рогожин (1875—1937). Возможно, он был хозяином мастерской совместно с братом.

Томск (Вид с Воскресенской горы).

Примером продукции томских сундучников является изделие (1907) из Музея «Археология, этнография и экология Сибири (Кемеровский государственный университет)»[58 - Инв. № ВЭ 1/7.]. Это сундук значительных размеров, с прямыми стенками и слегка покатой крышкой. Он поднят на невысокие резные ножки. С боковых сторон – по две полуовальные ручки. Крышка укреплена на шарнирах, она обита тонкими полосками жести, расположенными «в сетку». По ее краю проходит полоса жести с растительным орнаментом, выполненным в технике гравировки. На лицевой стороне сундука расположена фигурная металлическая пластина, защищающая отверстие для ключа. Оборотная сторона обита вороненой жестью. Сундук почти не имеет отличий от уральских изделий, он изготовлен в традициях горнозаводского сундучного дела. Вероятно, в данном случае следует не только в очередной раз отметить зависимость сибирского сундука от уральского[59 - В данном случае уместно указать на два сундука – из Алтайского государственного краеведческого (№ В-2722) и Невьянского государственного историко-архитектурного музеев (НГИАМ ОФ-15069). Они представляют полные аналогии (вплоть до мельчайших орнаментальных мотивов). Уральские сундуки не были редкостью в Сибири и могли служить не только по прямому назначению, но и образцами для местных мастеров.], но и констатировать справедливость слов сотрудников Томского отделения Императорского Русского Технического общества: «Если бы… наши сибирские кустари… обращали бы большее внимание на внешнюю сторону изделий и сохраняли бы в формах отделки и орнаментировки дух местного творчества…, они бы несомненно, быстро завоевали рынок и имели громадный успех, так как никакая промышленная репродукция никогда не могла состязаться с действительно народным искусством, которое творила бы руками кустаря сама жизнь. В настоящее же время местные кустари на эту художественную сторону изделий не обращают почти никакого внимания»[60 - Труды Томского отделения Императорского Русского Технического общества. Кустарные промыслы в Томской губернии. – Томск: типо-лит. Сибирск. Т-ва печатного дела, 1911, С. 9.].

Сундук. Конец XIX – начало XX века, Сибирь. Дерево, железо, жесть, окраска, литье (частное собрание).

Иркутск и Иркутская губерния не относились к числу регионов с хорошо развитой кустарной промышленностью[61 - См.: Ларионов Д. Д. Очерк экономической статистики Иркутской губернии. – Иркутск: тип. Н. Н. Синицына, 1870, С. 164, 254; Козьмин Н. Н. Существует ли кустарная промышленность в Иркутской губернии? (составлено на основании ответов корреспондентов Отд. в 1899 и 1901 г.) / Восточно-Сибирский отдел Императорского русского географического о-ва. – Иркутск: паровая типо-лит. П. И. Макушина и В. М. Посохина, 1904.]. Тем не менее, и здесь делали сундуки. В Иркутске было известно заведение Колбина, в котором делались большие сундуки, украшенные листами «мороженой» жести с нанесенными на них в технике тиснения простыми орнаментальными мотивами. По конструкции это – большие ящики с плоской крышкой, без ножек. Лицевая сторона композиционно разбивалась на три поля, каждое из которых было заполнено различными геометрическими фигурами и растительными мотивами: розетками, звездами, лепестками и проч. По словам Д. А. Болдырева-Казарина, «основной признак русского народного искусства – декоративность, сохранился в Сибири в полной мере»[62 - Болдырев-Казарин Д. А. Указ. соч., С. 5.]