Параллельный фарватер. Отклонение от курса. Книга 1

4

Оркестр заиграл «Прощание Славянки». Для тех, кто впервые оказался на церемонии отправки корабля в дальнее плавание, всё выглядело словно в советском кино. Но на самом деле для военно-морского флота такое прощание с военными кораблями является священным и нерушимым ритуалом на протяжении многих лет, даже на территории постсоветского пространства. Перед убытием в дальний поход на судно всегда прибывают высокопоставленные офицеры со штаба флота, а на причале, оглушая провожающих, играет музыку военный оркестр.

Каждый занимался своим делом. Задача представителей флота – отправить экипаж в дальнюю дорогу. В обязательном порядке сказать напутствующие слова и сделать фотографии для военной газеты. Военному оркестру под командованием офицера-дирижёра в это время следовало играть весёлые прощальные мотивы. Капитану же с командой оставалось только улыбаться высокопоставленным гостям.

Группа морпехов, водолазов и весь экипаж собрались на юте по случаю открытия торжественного мероприятия. Военные были в повседневной полевой форме одежды, а экипаж в парадной морской форме. Она хоть и была отдалённо похожей, но военной всё-таки не являлась. Весь экипаж, включая капитана, полностью состоял из гражданских лиц.

После развала Советского Союза структура Военно-морского флота, как и Вооружённых сил в целом, претерпела многие изменения. Не стал исключением и ставший теперь украинским Севастополь. Российской Федерации пришлось арендовать территории для размещения своих кораблей и воинских частей на территории Крыма, и договор об аренде был заключён до 2017 года.

После предполагалось передислоцировать флот на строящуюся под Новороссийском базу, а такие большие части, как бригада морской пехоты, вывезти на территорию России, предположительно в Темрюк, что находился на территории соседнего Краснодарского края.

Может, так оно и было бы. Но Новороссийск не Севастополь. Какие бы волнорезы и другие защитные приспособления там ни строили, вблизи города постоянно бушуют шторма, сопровождаемые сильными ветрами. Кроме того, подход кораблей к причалам часто затрудняют непроглядные туманы по всей протяжённости береговой линии. У правительства России не было иного выбора, как продолжать вести переговоры с целью оставления себе права пользования стратегически более выгодным портом.

В течение всего этого времени значительные изменения произошли в штате персонала на самих кораблях. Для начала сократили количество судов, затем штат людей на них, ну а уж в конце решили, что на таких, как «МБ-205», и прочих кораблях обеспечения военные и вовсе не нужны. Поэтому их заменили гражданскими. Кроме того, все они были гражданами Украины. В связи с тем, что судно постоянно дислоцировалось в Севастополе, набрать граждан России для работы на «МБ-205» не представлялось возможным.

Поэтому теперь напротив русских военных, убывающих в служебную командировку, стояло около 30 членов экипажа – граждан Украины, поддерживающих работу одного из судов обеспечения Черноморского флота. Корабль уходил в Аденский залив с целью увеличения влияния Военно-морского флота России в Мировом океане.

5

После напутствующих речей людей в военной форме экипаж распустили для прощания с родственниками, приехавшими их проводить в дальнюю дорогу.

Лена смотрела на толпу счастливых и в то же время печальных лиц. Душу холодила леденящая тоска. Глазам предстала пара десятков любящих друг друга людей. Любящих и родных. Понятия, от которых у Лены остались только воспоминания.

Она смотрела, как маленькая пухлая девочка бежит навстречу своему отцу. Военный. Один из семи морпехов, которые отправляются вместе с экипажем в далёкое путешествие (так для себя Лена начала называть командировку после того, как посмотрела по карте, насколько далеко они уходят от родных берегов). Парень подхватил плачущую дочку на руки. Наверное, дочку. Иначе и быть не могло. Взаимная любовь просто светилась в их глазах, их движениях, взаимном тепле друг к другу.

Солдат чем-то опечален. Грусть так же, как и любовь к ребёнку, просматривалась в его глазах, так же, как выпирающий живот девушки, стоящей рядом и наблюдающей за ними. Очевидно, что она его жена и её мама. Любяще смотрела за двумя своими самыми близкими людьми. После она обняла парня и с серьёзным видом начала ему что-то рассказывать. Скорее всего, девушка читала нотации о поведении в море, соблюдении осторожности ради них. Интересно, родит ли она ребёнка до возвращения мужа или всё-таки повезёт и муж будет рядом с ней в этот ответственный момент?

