Сказки полнолуния. Сборник новелл

Итак, он в порту! Теперь осталось найти подходящего кучера и его отвезут домой. Молодой человек надвинул дешевую шляпу себе на глаза и стал расхаживать по площади, в ожидании какого-нибудь подходящего экипажа.

Надо сказать, что Патрик путешествовал третьим классом не случайно. Никто не должен был заподозрить в нем набоба, этакого быстро разбогатевшего буржуа. Патрик специально купил одежду подешевле и облачился в нее только для того, чтобы просто затеряться в толпе простолюдинов, у которых не было денег даже на билет второго класса.

Он нанял кебмена и для отвода глаз немного поторговался с ним. Патрика забавляло играть роль мелкого клерка, ищущего способ подешевле добраться до нужного адреса. Уезжая из порта, он с усмешкой посмотрел вокруг. Эти бездельники и не догадываются, что он может купить все эти жалкие портовые сооружения, всего лишь открыв заветный чемодан. Его сердце пело. Он богат! Он бесконечно богат!

Пока молодой человек ехал, солнце выглянуло из-за туч и поприветствовало его. Он был уверен, что это просветление связано именно с его появлением. Город заискрился в солнечных лучах, когда Патрик проезжал в экипаже по его улицам. Нет, это не случайно! Никак не случайно!

Брэдфорд-стрит все также уныло выглядела, как и пять лет назад. Неужели он когда-то жил на этой скучной улице?

Кебмен остановился возле родного дома Патрика и сердце защемило от неожиданной боли. Каким невзрачным и негостеприимным показался ему собственный дом. Впрочем, он утешал себя мыслью, что скоро построит в родном городе настоящий особняк, где и будет жить с милой его сердцу Патрицией Флаэрти.

***

Кебмен давно уже уехал, ворча под нос что-то относительно скупости своего клиента, а Патрик все еще стоял перед двухэтажным серым домом, с которым у него было связано немало воспоминаний. Это был дом его отца, где Патрик провел первые семнадцать лет своей жизни.

Дождь и восточный ветер со стороны Северного моря, крепко досаждали дому в последние годы. Он с грустью смотрел, как ветшает некогда крепкое строение. Некому было присмотреть за его родным жилищем.

Замок никак не хотел открываться. Патрик не был удивлен этому. Чему удивляться, если несколько лет в эту замочную скважину не вставляли ключа.

Немного помучившись, молодой человек все же отворил тяжелую дубовую дверь и сразу же ощутил такой знакомый запах дома. Здесь все было по-старому.

***

Когда вокруг много пыли, это всегда неприятно. Хочется чихать и иногда это занятие затягивается. Патрик пытался даже зажать нос, но ничего не получалось. Он подумал, что надо бы позвать сюда людей, чтобы навели порядок. Конечно, он хорошо заплатит за работу и слух о том, что молодой господин Фогерти вернулся домой богатым и щедрым, быстро распространится по городу. Наверное, к вечеру здесь будет уже целая толпа зевак и любопытных. Каждому захочется взглянуть на вернувшуюся в город знаменитость.

Внезапно снаружи постучали.

– Кто там?

За дверью послышался нервный голос соседки, миссис Гаррисон:

– Откройте, Патрик.

Он отворил дверь и впустил взволнованную женщину. Она почти не изменилась за все это время. Разве что в волосах добавилось немного серебряных нитей. Наверное, она увидела его в окно и сразу же пришла сюда по делу.

Миссис Гаррисон положила на стол в гостиной пачку писем и еще какие-то бумаги.

– Это все, что принес почтальон за пять лет, Патрик. Простите, мне нужно идти.

Он посмотрел на кипу, возвышавшуюся на столе и ему стало интересно. Хлопнула дверь вслед за миссис Гаррисон, а Патрик сел на пыльный диван, чтобы просмотреть корреспонденцию. Здесь, среди груды бесполезных почтовых рассылок, телеграмм, открыток и прочих посланий от родственников, он искал хоть одно сообщение от Патриции. И нашел его. Руки его дрожали, а дыхание участилось, когда он вынимал плотный лист бумаги из конверта. Сейчас он прочтет это драгоценное письмо…

***

Может ли быть что-то ужаснее предательства любимого человека? Вполне возможно, что нет.

Лист бумаги упал на стол, Патрик медленно опустился в кресло, оглушенный тем, что только что прочитал. Патриция не дождалась его триумфального возвращения. Она вышла замуж за Эдварда Мартинсона и переехала жить в Лондон. Это случилось семь месяцев назад.

***

– Клянусь тебе, я вернусь ровно через пять лет обеспеченным человеком и мы сможем пожениться. Пат, я обещаю, что сделаю тебя счастливой и богатой. Ты не будешь ни в чем нуждаться. Клянусь тебе в этом!

– Я верю тебе, Патрик. Отец не даст за меня ни пенни приданого и нам будет не на что жить.

– Вот увидишь, я вернусь богатым. Я добьюсь своего, стану кем угодно, лишь бы ты была счастлива со мной.

Такие разговоры они вели в то самое время, когда он собирался отправиться в Лондон, чтобы покорить этот неприступный и мрачный город.

***

Веревка нашлась на чердаке. Она была достаточно длинной и подходила для того, что он затеял. Неловко действуя руками, Патрик изготовил удавку и дрожа как осиновый лист, вернулся в гостиную. Теперь его ничто не остановит. Сейчас он умрет от неразделенной любви гордо, как настоящий джентльмен. Ах, если бы у него был пистолет, как красиво и эффектно он выстрелил бы в себя!

