Звёздная Кровь. Архераил. Книга 1. Капитан
Попытался построить карту местности, взяв за ориентир скалы. Это оказалось удобным. Каждая гора имела свою форму и высоту, выступая неплохим ориентиром. Достаточно было выйти на открытый участок или залезть на дерево. Приметил пару странностей. Несколько отдалённых гор были больше и выглядели, словно небоскрёбы гиперполиса. Они смотрелись немного неестественно, уходящие в высоту остроконечными иглами, густо поросшими зеленью. Вообще, погода в этих местах была довольно прохладная, но растительность это совсем не смущало, и зелени было больше, чем в тропическом поясе моей планеты, а разнообразие растений, которые я тут видел, просто переходило все пределы.
Просидел до вечера, высматривая признаки цивилизации. Только в одном месте на мгновение заметил дымок. Возможно, показалось после целого дня наблюдений, но уверенности не было. По прямой – километров пятьдесят. Вполне можно навестить. Не хотелось полностью уходить от капсулы в течение двухнедельного срока, обозначенного координатором проекта «Космо». А вдруг действительно прилетят и обнимут?
Всю ночь я просидел ради поисков огней и чего-то нового. С моей возвышенности прекрасно было видно, как с наступлением темноты вышел из своего логова волк, глянул в мою сторону, немного повыл, обновил полукруг, обозначающий его территорию, и неспешно потрусил доедать бандитов на поляне с капсулой. Я, что называется, до квадратных глаз вглядывался всю ночь вдаль, взбадривая себя до утра кофе из набора колониста, сварив его на сухом горючем в глубине кустов, которыми заросла вершина горы. Ни в коем случае не хотелось выдать своё присутствие светом огня, поэтому варил ещё до заката, но с запасом, на всю ночь. Утром сон всё-таки победил кофеин, и я заснул.
Имплант рывком вывел меня из сна. Я откатился вбок, когда мощные когти ударили в мою лежанку из веток, где прилёг поспать. Тело само отпрыгнуло, и я шмыгнул в кусты, а длинный клюв с размаху ударил по веткам, образовав целое облако падающей листвы. «Нейротрансформация завершена», – сообщил имплант, распознав огромную птицу с перепончатыми крыльями как «Дрейк обыкновенный, не содержит звёздную кровь».
Животина пыталась ударить меня клювом ещё несколько раз, а я чувствовал, как под горой обеспокоенно бесился мой волчара, но свет дерева не позволял ему высунуть нос из пещеры. Перекат, перекат, пробежка, и я скатился на скальный урез, разместившись на небольшой пологой площадке, прикрытой каменным козырьком. Огромная птица с меня размером и размахом крыльев в три раза больше моего роста ещё немного помахала клювом, несколько раз стукнула по камням, окончательно запугивая горную обезьяну, и пошла в кусты, проламывая ветки.
Когда всё успокоилось, я осторожно высунул нос. «Ах ты, экскременты червей! Тупорылое существо. И поделом тебе, придурочный, недоделанный капитан!» – мысленно прошептал я себе. И действительно, посреди огромной просеки, которую пробила своими когтями и клювом птица, пытаясь меня прогнать, просматривалось огромное гнездо. Стоило мне пройти три метра в сторону, и я бы его увидел; но нет, выбрался, посидел на краешке, ещё кофе сварил в кустиках, прямо совсем рядом с гнездом. Совершенно не подумал обойти площадку по кругу. Надо проявлять к этой природе крайнюю осторожность. Животина совсем не хотела меня прибить, а просто отгоняла от гнезда.
Дебил тупой! Ещё залезал на абсолютно ровную верхушку скалы и подумал: почему здесь нет сотен гнёзд мелких птиц, ведь удобнее места и не найти? Да потому и нет мелких, что есть самые крупные. Решил, что дрейк, который не содержал звёздную кровь, может спокойно посидеть на яйцах, и лучший вариант для меня – это ему не мешать. Мысленным шёпотом ещё раз отругал я себя, сделав себе заметку внимательнее присматриваться к местной фауне.
Довольная зверюга уселась на целое сооружение, сделанное из веток и костей животных, наблюдая за мной, а я осторожно шмыгнул к месту моей лёжки, подобрал разбросанные вещички и сунул в криптор. Пришло время покидать уютный наблюдательный пункт. Это хорошо, что спал не в спальном мешке. Он оранжевый, и я не захотел на вершину горы выкладывать такие яркие предметы, и даже подушку поместил в тёмную майку. Будь я в спальнике, уже бы доедали.