Лена видела, как капитан общается с представительными военными в красивой чёрной форме. Судя по его улыбке, люди эти занимали высокие посты. Любопытно было наблюдать за ними свысока, стоя на шлюпочной палубе. Раньше Лене не приходилось видеть таких торжественных и официальных мероприятий, сопровождаемых к тому же игрой оркестра.

Капитан продолжал что-то рассказывать начальству, постоянно жестикулируя руками. Рядом стояла немолодая женщина, красиво одетая и стройная. Она держала капитана под руку и мило улыбалась. Супруга, кто ещё это может быть? Ей тоже надо улыбаться начальству своего мужа, это её обязанность как любящей жены. Так ведь для всех будет лучше.

Повсюду были слышны щелчки фотоаппаратов, у некоторых срабатывали вспышки. Друзья и родственники, взрослые и дети – все хотели оставить воспоминания об этом дне не только в памяти, но и на глянцевой бумаге. Лена почувствовала белую зависть к этим счастливым людям. К ним пришли те, кто может их проводить, к ним же они придут, чтобы встретить по возвращении. Всех этих людей кто-то ждёт, кто-то любит, и кого-то любят они сами. Все они расставались, чтобы потом встретиться вновь и с новой силой почувствовать свою взаимную привязанность.

Боже. А к кому вернётся она? Единственный дорогой человек покинул её, а больше никого и не осталось. Почему это произошло именно с ней? Если Бог действительно есть, то по какому принципу он решает, кому жить, а кому умереть? Почему её мать мертва, а отчим – это грязное и мерзкое животное, жив, да к тому же ещё и здоров? Как же сейчас не хватало мамы, только она могла бы искренне радоваться за дочь и давать советы. А к кому Лене возвращаться теперь? Теперь, сколько бы времени ни прошло, боль и печаль будут постоянно оставлять пустоту в её душе.

Раздумывая об этом, девушка перевела взгляд ещё на одного члена экипажа. Суровое лицо, неопрятный вид и покрасневшие глаза – до боли знакомый вид. Взгляд хищника, полный ненависти к жертве. Мужчина оглядывает толпу и словно презирает их всех. Что за вздор? От этих мыслей Лене стало не по себе. И с чего это вдруг? Она поняла, просто этот мужчина напомнил ей отчима. Она увела глаза в сторону, чтобы не видеть его и наткнулась на другой взгляд. Совершенно иной, одинокий и задумчивый. Может, вспоминающий кого-то, но явно никого не разглядывающий в толпе. Один из этих морпехов, может, даже симпатичный. Стоит в стороне от своих и о чём-то думает. Он широкоплеч, крепко сложён и серьёзен на вид. Надетый на голову чёрный берет придавал ему вид настоящего военного, если Лена вообще что-то в этом понимала. В отличие от своих товарищей, он ни разу не попытался с ней заговорить. Интересно, почему? Конечно, ей до него, как и до остальных, нет никакого дела, но всё же? Наверное, у него кто-то есть, но почему тогда он совсем один?

Лена отвела взгляд от него и вновь задумалась о маме. О ней и о предстоящем путешествии. Грусть в сочетании с чем-то тревожным, чем-то неизвестным – ожидающим её за далёким горизонтом. Неизвестностью. Эта командировка, в которую Лена так рвалась, – что это? Желание познать неизведанный окружающий мир или убежать от уже известного?

Девушка посмотрела на морпеха, которого разглядывала минуту назад. Ей показалось, что он что-то ей сказал. Парень стоял внизу, и их взгляды встретились. Он смотрел на неё, но молчал. Лена хотела уже переспросить, но поняла, что морпех стоит слишком далеко, чтобы она могла его услышать. Значит, показалось. Лена отвернулась от него, чувствуя, что лицо наливается краской. Решив, что вдоволь насмотрелась на происходящее, она спустилась вниз и проследовала к себе в каюту.

