Русский Хэллоуин

БЕНЕДИКТ. Да, бросьте. Я английский знаю, это не он.

РОМАН АНЕДРЕЕВИЧ. А какой тогда?

БЕНЕДИКТ. Ну, немецкий. Датский, может. Или даже финский какой-нибудь.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Да нет, Беня, это – самый настоящий английский.

БЕНЕДИКТ. Бросьте, Роман Андреич, прикалываться. Где тут – sorry? Indeed? Где? Покажите.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. А у тебя словарный запас из скольких слов?

БЕНЕДИКТ (обиженно). Достаточный. Если надо – объясню. (Бьет правым кулаком в левую ладонь.)

ЛЕОН (переворачивает ленту). Тут на обратной стороне перевод есть. (Читает как телеграмму.)

Быть или не быть зпт вот в чем вопрос тчк

Достойно ль
Смиряться под ударами судьбы зпт
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед тчк

РОМАН АНДРЕЕВИЧ (продолжает). Покончить с ними? Умереть. За-бы-ться! (Допивает виски, ставит пепельницу на гостиный стол.)

БЕНЕДИКТ. Ну вот, так гораздо понятней! Забыться. А то ноблеры всякие, траблесы.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ (Леону). Там есть еще что?

ЛЕОН. Конверт какой-то. Вскрывать?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Покажи. (Берет конверт, рассматривает на свет.) Открытка какая-то. Некролог наверняка. Читай.

Леон вскрывает конверт. Достает открытку. Она оказывается музыкальной – с траурным маршем Шопена.

ЛЕОН (читает вслух). «Дорогой Роман Андреевич! Пусть не печалит вас музыка последнего пути! Пусть не смущают вас венки и ленты! Пусть не тревожат вас домовина и атласные подушки! Да, нет у вас Родины! Да, не имели вы семьи! Да, были вы гонимы и обесчещены! Но ваши боевые товарищи помнят вас! И каждый день, каждый час, которые вы проводите в изгнании и вынужденном заточении, не проходят для нас даром. Вы живете в наших сердцах еженощно, ежечасно, ежесекундно… И если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе!»

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Вот сволота!

БЕНЕДИКТ. Чеченский след? Про Магомеда-то.

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Не городи чушь, я на их территории не работал.

БЕНЕДИКТ (недоверчиво). Да ну?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Неважно уже! Подпись есть?

ЛЕОН. Есть… (Пауза.) Всегда ваши. Семья…

Дочитать он не успевает. В этот момент распахивается крышка гроба, и из него появляется рука с бумажкой. Роман Андреевич, Леон и Бенедикт пятятся назад. Из гроба медленно восстает тело. Это – Глебушка Кряжистый.

ГЛЕБУШКА (облаченный в костюм чёрта). Слава Шотландии!

РОМАН АНДРЕЕВИЧ, ЛЕОН, БЕНЕДИКТ (автоматически; хором). Шотландцам слава!

ГЛЕБУШКА. Танцуйте, узник совести! Вам повестка!

РОМАН АНДРЕЕВИЧ (срываясь на визг). Ииидииоот! У меня чуть инфаркта не было!

БЕНЕДИКТ. Вот так surprise!

ЛЕОН. Глеб Вадимыч, ты откуда?

ГЛЕБУШКА (выходя из гроба). Откуда-откуда? Оттуда. Из Москвы.

ЛЕОН. Ну ты дал, Глеб Вадимыч! Я же выстрелить мог.

ГЛЕБУШКА. Из чего? Из открытки?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Уф, я уж думал – это за мной. Ну вы нас и напугали.

ГЛЕБУШКА. Ну, у кого совесть чиста, тем бояться нечего. Кстати, это вам, Роман Андреевич. (Вручает ему повестку.) Приглашение на казнь. От русского Кафки. Доставка DHL-ом, так сказать. Дверь-то откройте. Там остальная кодла.

Леон с Бенедиктом уходят в холл.

ГЛЕБУШКА (в недоумении оглядывает олигарха с головы до ног). А что это вы, Роман Андреевич, как Керенский вырядились? Панкуете?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Это национальное.

ГЛЕБУШКА. Понятно. Хиппуете, значит. То-то я смотрю, на вас фенечек больше, чем на «детях цветов». Скажите честно, а в Израиле кипу бы прикупили?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Мне, Глеб Вадимович, не надо. У меня есть.

ГЛЕБУШКА. Ну, ладно, а беруши-то вам зачем? Шотландские соседи шумят? (Показывает на кожаный шнурок с цветами.)

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Это не беруши.

ГЛЕБУШКА. А что тогда?

РОМАН АНДРЕЕВИЧ. Так. Подарок. Амулет. От человека одного важного…

В это время в залу под хит ливерпульской рок-группы «The Beatles» «Back in the USSR» вваливается семья Кряжистых с православным священником. Все, кроме батюшки, облаченного в casual-рясу, одеты в карнавальные костюмы.

Каролина Карловна (мать), Михаил (старший сыно-брат), Борис (средний сыно-брат), Настенька (старшая сестра-дочь), Лизон (младшая сестра-дочь) и отец Сергий (никому не отец).

Леон и Бенедикт оттаскивают гроб в угол.

КАРОЛИНА КАРЛОВНА (в костюме летучей мыши; с распростертыми объятиями устремляется к олигарху). Роман Андреевич! Дорогой вы мой человек! Как же мы по вас соскучились! (По московскому обычаю трижды елозит щечками по лицу олигарха.)