Когда спустился метров на тридцать, передвигаясь по лианам, образовавшим настоящую лестницу, то осознал и замер. Дал запрос импланту. Симбионт тут же ответил: «Нейротрансформация завершена, и я назначен». Чего? Кем? Ага, местные искины дождались, пока моя нервная и нейронная разовьется до достаточного состояния, чтобы связываться с электроникой, и приняли меня в свое сообщество, назначив каким-то восходящим. Убедившись, что я понял информацию, мне предложили выбрать имя.
– Архераил! Какое ещё имя мне выбирать? – озвучил я в пространство.
С чем тут же согласились и сказали, что я теперь восходящий Архераил, у меня есть пятнадцать капель звёздной крови, наблюдатель приветствует меня и желает всяческих благ.
Вот оно что!.. Я так и подозревал, что с этой планетой, или что тут у них, не всё так просто. Мне и раньше симбионт докладывал о том, что здесь есть какая-то сеть, но ему не хватает мощности и матриц декодировки для того, чтобы связаться с местными искинами. Да, такое бывает, когда получаешь клон не своего тела, а тебе выдают тушку случайным образом. Пока симбионт прорастит мои капитанские нервные окончания, которые позволяют мысленно общаться с электроникой, проходит по два-три дня, и ходишь по кораблю как дурак, не имея возможности сделать минимальные действия через симбиотическую систему управления. Даже на пищевом синтезаторе приходится выбирать жратву, прикасаясь к сенсорам, а не просто поднося тарелку и мысленно заказывая, что ты хочешь.
Раздражать зверюгу, засевшую наверху и охраняющую свое гнездо, крайне не хотелось. У нас были явно разные весовые категории и совершенно другая мотивация, поэтому пока с воздушной разведкой решил повременить.
Спуск занял всё время до вечера, а когда последние лучи местного древесного исполина потухли, ко мне выбежал радостный Кусь, облизывая всё, что можно. Он слегка пощипал и тщательно обнюхал меня на предмет ранений и увечий. Как я определил? Знал, и всё. Похоже, волк не на шутку обеспокоился моей встречей с этим, как его… а, дрейком, – подсветил мне подсказку симбионт, но помочь не мог. Была бы ночь, уверен, волчара, ни на секунду не задумываясь, попытался бы полезть по местным скалам и лианам, чтобы сожрать неведомую птицу, но всё обошлось. Пришлось принимать обильные облизывания и успокаивать моего товарища. Его, кстати, подсветили как «Найтволк, содержит звёздную кровь».
Спешить было некуда. Минимум две недели я собирался торчать около капсулы, как сказал самый главный координатор проекта «Космо», под попечение которого отдали мою заблудшую душу. Но и торчать на одном месте тоже не хотелось. Решил сменить образ жизни на дневной и заставил себя пойти в палатку и лечь спать. Путешествовать по ночам в сопровождении Куся было отлично, но волчара часто надолго исчезал, появляясь только перед рассветом, а потом куда-то сбегал. В эти промежутки посреди чёрного леса я ощущал себя полностью беспомощным. Вариант подсвечивать себе фонариком в поисках ночных приключений сразу откинул. В тёмное время суток лес наполнялся множеством звуков, и я бы не сказал, что от них веяло добротой и умилением, поэтому решил путешествовать днём, а волк пусть сам решает, что ему делать.
Было сомнение, что Кусь будет уходить от своей берлоги. Он плохо переносит дневной свет вплоть до того, что может погибнуть. Скорее всего, он вёл оседлый образ жизни, и вначале выбирал себе укрытие, и только потом перебирался на новое место. И не факт, что его вообще запрограммировали на покидание своего района патрулирования. Вполне возможно, что за каждым таким волком закреплена своя территория. Решил отложить множество мыслей в сторону, закрыл глаза и на удивление быстро провалился в сон.