6

После того как экипаж судна откинул швартовые концы, корабль медленно отошёл от причала. Оставшиеся на берегу люди продолжали стоять, постепенно превращаясь в маленькие точки. Большинство людей на корабле не спешили заходить внутрь, а весело любовались видом отдаляющегося берега.

С левого борта красовался символ Севастополя – «Памятник затопленным кораблям». Люди рядом с ним тоже наблюдали за уходящим судном. После последовали Боновые ворота и, наконец, открытое море. Корабль следовал вдоль береговой линии, и с него было прекрасно видно весь город с его знаменитыми достопримечательностями. Весеннее солнце согревало, несмотря на прохладный морской ветер.

Через несколько минут дали отбой судовой тревоги, и люди на борту постепенно начали расходиться по каютам.

7

– Судовая тревога! Судовая тревога! Корабль к прохождению узкости приготовить!

Голос вахтенного помощника в судовых громкоговорителях раздался после семи продолжительных гудков. Корабль подходил к Босфору – одному из красивейших проливов в мире. Начало прохода было намечено ещё утром, но по каким-то неясным причинам турки разрешили проход только в восемнадцать часов вечера. Экипаж к этому времени поужинал, и ничто не отвлекало от исполнения своих обязанностей при прохождении пролива.

Во время преодоления «узкостей», пользуясь морской терминологией, у каждого члена экипажа есть строго определённое место на палубе либо внутри корабля и обязанности согласно расчёту по судовой тревоге. Как правило, время начала прохода проливов или заходов в порт известно заранее, поэтому тревога ни для кого не неожиданность. Все сидят, заранее готовятся и ждут звонков, одевшись в чистую одежду, подобающую уважающим себя морякам. После, накинув спасательные жилеты и имитируя спешку, они выбегают на свои позиции, и по судовой проводной связи старшие на местах докладывают о готовности к прохождению пролива. Покидать свои позиции без разрешения старшего строго запрещено.

После непродолжительной паузы в громкоговорителях вновь прорезался голос:

– Группе АТД боевая готовность номер один!

Морпехи тщательно прислушивались к командам. После этой они переглянулись, и Кравцов сказал:

– Ну всё, парни, погнали! Только без суеты.

Все без улыбок посмотрели на Данилу, и по заранее договорённой очерёдности получили закреплённое за ними оружие, необходимые боеприпасы, и выбежали каждый на свою позицию. Даня получил автомат крайним, после чего Умаров схватил свой, закрыл дверь в арсенал и выбежал наверх. На командирском мостике, где согласно боевому расчёту была его позиция, он доложил капитану:

– Товарищ капитан, группа АТД по боевой готовности номер один выставлена. Командир группы – старший лейтенант Умаров.

Капитан вяло посмотрел на свой секундомер. Цифры показывали одну минуту тридцать две секунды.

– Хорошо. Проверьте связь с подчинёнными и следите, чтобы они не покидали свои позиции.

Умаров ничего не ответил. Молча посмотрел на капитана, после чего поднялся на сигнальный мостик, находящийся над ГКП. Там согласно боевому расчёту была позиция Ворона. Пулемёт, расположенный в верхней части судна почти с круговым сектором стрельбы, являлся одним из основных огневых средств группы. И корректировать его огонь Умарову было проще, находясь в непосредственной близости.

С мостика хорошо просматривались все позиции. На баке, в носовой части корабля стоял гранатомётчик – Поршнев. Слева и справа на шлюпочной палубе стояли стрелки Ефимцев и Козлов соответственно. На мачте, расположенной в непосредственной близости от сигнального мостика, сидел снайпер – Вася Иванов. Его Умаров также мог корректировать голосом в случае необходимости. К тому же снайпер – неплохое прикрытие для пулемётчика. В кормовой части судна, на юте находился Кравцов – заместитель командира группы. Хотя Умаров никогда бы в этом не признался, но он доверял ему. Офицер знал, что на старшего сержанта можно положиться, доверить серьёзные задачи и ответственные посты. Палуба юта была ниже всех остальных. От поверхности воды её отделяло всего два с половиной метра, и позиция эта была наиболее уязвимой. В случае нападения Кравцов мог не только сам открывать огонь по неприятелю, но и руководить голосом двумя стрелками, находящимися неподалёку. Со шлюпочной палубы по правому и левому бортам корабля они его хорошо видели и слышали, если возникала такая необходимость. Связь юта с ГКП была проводной, корабельной, так что Кравцов мог без проблем докладывать обо всём, что видел на горизонте. Кроме того, у каждого морпеха были свои штатные радиостанции, через которые они выходили на командира группы.