***

Дверь удалось выставить очень быстро. Она плохо держалась на ржавых петлях. Полиция нашла хозяина дома висящим в петле. Все, как и утверждала соседка миссис Гаррисон. Это она вызвала полицейских, когда увидела в окне подвешенное к потолку тело.

***

Чемодан вскрыли. Там не оказалось денег. Несколько сильно поношенных вещей и личный дневник Патрика Фогерти. Инспектор полиции Джон Дж. Уильямс не пожалел времени и прочитал его. Там было немного записей. Патрик Фогерти рассказывал, как обручился со своей невестой Патрицией Флаэрти. У них были похожие имена и фамилии и молодой человек считал это добрым знаком. Он клятвенно обещал разбогатеть, чтобы жениться на Патриции и для этого уехал в Лондон на пять лет. Он работал мелким клерком в ссудной конторе, вел учет ставок на бегах у букмекеров и трудился во многих других местах, всякий раз занимая одну из самых низших ступеней на своей работе. Если можно было верить его записям, то за несколько лет ему удалось скопить не более тридцати фунтов, которые он благополучно просадил на бегах, воспользовавшись рекомендациями недобросовестного советчика. Это случилось за неделю до его возвращения домой. Инспектор Уильямс поразился тому, как изменился почерк Патрика, когда тот делал последние записи перед приездом в родной город. Ровные и четкие прежде буквы, превратились в безумное, едва читаемое нагромождение. Казалось, что автор куда-то спешит и пишет наугад, в кромешной темноте.

«Сегодня я выиграл десять тысяч фунтов! Я поставил по тысяче фунтов в каждом заезде на темную лошадку, самый невыигрышный вариант. И победил! Мне осталось только забрать свои деньги и вернуться в свой город, чтобы исполнить обещание, данное несколько лет назад».

Все стало ясно. Молодой человек помутился разумом и придумал себе огромный выигрыш, которого не было на самом деле. Он вернулся в свой город без гроша в кармане, а когда узнал, что его невеста вышла замуж за другого, повесился в собственном доме. Это случилось в день полнолуния. Нечему удивляться.

В ПОЛНОЧЬ, НА СТАРОЙ МЕЛЬНИЦЕ

Джеймс Энтони Нолти, молодой человек из Бересфорда, держал в руках записку, которую ему анонимно подбросили под дверь его дома сегодня вечером. Текст послания был краток и не объяснял ровным счетом ничего.

«В полночь, на старой мельнице»

Было понятно только, что именно Джиму сегодня надлежит появиться на этой самой старой мельнице и никак не позже наступления полуночи.

– Черт побери, как странно… хотя… – пробормотал молодой человек и взволнованный присел за стол, где собирался ужинать. Ему было не по себе. Клочок бумаги Джим вертел в руках, словно пытаясь поймать определенный угол, под которым будет видно что-то еще. Но никаких тайных знаков не появлялось, и Джим положил записку на стол. Обратная сторона, как он уже убедился ранее, была абсолютно чистой.

Кто был тот человек, что назначал Джиму свидание в такой недобрый час, да к тому же в самом начале пятницы тринадцатого?

***

Ярко горел свет в окне гостиной дома, где жила Бетти Батлер. Этот дом был соседним с домом Джима, и молодой человек идущий домой, всякий раз обращал свой взор на резные окна дома Бетти. Эта совсем еще юная девушка была ему по душе.

Вот и сегодня, возвращаясь домой всего лишь полчаса назад, Джим бросил взгляд на освещенные окна в надежде увидеть там силуэт Бетти. Ничего не вышло. Вероятно, семейство Батлеров ужинало за столом и потому было недостижимо для глаз своего соседа.

Вместо этого, Джим встретил возле своей калитки местного пьяницу Даррена Далтона, который по обыкновению попросил у него взаймы на выпивку. Джим по привычке отказал едва державшемуся на ногах пропойце. При этом молодой человек совершенно точно видел, что возле его двери никого нет, а странное послание уже лежало на пороге. Бедняга Далтон, конечно, не имел к нему никакого отношения.

Джим призадумался. Полночь при полной луне сама по себе не сулила ничего хорошего, особенно если вспомнить, что нужно идти на старую мельницу. Кроме того, было и еще одно обстоятельство…

Тут Джим понял, что не знает в точности, какую именно мельницу имел в виду автор записки. В округе, по меньшей мере, три мельницы и ни одну из них нельзя назвать совсем новой. Одна была построена десять лет назад в Редфилде и ее хозяин Джон Баркли, был хорошо знаком Джиму. Десять лет приличный возраст для строения, и все же эту мельницу трудно считать старой. Другая, в пяти милях от дома возле речушки Тисл на ее высоком берегу и вовсе была построена лет тридцать назад. Ее вполне можно было окрестить «старой», если бы не пожар, случившийся несколько лет назад, который заставил ее хозяина полностью перестроить поврежденное огнем сооружение. Нет, эта мельница была серьезно обновлена и не могла считаться старой. Оставалась лишь действительно старая и давно заброшенная мельница в деревне Чедвик. Она находилась в полном запустении с тех пор, как там убили ее хозяина, какого-то мерзкого неразговорчивого старика. Наверняка в записке говорилось именно про эту мельницу.

Придя к такому очевидному выводу, Джим решил, что поедет на эту мельницу на своей лошади. От дома Джима до деревни Чедвик самым кратчайшим путем было почти три мили и преодолеть такое расстояние удобнее было верхом.