Великий разведывательный поход решил не откладывать. А со своими новыми возможностями разбираться по ходу. Меня назначили восходящим и выдали разукрашенный рюшечками интерфейс дополненной реальности, который иногда давал подсказки. Как я понял, звёздная кровь – это закапсулированная универсальная энергия, которая может выступать в роли любой энергии или материи. Было схоже с нашей брахмоматерией, которую мы добываем в Грани и делаем из неё почти всё – от боевых кораблей и орбитальных поселений до предметов быта. Удивляло только то, что потрачена уйма времени на создание столь красочного и витиеватого интерфейса, а так, на первый взгляд, очень интересная и развитая технология, в которой надо будет на досуге покопаться. Было интересно и немного непривычно видеть обычные сообщения от симбионта в новом стиле, украшенные бесчисленными украшениями и узорами.
Поход разделил на две части. Первую ночёвку решил сделать километрах в двадцати от поляны с капсулой, а потом пройти до района, где, как мне показалось, я видел дым. Поискам людей решил посвятить пару-тройку дней. Если ничего не найду, то пойду в другую сторону, расширяя исследованную зону.
Весь день шёл вдоль реки, отгоняя от себя соблазны. Жратвы в криптор напихали на месяц. Если надо, я готов сколько потребуется питаться сухим рационом или едой из пищевого синтезатора, но одно дело надо, а другое – хочется.
Выйдя к очередному перекату глубиной буквально по пояс, с бурлящими порогами, присмотрелся к воде. В некоторых местах его можно перейти пешком, и воды было чуть выше щиколоток, по ней взад и вперёд сновали огромные рыбины. Здоровенные туши пробивали течение и выходили к небольшому заливчику с водопадом, а затем резво выпрыгивали. Почти чёрные торпеды с хищными пастями легко прыгали на несколько метров и плыли дальше.
В детстве, когда мы два года жили на планете торгашей, я довольно неплохо научился ловить рыбу. Уголок губы непроизвольно скривился. Я вспомнил набор рыболовных снастей, прилагаемых для колонизации. Для другой планеты, возможно, и хороший выбор, и крючок с ниткой пригодился бы, но для этой богатейшей природы выглядел издевательством. Даже в детстве я с моими товарищами никогда не довольствовался мелкой рыбёшкой, и мы заходили в поросшие деревьями болота в поисках настоящей добычи.
Эту планету как будто создавали для того, чтобы люди себя не утруждали. Ушло меньше минуты на поиски основы для создания подходящего орудия лова. Растение вроде тростника с длинными жердями, уходившими вверх метров на пять, росло прямо по берегу. Оставалось срубить с помощью мачете ухватистый побег, достаточно прочный и набравший древесной силы, но и ещё не ставший хрупким. Пара минут ушла на обработку ножом. Получилась палка длиной три метра, а дальше всё просто.
Разрезать одну сторону на десяток полосок вдоль, расклинить, растопырив кусочком тростника поменьше, и заточить растопыренные острия, образовав иглы. Это всё. Пять минут – и у тебя отличный гарпун. Именно так мы делали в детстве и ловили самую крупную добычу, не размениваясь на мелочь, а добывая среди заливных болот огромных рыбин, которыми потом питались по несколько дней. С тех пор я на рыбалку больше не ходил ни разу, но навыки никуда не ушли, а размер рыбин был раза в два больше, чем самая крупная, которую удавалось нам тогда затыкать палками в заболоченной речушке.
Самым сложным оказалось вытащить бьющуюся тушу. Даже насаженная на гарпун, зверюга отчаянно сопротивлялась и пыталась напасть на своего обидчика, клацая клыкастой пастью. Килограммов десять, не меньше, прикинул я вес трофея, когда на берегу стукнул его по голове камнем, прекратив сопротивление.
Надрезал шкуру и приложил локоть. Рыба была съедобна. Мне этого хватит на несколько дней, но одно дело – хватит, а другое – азарт. Пообещав себе засолить или просто запихать про запас в криптор всё, что не смогу сразу съесть, опять поднял гарпун. Вода была ледяная и обдавала холодом даже через комбинезон. Решил рыбачить, пока не замёрзну. Окончательно окоченев, выбрался из воды минут через сорок.
Моими жертвами стали ещё шесть рыбин размером не меньше. Самое сложное ожидало на берегу, когда добыча, словно взбесившись, пыталась достать меня клыкастой пастью, и приходилось использовать полюбившийся булыжник. Переполненный азартом, но невероятно замёрзший, я немного погрелся у костра, а потом до ночи резал рыбьи спинки, пластая на тонкие кусочки. В мясе не было никаких токсинов, и можно есть даже сырым, что я и сделал с парой кусочков, слегка присыпав солью из набора колониста.
