После…

– Прошу тебя, пап, приезжай за мной!

Натан слышал, как дрожит голосок Бонни, она была готова расплакаться. Бонни никогда не капризничала, и, если она говорила, что боится лететь одна, значит, это так и было. Меньше всего на свете Натану хотелось огорчать ее, особенно сейчас!

– Конечно, милая! Я приеду! Обещаю!

Бонни успокоилась, и они поговорили еще несколько минут. Чтобы рассмешить дочь, Натан рассказал анекдот про Пуха, рекламирующего горшочек меда.

– Я люблю тебя, моя дорогая!

Натан положил трубку и задумался о том, как быть со встречей. Перенести ее? Или нанять кого-нибудь, кто привезет Бонни в Нью-Йорк из Калифорнии? Нет, эту мысль он тут же отбросил. Мэлори никогда ему этого не простит. И потом, он обещал Бонни, что приедет сам. Ничего, он что-нибудь придумает.

Лежа на диване, Натан записывал на диктофон свои комментарии к документам и неожиданно уснул – с включенным светом и прямо в обуви. Когда зазвонил домофон, он в ужасе вскочил.

– К вам посетитель, доктор Гаррет Гудрич, – сказал консьерж.

Натан посмотрел на часы: черт побери, уже девять! Ему совершенно не хотелось пускать Гудрича к себе домой.

– Питер, я не знаю этого господина.

– Не валяйте дурака! – крикнул Гудрич, выхватив трубку у консьержа. – Это важно!

Господи! За что мне все это?

Натан потер глаза. В глубине души он знал, что ничего не прояснится, пока он не поговорит с Гудричем начистоту. Может быть, он хотя бы поймет, что нужно от него этому человеку.

– Хорошо, пропустите его, Питер.

Натан застегнул рубашку, открыл дверь и вышел на площадку, чтобы встретить доктора.

– Что вам нужно, Гаррет? Вы знаете, сколько времени?

– Хорошая квартира, – Гудрич заглянул внутрь.

– Я спрашиваю, что вы здесь делаете?

– Дель Амико, вы должны пойти со мной.

– Да я плевать на вас хотел! С какой стати вы мне приказываете?

Гудрич сказал чуть мягче:

– Просто доверьтесь мне.

– А где гарантия, что вы не опасны?

– Никакой гарантии, – Гудрич пожал плечами. – Любой человек может быть опасен.

Сунув руки в карманы длинного пальто, Гудрич невозмутимо шагал по улице. Натан плелся позади, потирая озябшие руки.

– Как холодно!

– Вы что, всегда жалуетесь? – спросил Гудрич. – Летом в Нью-Йорке душно, но зимой тут просто прекрасно.

– Чепуха!

– Холод убивает микробы, и потом…

Натан не дал Гудричу закончить:

– Давайте поймаем такси! – Он подошел к краю тротуара и стал махать рукой: – Стой! Стой!

– Перестаньте кричать, Дель Амико, это смешно!

– Если вы вообразили, что я буду мерзнуть ради вашего удовольствия, то вы глубоко ошибаетесь!

Две машины проехали мимо, даже не притормозив. Наконец желтое такси остановилось рядом с ними. Гудрич сказал водителю, куда ехать: пересечение Пятой авеню и 34-й улицы.

Натан растирал руки. В машине было очень тепло, по радио передавали старую песню Синатры. По Бродвею гуляли целые толпы народу, магазины перед Рождеством работали круглые сутки.

– Пешком было бы быстрее, – заметил Гудрич, когда они застряли в пробке.

Натан лишь мрачно посмотрел на него. Через несколько минут они попали на Седьмую авеню, где было свободнее, доехали до 34-й улицы, повернули налево и метров через сто остановились. Гудрич заплатил таксисту, и они вышли из такси у подножия одного из самых знаменитых манхэттенских небоскребов – Эмпайр-стейт-билдинг.

4

Встал с огненным мечом архангел за тобой И, в бой благословив, подталкивает к бездне!

    Виктор Гюго[3 - «Конец», из цикла «Возмездие», перевод Г. Шенгели.]

Натан поднял глаза к небу: теперь, когда башни-близнецы были разрушены, старик Эмпайр вновь стал самым высоким небоскребом на Манхэттене. Здание возвышалось над Мидтауном, поражая сочетанием изящества и мощи. В преддверии Рождества его этажи сверкали красными и зелеными огнями.

– Вы действительно хотите подняться наверх? – Натан указал на сверкающий шпиль, разрывавший пелену ночи.

– У меня даже есть билеты. – Гудрич достал из кармана два маленьких прямоугольника из голубого картона. – С вас шесть долларов.

Натан кивнул и, смирившись, последовал за ним. Они вошли в холл, оформленный в стиле модерн. Часы на стене за стойкой показывали половину одиннадцатого. Рядом висело объявление о том, что билеты будут продаваться еще в течение часа, а смотровые площадки открыты до полуночи. В новогодние праздники Нью-Йорк принимал огромное количество туристов. Несмотря на поздний час, в холле толпились люди и рассматривали фотографии знаменитостей, когда-то побывавших здесь, чтобы полюбоваться видом.

Благодаря Гудричу в очереди им стоять не пришлось. Они поднялись по лестнице на второй этаж, оттуда сверхскоростной лифт меньше чем за минуту доставил их на смотровую площадку на восьмидесятом этаже. Там они пересели в другой лифт и, поднявшись на триста двадцать метров от земли, оказались на площадке восемьдесят шестого этажа, со всех сторон огороженной стеклянными стенами.

– Если вы не против, я останусь тут, в тепле. – Натан развязал пояс пальто.

– Идите за мной! – произнес Гудрич тоном, не допускавшим возражений.

Они вышли на открытую площадку. Ледяной ветер с пролива Ист-Ривер заставил Натана пожалеть о том, что он не захватил шапку и шарф.

– Моя бабушка всегда говорила: «Вы не знаете Нью-Йорка, если не были на вершине Эмпайр-стейт-билдинг!» – проревел Гудрич, перекрикивая шум ветра.

Да, здесь действительно было волшебное место. У лифта призрак Кэри Гранта ждал Дебору Керр[4 - Актеры, исполнившие главные роли в голливудском фильме «Незабываемый роман» (1957).]… но нет, она еще не пришла… Чуть дальше японская пара, облокотившись о перила, изображала Тома Хэнкса и Мэг Райан из последних кадров фильма «Неспящие в Сиэтле».