– «Айсберг двадцать два», я – «Вымпел ноль один», приём, – услышал Данила голос командира в наушнике.

– «Вымпел ноль один», я – «Айсберг двадцать два», приём.

Умаров молодец, не нарушает радиодисциплину даже здесь, когда никто не станет проверять, с цифрами он назвал позывной или нет. Каждый доложил ему о готовности ещё до того, как сам командир доложил капитану. Но в суете Умаров этого не слушал. В этом плане он доверял подчинённым и знал, что позиции они займут вовремя. Однако связь с каждым абонентом радиосети является очень важным элементом, поэтому убедиться в её наличии он был обязан. У каждого в группе был позывной. Умаров пользовался своим стандартным, тем же, что и в ППД. Остальные придумали себе сами и с разрешения командира группы пользовались исключительно в этой командировке. Позывной Кравцова был хоть и придуман им лично, но пользовался он им постоянно.

Радиостанции не подвели. Они надёжно обеспечивали связь на небольшом судне на заданной частоте и удобно цеплялись за разгрузочные жилеты, кроме того, были снабжены запасными аккумуляторными батареями. Умаров проверил визуальную и радиосвязь со всеми подчинёнными, и только после полной готовности парни начали любоваться замечательными видами вечернего Босфора.

8

Стамбул прекрасен в любое время года. В любую погоду и любое время суток он поражает своими живописными пейзажами, простирающимися по обе стороны водного перехода из Чёрного моря в Мраморное.

Дане доводилось проходить его знойным летом, когда, стоя на посту и щурясь от яркого солнца, он лицезрел множество красивейших строений всех времён, начиная от Античности и заканчивая современными стеклянными небоскребами. Летом можно было наблюдать сотни туристических яхт, рыбацких лодок, а также различных контейнеровозов и танкеров, направляющихся в разные стороны. Но самое большое впечатление на Данилу тогда произвели огромные туристические лайнеры, пришвартованные к берегу. Они поразили его не только размерами, но и неописуемой роскошью и красотой, порождением гениальности дизайнерской мысли.

Счастливцы, находящиеся на борту всех этих лайнеров и туристических яхт, в свою очередь, с интересом разглядывали и фотографировали военные суда, привлекавшие их своей неброской серой окраской. Махая и улыбаясь, они, сами того не подозревая, заставляли завидовать им белой завистью добрую сотню военных моряков, обременённых своими обязанностями и заботами. Но в то же время эти же «зеваки» поднимали этим самым морякам настроение.

Кравцов также проходил пролив и суровой зимой. Как-то под Новый год, возвращаясь из дальнего похода, он застал в Стамбуле снегопад. Но Босфор не стал от этого хуже, скорее наоборот. Белоснежный покров в Турции – зрелище само по себе необычное, и редкий пейзаж зимнего Стамбула приобрёл от выпавших осадков своеобразную изюминку.

Как только судно вошло в пролив и морпехи начали бегать по тревоге, с обеих сторон начали проглядывать невысокие горы. Чем глубже они заходили в пролив, тем больше строений появлялось по берегам. Начиналось всё с небольших особняков и продолжалось появлением больших гостиниц, мечетей и многих других строений. На многих из них простирались ярко-красные флаги с изображением белого полумесяца и звезды.

Проходить пролив в сумерках Дане пришлось впервые. И бывшая турецкая столица опять удивила его и заставила не остаться равнодушным. Не тысячи, а скорее даже десятки тысяч разноцветных огоньков украшали берега по обе стороны: Европы справа, Азии слева. Десятки освещённых катеров проезжали мимо русского судна с разных сторон и под разными углами. На многих из них слышался усиленный мегафоном голос, рассказывающий пассажирам о местных достопримечательностях на английском языке.