Филе оказалось чрезвычайно нежным. Часть рыбьих спин отправил в криптор, а остальное, слегка присыпав солью и сахаром, развесил на ближайших кустах. Кустарник как будто специально создавали для рыболовства. Листвы мало, зато колючки оказались длинными и острыми, торчали под подходящим углом, и оставалось лишь развесить куски добычи.
Я срезал только спины, а остальную часть туш положил в пластиковый пакет и опустил в воду. Разделывать всю тушу было лень. Если стая закончится, а рыбы уплывут вверх, перепрыгивая через небольшой водопад, то у меня и так столько свежатины и развешанных на кусте кусков, что одному человеку просто не одолеть.
Свет дерева уже совсем ушёл, и я услышал чавканье. В сторону звуков, которые шли от кустарника с рыбными припасами, швырнул снятый с ноги башмак.
– А ну фу! Это моё!
Чёрная тень метнулась в сторону. По зелёной точке на интерфейсе импланта я увидел, как меня обошли по кругу, и Кусь с совершенно невинным видом вышел с другой стороны от кустов, косясь на небольшой костёр.
– А башмак где? – удивился я. – Мой прошлый пёс приносил.
На меня посмотрели шесть внимательных глаз и облизнулись.
– Ага, всё-таки что-то сожрал! Ну как я мог забыть о тебе? Я же не могу всё в одну рожу сожрать, – сообщил я внимательно смотрящему на меня хищнику.
Достал пакет из воды и вытащил одну рыбину. Туша была почти целая. Я фактически только мясо со спины срезал, а брюхо и остальная часть осталась нетронутой. Как оказалось, в одну морду съесть можно гораздо больше. Уже через две минуты я доставал вторую рыбину, а потом просто вывалил на берег всё остальное. Кусь в холке был выше пояса и весил килограммов триста, не меньше. Думаю, что, несмотря на внешнюю схожесть с собакой, желудок его гораздо больше, чем это должно быть у обычного пса. Хруст костей продолжался недолго. Уже скоро около воды оставались только мелкие ошмётки, вывалившиеся из пасти, и пустое пространство. Сожрал всё. Плавники, брюхо с внутренностями и даже клыкастые головы подъел начисто. Затем была ещё одна хитрая попытка подойти к моему сушильному кусту. Я показал башмак, за которым пришлось самолично сходить.
Внимательно посмотрев на меня и ещё раз – на ветки с развешанной рыбой, чёрный хищник бесшумно растворился в темноте. Симбионт показывал, что волк бродит поблизости, но он мой боевой товарищ, а не пёс, и не обязан сидеть около меня рядом. Значит, радиус действия подобного биобота позволяет удаляться на такое расстояние от убежища или же по всей территории Кусь уже присмотрел себе сеть пещер для днёвки.
Волчара бродил рядом и наверняка пришёл проверить моё поведение. Я решил воспользоваться этим обстоятельством и, выбрав местечко поукромнее, расстелил спальный мешок и почти мгновенно заснул после тяжёлого перехода, рыбалки и обильного ужина из жаренной на костре рыбы.
Глава 4. Отравители
Ближе к обеду, путешествуя вдоль небольшой реки и тщательно обходя подозрительную растительность, которую помечали как «содержащую звёздную кровь», вышел к неброской лачуге.
Меня с улыбкой встречали в халупе оборванцев. Издали помахали рукой, а мужичок довёл до скромного, сложенного из небольших брёвен домика. Всего несколько десятков километров в направлении к световому дереву, а климат здесь значительно теплее. Неказистая постройка вполне отвечала температуре субтропического пояса. Для уроженца Претории жарковато, вообще здесь климат слишком тёплый для того, кто привык к снегам и небольшому, но стремительному лету, когда за несколько месяцев природа стремится сделать все свои дела, запастись жиром и уйти на долгую зиму.
Внутри поприветствовала старуха и две дочери. Что называется, на выданье. Девки были молодые, вполне сформировавшиеся. На вид не старше возраста моего тела.
Пригласили в дом и усадили за низкий столик, соображая, чего пожрать. Языка я не понимал, но улыбками засыпали от души, поглядывая с плотоядным интересом и просто прожигая дыры выстрелами из стеснительных глаз. Крикнули мужичку, который бродил снаружи, и разлили суп в миски, сделанные из засушенного растения вроде тыквы, сразу на всех, включая хозяина дома. Суп благоухал мясным наваром, запахом ненавязчивых специй и дополнялся лепёшками, стопкой лежавшими на самодельной глиняной тарелке.
Мой специалист оружейных систем с тральщика, пожилой азиат по имени Цай, улыбался всем и всегда, был дружелюбен, общителен и готов рассказать о себе всё и сразу, но до определённой грани, а после включалась настоящая паранойя. Неожиданно милейший азио превращался в недоверчивого ублюдка и каждое слово подвергал десятикратной проверке. Самое интересное, что состояние недоверия появлялось просто так, словно животный инстинкт, и никогда не подводило. Я бы ещё это понял, если бы Цай вырос на неблагополучных планетах фронтира, поднявшись из трущоб, наполненных торгашами и бандитами, но он был из семьи кадровых военных, с хорошим образованием. Настоящий воин! Но при этом имел такую особенность. Он всегда говорил, что ему не нравились беспричинно дружелюбные и улыбчивые, но при этом не ведающие о твоей безлимитной капитанской карте. И что самое интересное, это чувство его никогда не подводило.
В ответ на призывные взгляды девиц улыбнулся и сунул локоть в суп.
Дальнейший разговор смысла не имел. Свой рюкзак я скинул у входа, заходя в дом, и там же оставил суворов, прислонив к стене, поэтому выхватил дефендер и выстрелил бабке в голову. Сидевшей рядом девчонке следующая пуля прошла от шеи до уха, а вскочившей второй девице – под носом и вылетела вместе с крупным куском затылка. Затем пришлось придержать рукой заваливающееся тело сидевшей рядом, чтобы она не упала в очаг и не наделала пожара, а потом, подхватив суворов, выскочил из помещения.
Автомат хорош. Все три выстрела беглым одиночным легли в площадь ладони, проделав в спине убегающего мужика внушительные дыры.
– Ну кто так убегает? Стоишь, спокойно прицеливаешься, даже на очереди не переходил, как в тире стрелял. В следующий раз надо обязательно бежать зигзагами. Причём крайне желательно, чтобы линию огня перекрывали препятствия, а то по ровной дороге убежать хотел, – посоветовал я мёртвому телу, лежащему метрах в тридцати от входа на хорошо утоптанной дорожке.
В миске был яд, причём набирали из котелка, в котором готовили еду себе. Очаг располагался посреди комнаты. Они варили суп себе, а при моем приближении добавили отраву в котелок. И, мило улыбаясь, предложили разделить трапезу. Ни к чему с виду не придраться. Я ещё не приступил к еде, а бабка уже зашамкала половину миски, и девка рядом тоже ела, не заморачиваясь. Я ещё раз потрогал локтем содержимое всех тарелок. Да, яд был везде, включая те тарелки, из которых они ели.
Вот же твари! Я всегда поражался Цаю, который мило улыбался, видел в людях всё самое хорошее в лучших традициях философии азио, а потом включал нелюдимого ублюдка, обнаруживающего в каждом чужаке врага и жулика. Надо и мне срочно обзаводиться подобными привычками, хотя будет сложно. Для тех, кто вырос на планете, где нет денег, а все преторианцы друг другу – семья, очень непросто настроиться на подобные вещи.
Чисто из любопытства я скормил немножко похлёбки биоанализатору, его добрые руководители проекта «Космо» сунули мне в криптор. По утверждению прибора, похлёбка было съедобна. Думаю, что у местных восходящих, – не таких, как я, а обычных, – у которых наверняка есть возможность определять яды, это варево тоже бы вопросов не вызвало. Любой биоанализатор покажет, что похлёбка съедобна, потому что это не яд.
Человечество не всегда воевало с тварями Грани и имело на борту контрабордажные команды из богомолов и пауков. А вот именно с нелюдями – теми самыми богомолами – мы и воевали многие тысячелетия до этого. То были жуткие войны с применением психотропных веществ и ментальных воздействий. Люди тогда нашли действенный способ с этим бороться. Симбионт вначале был разработан, чтобы следить, что человек не под действием химии или не под ментальным кодом, а оружие срабатывало только тогда, когда находилось в руках свободного человека. Уже позднее симбионты сращивали с душой и использовали для переселения разума из погибшего тела в новый клон.
Мой командирский имплант был параноиком не хуже Цая. В еде нет и не могло быть яда, а находился витаминный коктейль и боевой миорелаксант-регенератор! Пожрав такого супчика, тело расслабится минут на двадцать, ещё и здоровье поправит, а за это время меня могли и до нитки обобрать, и на куски резать, и ничего бы я не сделал. Вот эти пятнадцать минут беспомощности и просчитал симбионт.
Я бы ещё подумал о показательном избиении с последующим изнасилованием милой семейки, если бы попытались бесхитростно подмешать простого яда в алкоголь или придушить подушкой во сне, но миорелаксант боевой категории был приговором. Это не просто умереть от пули в затылок или немного покорчиться, подыхая от яда. Здесь другое. Ты всё будешь видеть, знать и чувствовать, а они тебя в это время на куски будут резать. И эти твари об этом прекрасно знали. Кто на такое решился – заслуживал только кары для очистки мира от скверны.
Я аккуратно всех раздел, но не потому, что мне захотелось посмотреть на прелести дохлых девчонок, особенно на старушечьи, а потому что решил потренировать паранойю имени Цая, моего бессменного руководителя оружейных комплексов и душевного азио. Он всегда говорил, что самые интересные вещи прячут в криптор, а если не могут этого сделать, то носят при себе. А ещё утверждал, что самое ценное большим не бывает. Много рассказывал, что на отсталых планетах существует целое искусство прятать ценности в носки, зашивать в складки одежды. И там даже прячут в себя. На проверку «в себя» я готов пока не был, а вот внимательно осмотреть всю одежду стоило. Наградой мне стала небольшая горсть предметов, которые подсвечивались интерфейсом восхождения и были описаны знаками вопросов.
Теперь я в полной мере осознал утверждение Цая о том, что самые милые, добрые и честные глазки надо брать и выколупывать ложкой, а потом сразу в спирт, чтобы не испортились и детям было что показывать. Молодое поколение должно знать, что в такие глазки надо сразу тыкать пальцами и острыми предметами, иначе вас найдут без нижнего белья и кредитов на нижнем ярусе жилого модуля.
Набрав целую кучу штук со знаками вопроса, решил очистить помещение. В двадцати метрах находился небольшой овражек, и я начал стаскивать тела туда. Внизу лежала мягкая влажная земля, и будет несложно прикопать гостеприимных хозяев, но не сегодня; наверное, завтра, если руки дойдут. Когда тащил тело старшей дочери, взяв за подмышки, неожиданно поймал слабый, еле заметный сигнал. Буквально на долю секунды. Прислушался к ощущениям, походил по комнате, помахал руками, даже посидел с закрытыми глазами, но ничего не было. Потом начал вспоминать последовательность действий, при которой появился этот самый сигнал. Прошёл в угол комнаты, сымитировал волочение тела и замер, но ничего. Неужели показалось? Да нет, симбионт показал, что сигнал был, но теперь его нет.
Решив разобраться с этим потом, взял девку и замер. Сигнал! Еле ощущаемый, на пределе чувствительности моего импланта. Бросил девку – сигнал пропал. Опять поднял труп и улыбнулся. И несколько минут водил руками по мёртвому телу, пока не нашёл то, что искал. Нечто очень маленькое, совсем микроскопическое, располагалось в основании груди и отвечало на запрос «свой-чужой», но дальше подтверждения работать отказывалось. Это либо в самой груди, либо в ребре, а может, и под рёбрами.
Пришлось достать нож и поработать мясником. «Самое ценное большим быть не может», – говорил Цай. Это было вообще микроскопическим, высокотехнологичным и, возможно, мне даже удастся выяснить, что это такое. Кусок грудинки отправился в криптор после того, как я убедился, что прибор именно в этом куске тушки. После пришлось спуститься в овражек и проверить все остальные тела, но ничего подобного обнаружить не удалось. Надо получше порыться в хижине отравителей. Возможно, тут припрятано немало ценностей, которые добыты с наивных путешественников, решивших разделить супчик с радушными и гостеприимными хозяевами.
Натаскавшись трупов, понял, что голод взывал. Можно было пожрать сушёной рыбы или погрызть сублиматов из набора колониста, но я решил, что мой локоть сегодня поработает. Вытащил крупные куски мяса и выплеснул бульон перед входом. Затем сходил набрал воды, немного порылся по дому и обнаружил немало запасов овощей и кореньев. Нарезал крупными кусками, прикладывая к локтю и нюхая.
